Клара Моисеева - В древнем царстве Урарту. Повесть

- Эй, мальчуган! - слуга окликнул чернокудрого мальчика, склонившегося у скульптуры крылатого льва. - Не здесь ли живет сын Аплая?

- Здесь живет Аблиукну, сын Аплая, - ответил мальчик.

- А где же он? - спросил слуга.

- Его сейчас нет, он ушел за песком.

- Я подожду его. - С этими словами пришедший вошел в калитку.

Он уселся на камне, а мальчик продолжал свою работу. Слуга долго рассматривал скульптуру: крылатый лев с человечьей головой привлек его внимание.

- Неужто твоя работа? - удивился он.

- Немного и моя, - ответил мальчик, сверкнув умными карими глазами. - Я помогаю дедушке. Это статуя крылатого льва для храма в Тушпе.

- Но ведь это трудно! - удивился слуга.

- Да нет, не трудно, - подумав, ответил мальчик. - Когда любишь свою работу, тогда ничего не трудно.

- А ты, видно, любишь эту работу, - продолжал собеседник, - так ловко у тебя получается.

- Да не очень ловко: дед недоволен, - нахмурился мальчик.

- Вот как! Однако ты умелый… Скажи мне имя твое. Когда попаду в Тушпу, буду знать, кто сделал львов, что будут стоять у входа в храм.

- Мое имя Таннау, - ответил мальчик.

- С кем ты там разговариваешь? - послышался голос из-за зеленой изгороди. - Помоги мне втащить эту корзину.

Таннау бросился к калитке, открыл ее.

Во двор вошел невысокий коренастый человек с пепельно-серой головой и такой же бородой. Его тонкое смуглое лицо светилось доброй улыбкой.

Он поклонился незнакомцу и спросил:

- Ко мне ли ты, добрый человек?

- К тебе, если ты сын Аплая, - ответил слуга. - Меня прислал к тебе царский наместник Иштаги. По повелению царя, он приказал доставить тебя во дворец. Дело есть для тебя важное: царское оружие лить, царский шлем чеканить.

- А не знаешь ли ты, почему вспомнил обо мне великий Руса? - спросил удивленный Аблиукну. - Много полезных дел сделал я для дворца, но меня там забыли. А помнят только жрецы из Тушпы. Для них я работаю.

- Могу ответить тебе на это, - сказал слуга. - Почетны твои дела, потому и честь тебе великая. Был я во дворце Тейшебаини, когда Руса, сын Аргишти, великий царь Урарту, смотрел дворец и все его сокровища, привезенные из дальних мест. Когда увидел он бронзовые светильники, столь искусно сделанные тобой, остановился царь и спросил, чьих рук это дело. Иштаги посмотрел на пометку и увидел знаки рода Аплая. Он и ответил, что сын Аплая это сделал и что в искусстве своем он отцу не уступает. Тогда царь Руса велел разыскать тебя и поручить тебе сделать оружие царское.

- Дело это почетное, - ответил польщенный Аблиукну. - Мой отец, знаменитый мастер Аплай, учил меня, что почетней всего для искусного мастера ковать оружие против врага. «Если грозен будет твой меч, - говорил отец, - то воистину сразит он врага. А врага надо бить, потому что враг земли твоей - твой враг!»

- А ведь прав был Аплай! - воскликнул Таннау так радостно, словно сделал удивительное открытие. - Если бы мечи урартов сразили ассирийцев в походе Саргона, все было бы хорошо: Аплай остался бы на родине и жил бы вместе с нами.

- Умен! - удивился слуга. - Мал, да умен!

- Умен, - согласился Аблиукну, понизив голос, чтобы не услышал Таннау. - Да еще искусен. Ему ведь мало лет, всего тринадцать, а он уже помогает мне лепить статуи крылатых львов. Я этого не мог в его годы.

Таннау не слышал похвалы деда: он с увлечением продолжал работу.

Дед собирался во дворец. Идти надо было далеко. Он решил взять с собой своего верного помощника, серого осла.

- Туда пойду пешком, - сказал он Таннау, - а возвращаться буду на сером. Буду спешить, чтобы скорее тебе все рассказать.

- Хорошо, дедушка. Торопись! Я буду ждать тебя с нетерпением.

- С нами великий Халд! - сказал Аблиукну на прощание. - Если на счастье иду, то не пожалеем нашего ягненка для жертвы Халду.

Большие карие глаза Таннау мигом наполнились слезами.

- Бедный ягненок! - прошептал мальчик. - Нужен ли он великому Халду? Я знаю, Халд грозен, я боюсь его, а ягненка жаль… так жаль! - И Таннау прижался лицом к мягкой, шелковистой шее ягненка.

- А мы отложим жертву, - поспешил утешить мальчика старик. - Халд простит нам нашу бедность, подождет!

Аблиукну шел во дворец опечаленный: и внука жаль и перед Халдом страшно. «Хорошо бы принести жертву, - думал Аблиукну, - тогда бы счастье пришло в наш дом».

Солнце уже село за рекой, когда Аблиукну покинул дворец наместника Иштаги. Он торопился домой: хотелось скорее увидеть Таннау и поделиться с ним своей радостью. Ему приказано работать на царский двор. А что может быть лучше для бедного ремесленника! Это значит, что голод уйдет из их убогого жилища. А Таннау… Бедный мальчик, он ни разу в жизни не имел целой одежды. Теперь он получит новую рубаху и даже сандалии из кожи. Ах, Таннау! Он даже не знает, что впереди у него столько радостей! Царский заказ - это не заказ купца-пройдохи. Не иначе, как Халд услышал его молитвы…

Аблиукну подошел к дому уже в сумерках. У калитки на пороге сидел Таннау с ягненком на коленях. Мальчик ласково трепал его теплую мягкую шерстку и тихо напевал:

- Не печалься, мой друг! - воскликнул весело Аблиукну. (Таннау радостно бросился к деду.) - Нам нет надобности отдавать в жертву твоего серого ягненка.

Пусть живет до старости. Мы выменяем у соседа белого ягненка и отдадим его в жертву Халду. Эта жертва принесет нам много счастья.

- А что сказал тебе Иштаги?

- Иштаги сказал то же, о чем сообщил нам слуга его, - ответил Аблиукну, старательно разжигая огонь для светильника.

Два хороших кремня давали большие, светлые искры. Это помогло Таннау увидеть лукавую улыбку на лице деда.

- Будем делать царское оружие! - продолжил оживленно Аблиукну. - Будем шлем чеканить всем на удивление, а ножны для кинжала украсим чудо-птицей. Такие ножны, из чистого золота с чеканкой, Руса видел у царя скифского. Понравился ему тот кинжал, а велел сделать еще лучше и украсить камнями. Но беда в том, что не видел я тех ножен. А по рассказам Иштаги трудно понять, чего хочет царь.

- А мы на глиняной табличке сделаем рисунок и покажем его Иштаги, - предложил Таннау. - Если будет он пригоден, то так и сделаешь.

- Ты это хорошо придумал! - согласился дед. - Попробую я завтра сделать рисунок.

Старик зажег глиняный светильник и стал торопливо шарить у себя на груди. Затем он вытащил сверток и, развязав его, подал Таннау золотой перстень с чудесным синим камнем:

- Это священный камень, - сказал тихо старик, словно боясь, что его услышат и похитят драгоценность. - Он вылечивает от проказы и от многих других болезней. Если бы я имел этот перстень в тот год, когда пришла черная болезнь, то были бы живы твои родители, мой мальчик.