Игорь Болгарин - Адъютант его превосходительства. Том 1. Книга 1. Под чужим знаменем. Книга 2. Седьмой круг ада

Вошли в каморку. Фролов рассеянно огляделся, привыкая к свету. Красильников и Кольцов разом обернулись к вошедшему следом за Бондаренко гостю. Что-то бесконечно знакомое почудилось им в этом худощавом вальяжном господине, одетом броско и вызывающе, с руками, унизанными тяжелыми золотыми перстнями.

Нет, Фролов не так уж изменился за время их разлуки. Но они знали, были твердо убеждены, что он находится сейчас в Харькове, и увидеть его здесь никак не предполагали. Поэтому первая мысль и у Красильникова, и у Кольцова была одинаковая: «До чего же этот человек похож на Фролова!» Вторая мысль не успела возникнуть, потому что Фролов сказал своим знакомым, слегка хрипловатым голосом:

— Неужели не узнаете? Неужели так изменился? — и едва заметно улыбнулся застенчиво и обезоруживающе.

Фролов знал, кого он здесь, в «Нептуне», встретит, и был готов к этому. Но и Кольцов, и Красильников были огорошены, потрясены этой встречей. Фролов подошел к ним, обнял, тихо сказал:

— Думал, что жизнь меня уже ничем не удивит. И вот, пожалуйста…

Бондаренко, наблюдая за происходящим, только сейчас понял, что все они — давние друзья, связанные одной опасной работой и одной нелегкой судьбой.

Уже когда сидели вокруг бочки-стола, Фролов задумчиво сказал:

— Что воевать буду — знал. Что в Чека призовут работать — догадывался. К тому, что в тыл к противнику зашлют, в общем-то готов был. Но вот что во вражеском тылу буржуем сделаюсь — это мне даже в дурном сне не снилось. — Фролов отщелкнул массивную крышку золотого брегета, посмотрел на циферблат. — Однако от вечера воспоминаний — к делу. Вы тоже наслышаны о готовящемся наступлении. Я так понял: главный момент этого наступления — операция, которую разработал генерал Слащов. Скорее всего им задуман десант. Но — когда и куда?

— Подпольщики, работающие в порту, называют два направления: Одессу и Новороссийск, — сказал Бондаренко.

— Слышал об этом и я. Да что-то не укладывается в голове. Районы эти хоть и обширны, но переплетены сетью дорог. По ним наше командование легко и быстро сможет перебросить войска в любое место. Береговая охрана там тоже довольно надежная. Нет, задумано что-то другое!..

— В штабе армии работает наш человек, — сказал Бондаренко. — По его информации, о предстоящем десанте там не говорят.

— Вот это и интересно. Вот это и наводит на всяческие размышления! — сказал Фролов. — Думаю, что Врангель решил не посвящать до поры до времени в подробности предстоящего наступления даже свой высший командный состав. За исключением, конечно, избранных…

— Послезавтра у Врангеля намечено совещание, — сказал Бондаренко. — Видимо, и сам Слащов прибудет в Севастополь.

— Значит, у него и спросим: где да когда? — досадливо усмехнулся Красильников.

— Я это к тому, — продолжил Бондаренко, — что есть мыслишка одна. Подготовили мы диверсию в порту, на складах. Ждали подходящего момента. Так, может, это он и есть — может, испортить им ихнюю обедню? Я имею в виду совещание.

— Совещание не испортишь, — задумчиво вздохнул Фролов. — Разве — настроение, да и то… А не знаете, Степан Иванович, где обычно Слащов оставляет свой поезд?

— В разных местах. Чаще — на тупиковой ветке у вокзала или возле мастерских.

— А в порту, возле складов, его нельзя поставить? — Фролов вилкой на днище бочки начертил набережную, квадраты и прямоугольники складов, провел ровную линию железнодорожной ветки. — Вот здесь?

— Что ты задумал, Петр Тимофеевич? — вскинул на него удивленные глаза Красильников.

— Почему — я? Это же ты предложил спросить у Слащова: где и когда? — улыбнулся Фролов. — А я подумал: что ж, если хорошо подготовиться, то можно и спросить…

Теперь уже все трое недоуменно смотрели на него.

— Но для начала, повторяю, надо выяснить: возможно ли загнать слащовский поезд в этот тупичок, на территорию складов?

— Это я смогу сказать завтра, — пообещал Бондаренко. — Надо связаться с железнодорожниками.

— Займитесь этим! И надо предупредить всех наших людей, что они послезавтра понадобятся.

— Да, но… — Бондаренко замялся. — А как же с вашим подозрением насчет провокаторов?

— Это же не означает, что мы должны прекратить работу, — сказал Фролов. Коротко объяснил Кольцову и Красильникову, почему он пришел к выводу о том, что белой контрразведкой в подполье внедрен провокатор.

Слушая Фролова, Красильников вспоминал Кузьму Николаевича, который погиб вскоре после того, как у него на явке побывал Дмитрий Ставраки…

Ставраки!

Это после его визита на Фонтанную за явкой установили надзор, а потом и разгромили ее, чудом не схватив Кольцова. Это ему, Ставраки, было поручено ликвидировать Федотова, о чем тут же узнала контрразведка…

И Красильников сказал:

— Я знаю, кто провокатор… Дмитрий Ставраки!

— Митя? — воскликнул пораженный Кольцов. — Он что же, тоже был связан с вами?

— О твоем друге детства я тебе потом все объясню, — вздохнул Красильников.

— Он давно связан с подпольем? — спросил Фролов. — Многих ли знает?

— Только нашу группу, — ответил Красильников.

— Явки?

— Мы встречались с ним на квартире Наташи Старцевой. Он иногда навещал ее на правах старого товарища.

— Наташу надо предупредить. Вполне возможно, что за ее квартирой и за нею уже установлена слежка… Лучше, если она на время покинет Севастополь. — Фролов озабоченно прошелся по каморке, спросил у Красильникова: — Со Ставраки ты сможешь встретиться завтра? Хорошо бы с самого утра!

— Конечно.

— Для начала его надо как-то изолировать. Подумай, — сурово сказал Фролов. — А уж потом, окончательно во всем разобравшись, решим его судьбу. — Он вновь извлек брегет, щелкнул им. — Поговорим о других неотложных делах…

— Извини, Петр Тимофеевич, — сказал Красильников. — Что с землечерпалками? Неужто и впрямь намерен ты их у Врангеля закупать?

— Добро, принадлежащее народу, покупать для народа за его же деньги? — Фролов тихо засмеялся, покачал головой: — Хорошего же мнения, Семен, ты и обо мне, и о Дзержинском!.. Нет, товарищи дорогие. Мои переговоры с белыми генералами ведутся для того, чтобы флотское имущество не перехватил кто-нибудь другой. Чтобы оно действительно не было продано на сторону. А окончательно его судьбу решать будут крымские подпольщики. В документах, которые мне предстоит вскоре подписать с правительством Врангеля, оговорено: финансовые расчеты между сторонами совершаются по прибытии судов и землечерпательных караванов в указанный банкирским домом порт. Зарубежный, естественно. Вот если они и впрямь придут туда, платить придется. Значит… — Он замолчал и оглядел товарищей, словно предлагал им закончить за него все недосказанное.