Сторож маяка в Нейверке

Крики Реймерса он принял за чистую монету и помогал ему кричать.

— Разбойник убежал! держите его, ради Бога, держите! Вон там, там.

Он побежал рядом с Реймерсом, не переставая кричать. Вся толпа побежала за ними, сваливая друг друга с ног. Но никто уже не знал, куда нужно бежать.

Клаус Штертебекер бесследно исчез.

— Где это адмирал может быть теперь? — сказал магистр Вигбольд к Генриху Нисену назавтра после случая на Нейверке. — Он еще не вернулся. Он не сказал, когда он думает вернуться?

— Нет, господин магистр. Но нечего беспокоиться. Сторож маяка хотя мне не нравится и он может быть способен на глупость, но на острове есть только два человека, он и его помощник, наш адмирал всегда справится с ними.

— Если они только не устроили какую-либо засаду, не отравили его или закололи спящего, — ответил ученый. — Ты еще дитя, Нисен, ты не знаешь, на что они способны.

Генрих вопросительно посмотрел на своего собеседника, как бы ожидая, что он еще что-то скажет. Но Вигбольд махнул рукой и сказал:

— Ну, не беспокойся, мой мальчик. Ты еще успеешь узнать мирскую подлость. Дай Бог, чтобы ты узнал это слишком рано и имел силы вынести это испытание. Но постараемся однако узнать, что с Клаусом.

— Неужели с ним случилось несчастье? — спросил Генрих, пораженный ужасной мыслью. — Этой ночью была страшная буря, а адмирал уехал в маленькой лодочке.

— В этом отношении нечего беспокоиться, Клаус Штертебекер слишком способный моряк. В худшем случае он плывет, как утка, и может вплавь добраться к острову. Нет, этого нечего бояться. Я скорее предположу, что он попал в какую-нибудь ловушку.

— Это тоже возможно, — сказал Генрих, — молодой граф предупреждал о каких-то тайных замыслах гамбурского сената, может быть, он поехал из-за этого в Гамбург.

— Или возможно, что он уехал с графом в замок Ритцебютелей. Но мы обождем еще немного. Если мы до обеда не получим никаких известий, я посоветуюсь с Годеке Михаилом. Он наверное предпримет что-нибудь, чтобы выяснить эту историю.

Вигбольд и Ниссен долго всматривались в море, но на ровной поверхности его ничего не видно было.

В полдень часовые на «Буревестнике» заметили лодку. Она плыла от «Железного Михеля», и на ней явился Годеке Михаил, чтобы осведомиться о местонахождении Штертебекера.

— Гм? это очень странно! — бормотал он, когда магистр рассказал ему все, что он знал. — Клаус еще не вернулся и не прислал никаких известий. Не скрывается ли здесь какая-нибудь проделка сената?

Вигбольд испугался.

— Так, вы тоже думаете, что там не все в порядке? — спросил он, побледнев.

— Я даже убежден, что тот собачий сын Вильмс Брауман заварил нам кашу, которой мы можем подавиться. Но клянусь сатаной, нет, моим ангелом хранителем, св. Михаилом, он сам расхлебает ее вместе с тарелкой, а ложкой он сам подавится.

— Вы близко знаете этого Браумана?

— Близко, покорнейше благодарю! Но я все же настолько знаю его, чтобы считать его способным на всякую глупость. Я один только раз взглянул в его змеиные глаза и даже вздрогнул: столько было там хитрости и коварства.

— Но он ведь не посмеет причинить нам какое-нибудь зло, когда мы ежедневно можем рассчитаться с ним.

— Эта собака уж найдет оправдание или приведет себя в безопасность. Но я это сейчас же разузнаю. Это нельзя оставить в долгий ящик.

— Совершенно верно. Вы мне позволите сопровождать вас?

— Нет, дорогой магистр. В этой поездке мне нужны такие молодцы, из которых каждый мог бы справиться с тремя или пятью противниками. Я выберу отряд железных людей, и горе негодяю, если он осмелился тронуть Штертебекера. Впрочем я вспомнил: адмирал кажется думал встретиться в Нейверке с молодым графом Реймаром?

— Да. Сторож говорил, что молодой граф должен был ждать его вчера ночью.

— Хорошо, теперь мы разузнаем всю эту комедию. У Ритцебютеля я думаю напасть на какой-нибудь след. Но горе Брауману, если он соврет!

— Вы хотите поехать из Ритцебютеля в Нейверк?

— Я думаю, придется так.

— Не думаете ли вы, что мы должны были бы совсем овладеть этим островом?

— Конечно, я это всегда советовал Штертебекеру. Мы бы тогда владели всем устьем Эльбы, следовательно и Гамбургом.

— Превосходно! Я приобрел новый светильный материал, похожий по составу на греческий огонь. Этим светом наш маяк превзойдет все бывшие до сих пор светочи и сумеет оказать нам хорошие услуги в этом трудном фарватере.

— Хорошо, магистр! Даю вам слово, что Нейверк раньше или позже попадет в руки виталийцев. Пока прощайте.

Годеке Михаил отправился в шлюпке к замку Ритцебютелей и был принят молодым графом с большой радостью. Он не напрасно был так привязан к виталийцам. Ведь Штертебекер спас его из его ледяной могилы ужасов и безумия и вернул ему все его состояние.

Граф Реймар был изумлен, услышав, что сторож маяка передал Штертебекеру какое-то поручение от его имени. Он Браумана даже в глаза не видел и конечно не был ночью на острове.

— Я так и думал! — крикнул Годеке Михаил, топнув ногой по полу. — Гей, люди, мы едем в Нейверк. Если мы теперь выедем, мы приедем туда к вечеру. Прощайте, граф!

— Прощайте, благородный Годеке. Обещайте мне, если вы привезете моего друга Клауса Штертебекера целым и невредимым, непременно заехать ко мне в замок. Мы выпьем на радостях несколько бокалов вина.

— Прекрасно, — ответил Годеке Михаил. — Мы таки вернемся из Гамбурга голодные как волки.

— Из Гамбурга? Я думал, вы хотите ехать в Нейверк?

— Сначала да. Но я убежден, что нам придется отправиться оттуда в Гамбург.

Годеке Михаил вышел и приказал приготовить лодку. Пред закатом лодка выплыла в море и направилась к острову. Капитан правил так, чтобы они причалили к такому месту на острове, где их меньше всего могли заметить с маяка.

Он хотел явиться совершенно неожиданно, чтобы не дать время могущей находиться там страже приготовиться к защите.

Наступил вечер. Лодка бесшумно приплыла к цели. Двенадцать виталийцев с капитаном во главе вышли на берег. Черные фигуры медленно двинулись к башне, обитатели которой совсем не подозревали о приближающейся опасности.

Солдаты осушали стакан за стаканом вина в честь великой победы двадцати четырех человек над одним. Никто не ожидал, что им скоро придется расплатиться за свою «победу».

В Гамбурге весь город находился в страшном волнении. Клаус Штертебекер исчез, и все розыски не привели ни к чему. Каждому казалось, что он видел его, но никто точно не знал, где именно.

Замечательнее всего было то, что даже Реймерс, направивший толпу на ложный след, не знал, где его Клаус находится. Когда он отвлек внимание толпы от настоящих следов, он сам направился искать.