Роберт Стивенсон - Похищенный. Катриона (Романы)

Едва мы очутились на более тихой воде, как хозяин лодки остановил ее и, по мерзкому обычаю голландцев, потребовал с нас плату - по два гульдена, что было несколько больше трех английских шиллингов. Катриона начала взволнованно возражать. Она справлялась у шкипера Сэнга, и он сказал, что плата составляет один шиллинг.

- Или, по-вашему, я села бы в лодку, не узнав заранее? - вскричала она.

Хозяин лодки ответил ей длинной речью по-голландски, хотя и щедро уснащал ее английскими ругательствами. Но тут, заметив, что она вот-вот заплачет, я тихонько сунул в руку плута шесть шиллингов, после чего он без дальнейших пререканий взял ее шиллинг. Правду сказать, меня душили гнев и стыд. Я уважаю бережливых людей, но всему есть предел, а потому, когда лодка вновь поплыла к берегу, весьма холодным тоном спросил Катриону, где она думает найти отца.

- Он велел справиться о себе в доме Спротта, честного шотландского купца,- ответила она и продолжала без остановки: - Я хочу поблагодарить вас от всего сердца, вы мне настоящий друг.

- На это хватит времени после того, как я провожу вас к вашему отцу,- ответил я, не предполагая, насколько пророческими окажутся мои слова.- И смогу рассказать ему, какая у него верная и послушная дочь.

- Не знаю, можно ли меня назвать верной,- воскликнула она с огорченным выражением лица.- Боюсь, мое сердце способно лукавить.

- Но мало кто решился бы на подобный прыжок ради того лишь, чтобы не ослушаться отца! - заметил я.

- Я не могу допустить, чтобы вы думали обо мне так! - снова воскликнула она.- После того как прыгнули вы, разве я могла остаться там? И дело не только в том…- Залившись краской, она откровенно призналась мне в полном своем безденежье.

- Спаси и помилуй! - вскричал я.- Как можно было отправиться в Европу с пустым кошельком! Чистейшее безумие! Это даже неприлично, совсем неприлично!

- Вы забываете, что Джеймс Мор, мой отец, беден,- сказала она.- Он благородный джентльмен, но он изгнанник, которого преследуют…

- По-моему, не все ваши друзья - преследуемые изгнанники! - перебил я.- Хорошо ли это по отношению к тем, кому вы дороги? Хорошо ли по отношению ко мне? И по отношению к мисс Грант, которая посоветовала вам уехать и, конечно, была бы расстроена и рассержена, узнай она, как обстоит дело! И даже по отношению к семье Грегоров, приютившей вас с такой доброй заботливостью! Какое счастье, что я оказался рядом! Вдруг вашего отца что-либо задержало? Что сталось бы с вами здесь, в чужой стране, без единой знакомой души? Меня охватывает страх при одной только мысли! - докончил я.

- Я им всем лгала,- ответила она,- Я их всех уверяла, что денег у меня больше, чем нужно. Не могла же я допустить, чтобы Джеймс Мор настолько пал в их глазах!

Позднее я узнал, что пал бы он куда ниже, так как солгал им отец, а дочь была вынуждена скрыть правду, чтобы спасти его от позора. Но в то время я ничего этого не знал и только с ума сходил при мысли об опасностях, которым она себя подвергла.

- Ну что же,- сказал я.- Придется вам впредь научиться благоразумию.

Оставив ее вещи в гостинице на берегу и наведя там справки на моем новехоньком французском языке, как пройти к дому Спротта, я проводил ее туда. Путь оказался неблизкий, и мы с любопытством оглядывались по сторонам. А шотландцам там было чему подивиться: дома над каналами среди деревьев - и какие дома! Каждый стоял особняком, и все были построены из добротного кирпича, красного, как розы. Крылечки, скамьи из голубого мрамора по сторонам входной двери, а весь городок такой чистый, что с тротуара можно было бы есть, как с тарелки. Спротт сидел над своими книгами в комнате с низким потолком, сияющей чистотой и украшенной красивой фарфоровой посудой, картинами и глобусом на медной подставке. Сам Спротт, внушительный толстяк с тяжелым подбородком и хитрым, жестким взглядом, встретил нас весьма неучтиво и даже не пригласил сесть.

- Не скажете ли, сударь, Джеймс Мор Макгрегор сейчас в Хеллевутслейсе? - осведомился я.

- Я такого не знаю,- ответил он с сердцем.

- Если вы столь придирчивы,- сказал я,- то с вашего разрешения я спрошу вас немного по-иному: где нам искать в Хеллевутслейсе некоего Джеймса Драммонда, он же Макгрегор, он же Джеймс Мор, до последнего времени проживавший в Инверонакиле?

- Сударь,- отрезал он,- да, будь он хоть в преисподней, мне это неизвестно, хотя от души желаю ему туда попасть!

- Барышня его дочь, сударь,- сказал я.- И полагаю, вы согласитесь, что в ее присутствии не слишком уместно касаться его репутации.

- А мне дела нет ни до него, ни до нее, ни до вас! - грубо крикнул он.

- С вашего позволения, мистер Спротт,- продолжал я,- эта барышня приехала из Шотландии, чтобы найти его, и по какой-то ошибке ей назвали ваш дом, как место, где она может навести нужные справки. Как видите, произошло недоразумение, но мне кажется, это обязывает и вас и меня - а я лишь ее случайный спутник - оказать помощь нашей соотечественнице.

- Да вы меня, никак, полоумным почитаете! - возопил он.- Говорю же вам, я ничего не знаю и знать не хочу ни про него, ни про его дочек. Он мне должен немалые деньги.

- Пусть так, сударь,- сказал я, рассердившись не меньше его,- но я-то вам ничего не должен! Барышня находится под моей защитой, а я не привык к подобному обращению и сносить его не намерен.

При этих словах я, сам того не заметив, шагнул к нему и таким образом по воле счастливого случая нашел единственный довод, который мог воздействовать на этого человека. Его багровое лицо мгновенно побледнело.

- Да господь с вами, сударь! - охнул он.- У меня и в мыслях не было ничего для вас обидного. Я же, сударь, простой, честный, прямой старик, ну что, если и поворчу немножко! Вы-то небось подумали, что я суров, так нет! Сердце у Сэнди Спротта предобрейшее! Вам ведь неоткуда знать, каких он мне хлопот наделал!

- Превосходно, сударь,- сказал я.- В таком случае я злоупотреблю вашей добротой и затрудню вас просьбой сообщить нам, какие последние известия имели вы о мистере Драммонде.

- Да разве это затруднение, сударь! - воскликнул он.- Ну, а что до барышни, так (со всем почтением к ней) он про нее, как погляжу, и забыл вовсе. Уж я-то его знаю! И не в первый раз теряю из-за него деньги. Он ведь ни о ком, опричь себя, не думает. Клан там, король или дочка, ему бы только свою выгоду соблюсти, а они пусть как знают! И его доверенный тоже. Я ведь не то чтобы его доверенный, но вроде. Мы с ним участвуем в одном коммерческом деле, и, думаю, оно дорого обойдется Сэнди Спротту. Вот он почти мой компаньон, а я не знаю, где он, слово даю. Может, он приедет в Хеллевутслейс. Может, даже завтра, а может, год сюда носа не покажет. Меня ничто не удивит. Кроме разве одного: коли он вернет мне мои денежки. Теперь вы понимаете, какое мое положение. И барышне, как вы ее называете, помочь я ничем не могу. Остаться здесь ей никак нельзя. Бог с вами, сударь! Я человек холостой. Посели я ее у себя, так этот чертов сын, если явится сюда, того и гляди, меня на ней женит.