Геза Гардони - Сочинения в двух томах. Том 1. Звезды Эгера

Священник не ответил. Он кинул копье на телегу. Лицо его выражало презрение.

Солнце уже погрузилось за край неба, когда отец Габор сел в свою повозку и выехал на большак.

Вдали еще виднелись последние телеги обоза невольников, направлявшегося вниз, к Печу. Но отец Габор подумал, что туда поехали лишь некоторые из его сотоварищей, а остальные двинулись на север.

Дорогу к дому он знал. Да, впрочем, путь по большаку был только один: из Печа через Капошвар в Секешфехервар и оттуда на Буду. Но отец Габор решил доехать только до Лака, до замка Пала Бакича, свернуть по узкой проселочной дороге на запад и направиться к озеру Балатон. Там на опушке березовой рощи раскинулось его родное селение. Как же обрадуются и удивятся прихожане, увидев, что он спасся!

Отец Габор сошел с телеги и подвязал колеса. Весело похлопал коней по мордам и стал спускаться по склону.

Но большак был загражден отрядом Добо.

- Ты зачем повернул обратно? - спросил отца Габора один из солдат, признав в нем только что освобожденного невольника.

Священник не понял вопроса.

- Турки идут! - объяснил ему солдат. - Мы их подстерегаем. Поворачивай обратно и гони скорее в Печ, вслед за остальными.

- Стой, милый мой! - крикнул Добо и подъехал к отцу Габору. - Ты из какой деревни?

- Из Кишхиды, - ответил священник.

- Возле Балатона?

- Да.

- Так вот о чем я тебя попрошу: возьми с собой этого парнишку и, как только представится возможность, переправь в Сигетвар к Балинту Тереку.

- С удовольствием, - ответил священник.

- Боюсь, как бы здесь не случилось с ним какой-нибудь беды, - объяснил Добо. - Мы решили разогнать большой отряд турок. Мальчика могут ранить.

Герге смущенно посмотрел на Добо.

- Меня матушка будет искать.

- Не будет, сынок. Она знает, куда ты поехал.

Священник повернул лошадей.

- Со мной сядешь? - спросил он Герге. - Или верхом поедешь?

- Верхом, - ответил мальчик, все еще глядя на Добо.

Он хоть и знал, что тут готовится кровавая битва, однако подле Добо не испытывал никакого страха. В сражении будут убивать? Ну что ж, ведь турки не люди, а дикие звери, грабители, разоряющие страну. Он уже ненавидел их всей своей детской душой.

- Благослови тебя господь, мой маленький витязь, - сказал ему Добо на прощанье. - Я знаю, тебе хочется сражаться вместе с нами. Но ведь у тебя еще и сапог нет. Так что поезжай-ка ты с отцом Габором, а через несколько дней мы встретимся.

Отец Габор развязал колеса телеги и хлестнул лошадей.

Герге печально затрусил вслед за повозкой.

Когда проезжали мимо Печской крепости, уже совсем смеркалось.

На ночлег там не остановились - священнику хотелось к утру быть дома.

Большой Мечек им пришлось объехать стороной.

Перед полуночью выглянула луна, и наши путники поехали быстрей по глинистой проселочной дороге.

Герге скакал уже все время впереди и, когда подъезжали к какому-нибудь ненадежному, шаткому мосту, предупреждал об этом священника.

В полночь у дороги перед ними забелел одинокий домик, похожий на корчму.

- Загляни-ка туда, сынок, - попросил священник, - узнай, корчма это или что другое. Мы тут коней покормим.

Герге въехал во двор и немного погодя вернулся.

- Дом пустой, - доложил он, - даже двери не заперты.

- Но коней-то можно покормить?

Навстречу им с тявканьем выбежала белая лохматая собачонка. Кроме нее, никто не показывался.

Священник соскочил с телеги и обошел весь дом.

- Здравствуйте! Есть кто-нибудь дома? - кричал он в двери и окна.

В доме было темно. Никто не отвечал. На пороге валялся разломанный шкафчик. Да, здесь, несомненно, побывали турки.

Священник покачал головой.

- Гергей, прежде всего мы с тобой обследуем колодец. У меня ведь до сих пор кожа огнем горит.

Он спустил ведро и достал воды. Потом принялся рыться у себя в телеге.

Чего там только не было! И одеяла, и подушки, и пшеница, и сундук, и резной стул, и бочка вина, и туго набитые мешки. В одном мешке оказалось что-то мягкое. Священник развязал его. В нем было то, чего он искал, - белье.

Он намочил платок водой из ведра, разделся по пояс и весь обложился примочками.

Герге тоже слез с коня, подвел его к колодцу и напоил.

Священник вытащил из-под сиденья охапку сена и бросил лошадям.

На телеге лежала и сума. Священник пощупал ее и обнаружил в ней хлеб.

- Сын мой, ты хочешь есть?

- Хочу, - ответил мальчик и смущенно улыбнулся.

Отец Габор вытащил саблю из ножен, но прежде чем разрезать хлеб, устремил глаза к небесам.

- Господи, да будет благословенно имя твое! - воскликнул он с горячей благодарностью. - Ты избавил нас от цепей неволи, ты дал нам днесь хлеб насущный…

Небо было чистое и звездное. Месяц, блестевший в вышине, заливал землю ярким сиянием, и при этом свете вполне можно было поужинать.

Путники сели на закраину колодезного сруба и принялись закусывать. Священник бросал иногда собаке кусочки хлеба, а Герге, разломив ломоть хлеба пополам, покормил своего коня.

Издали послышался вдруг тихий цокот копыт. Путники прислушались и перестали жевать.

- Верховой! - заметил священник.

- Один едет, - добавил Герге.

И оба снова принялись за свой ужин.

Цокот копыт слышался все яснее и на высохшей проселочной дороге превратился в громкий топот. Вскоре показался и всадник.

Он осадил коня у корчмы и въехал во двор. Видно было, что это венгр. Шапки на голове нет, зато волосы есть - стало быть, венгр.

Приезжий остановился, огляделся.

- Мюбарек олсун! [14] Будьте благословенны! (турецкое приветствие) - крикнул он хриплым голосом.

Он принял отца Габора за турка, увидев у него на голове белевшую мокрую тряпку.

- Я венгр, - ответил священник и встал.

Он узнал Морэ.

Герге тоже узнал его и затрепетал.

- Кто здесь? - спросил Морэ, сойдя со взмыленного коня. - Где хозяин?

- Здесь нет никого, кроме меня и этого мальчика, - ответил священник. - Дом заброшен.

- А мне нужен конь. Свежий конь!

Священник пожал плечами.

- Здесь-то вряд ли найдется.

- Я тороплюсь, денег у меня нет. Но мы христиане: дай своего коня.

И Морэ окинул взглядом обоих коней. Третий, Гергея, пасся в тени - низкорослый, с виду тщедушный конь. Морэ, не дожидаясь ответа, выпряг коренника из телеги.

- Стой! - сказал священник. - Да ты хоть скажи, почему торопишься?

- Добо разбил турок, освободил нас.

- А где он теперь?

- Мы оставили его на большаке.

Морэ не произнес больше ни слова. Вскочил на деревенскую лошадь и умчался.

- Ну, - проворчал священник, - быстро спроворил дело!

Сойдя с места, он почувствовал, как что-то выпало у него из кармана. Поднял оброненный предмет и с удивлением оглядел его. Потом, ощупав, вспомнил, что это талисман турка.