Геза Гардони - Сочинения в двух томах. Том 1. Звезды Эгера

Снова попытался. Даже зубы пустил в ход. Но сладить с узлом никак не мог. Наконец схватил Серого и повел.

К лошадям тоже был приставлен сторож. Но и тот уснул. Спал он сидя, привалившись спиной к кривому дереву, и громко храпел, раскрыв рот. Герге, ведя коней в поводу, чуть не наскочил на него.

Трава заглушала шаги лошадей. Двигались они словно тени. Никто не проснулся: ни пленники, лежавшие внутри ограды из телег, ни турки, лежавшие за оградой.

Герге остановил Серого возле удобного пенька и взобрался на коня.

- Садись и ты, - тихонько сказал он девочке.

Но малышке Эве не только на лошадь, но и на пенек взобраться оказалось не под силу. Герге слез и подсадил девочку сперва на пенек, а потом и на спину коня.

Так они оба и устроились на Сером: впереди Герге, позади Эва. Девочка все еще держала в руках куклу в красной юбочке. Герге даже в голову не пришло посадить Эву на гнедого, хотя там было седло с высокой лукой и сидеть на нем было бы спокойно. Но конь-то ведь принадлежал не им.

Эвица обняла Гергея за плечи. Мальчик дернул повод, и Серый направился к опушке леса, увлекая за собой и турецкую лошадку. Вскоре они выехали на дорогу. Отсюда Серый знал уже путь к дому и поплелся ленивым, сонным шагом.

Дорога была темная, едва освещенная луной. Деревья стояли по обочинам, точно черные великаны. Но Герге их не боялся - ведь это были венгерские деревья.

Ночью в доме Цецеи никто не спал, на покой удалились только приезжие витязи. Ребят искали дотемна. Поиски в реке решили отложить до рассвета.

Священник Балинт остался утешать безутешных супругов.

Жена Цецеи, как безумная, голосила, падала в обморок.

- Ой, жемчужинка моя ясная, радость моя, птенчик мой единственный…

Старик только мотал головой и в ответ на утешения священника горестно восклицал:

- Бога нет!

- Есть! - кричал ему в ответ священник.

- Нет! - возражал Цецеи, стуча кулаком по столу.

- Есть!

- Нет!

- Бог дал - бог и взял! А то, что взял, может и вернуть.

Из глаз хромого, однорукого старика катились слезы.

- А если дал, пусть не отнимает!

Священник покинул его только на рассвете.

Едва он вышел из дверей, как навстречу ему поднялся паломник, лежавший на циновке, которую ему расстелили на террасе.

- Ваше преподобие… - тихо сказал он.

- Что тебе, земляк?

- Дети не утонули.

- А что же с ними случилось?

- Их турки увезли.

Священник даже отшатнулся к стене.

- Откуда ты знаешь?

- Когда мы искали их на берегу речки, я увидел на кротовьей кочке след ноги - ноги турка.

- Турка?

- Да. Башмак-то был без каблука. Венгры такую обувь не носят.

- А может быть, это был след крестьянских постолов?

- На постолах шпор не бывает. Это был след турка. И еще я заметил след турецкой подковы. Вы-то, должно быть, знаете, какая турецкая подкова.

- А почему ты сразу не сказал?

- Хотел сказать, да передумал. Кто знает, куда их турки утащили! А вся деревня бросилась бы на поиски. Толк-то какой от этого? Турок много, и все вооружены.

Священник шагал взад и вперед с застывшим взглядом. Вдруг он подошел к дверям, хотел было взяться за ручку, но остановился и вернулся к паломнику.

- Что же нам делать теперь?

Паломник пожал плечами.

- Делайте то же, что и я, - молчите.

- Ужасно! Ужасно!

- Сейчас по всем дорогам бродят турки. Куда они повернули? На восток, на запад? Все это окончилось бы только стычкой, и наши люди погибли бы.

- Уж лучше б и дети погибли! - сказал священник, горестно покачав головой.

- Бог знает куда их успели завезти, когда мы пустились на розыски.

Удрученный священник долго стоял на террасе. Уже и небо заалело на востоке, занималась заря.

- Люди! Люди! Приехали!

Священник прислушался. Что это?

Он сразу признал голос ночного сторожа и услышал топот его ног.

- Приехали? Кто приехал?

Топот приближался. Забарабанили в ворота.

- Впустите! Откройте! Ребята приехали!

Священник кинулся в дом.

- Петер, бог есть! Вставай, потому что бог есть!

Мальчик и девочка ждали у ворот. Сонные и бледные, сидели они на сером коне.

Вся деревня собралась во дворе. Некоторые женщины накинули на себя только юбки; мужчины сбежались на крик, не успев надеть шапки. Герге передавали из рук в руки, Вицушку совсем зацеловали.

- А откуда взялся этот красивый турецкий конь?

- Это я привел его, - ответил Герге, вздернув плечами.

- С нынешнего дня Герге - мой сын! - торжественно произнес Цецеи, положив руку на голову мальчика.

Мать Герге, босая, в одной нижней юбке, упала в ноги Цецеи.

Добо удивленными глазами смотрел на крестьянского парнишку, который увел от турок коня.

- Отец, - обратился он к Цецеи, - отдайте мальчика мне. Я увезу его к нам, в Верхнюю Венгрию, и воспитаю из него витязя. - Он поднял на руки Герге. - Сынок, хочешь стать витязем?

- Хочу! - Мальчик улыбнулся, глаза его засверкали.

- Конь у тебя уже есть, от турок мы еще и саблю раздобудем.

- А разве эта лошадь моя?

Солдаты Добо гоняли коня по двору и расхваливали его на все лады.

- Конечно, твоя! Ты же с бою взял ее.

- Твоя! - подтвердил и Цецеи. - Седло и уздечка тоже твои.

- Тогда и деньги наши! - похвалился мальчик.

- Какие деньги?

- А которые в седле.

С коня сняли красивое седло с высокой лукой, обтянутой бархатом. Потрясли его - звенит. Нашли тайничок в луке, и оттуда посыпался золотой дождь.

- Ах, собаки его ешь! - с удивлением восклицал Цецеи. - Где уж мне теперь брать тебя в сыновья, лучше ты меня возьми в отцы… Мамаша, собирай деньги! - крикнул он матери мальчика.

От падающих на землю монет у крестьян даже в глазах помутилось. Бедняжке казалось, что ей снится сон.

- Это мое? - спросила она, запинаясь и глядя то на Цецеи, то на Добо, то на священника. - Это мое?

- Твое! - кивнул священник. - Господь дал твоему сыну.

Женщина хотела схватиться за фартук, да его не оказалось на ней. Кто-то дал ей свою шапку, и крестьянка дрожащими руками принялась собирать в нее золото.

Сын посмотрел на мать и вдруг сказал:

- Вы, матушка, хорошенько спрячьте, а то завтра они придут.

- Кто придет?

- Турки.

- Турки?

Мальчик кивнул в ответ.

- Я слышал, как турок сказал палачу.

- Палачу?

- Да цыганскому палачу.

- Сказал, что они придут сюда?

- Да. И отберут сокровища нашего барина. - И он указал на Цецеи.

- Мои сокровища? - Цецеи даже опешил.

Ребенок заморгал глазами.

- Еще они говорили про кованые сундуки - сказали, что их шесть штук.

- Тут дело не шуточное! - молвил Добо. - Пойдемте в дом.

Он взял парнишку за руку и повел с собой.

Мальчика расспрашивали, старались узнать все, что удержалось в его ребячьей головке.

- Говоришь, у него шрам на лице? И он смуглый? А какой шрам?