Бернард Корнуэлл - Приключения Ричарда Шарпа. т2.

«Справа!» - крикнул Шарп. Через траншею пробивалась группа французов: они пытались спасти своих, застигнутых врасплох британской атакой, но теперь им приходилось биться уже за собственную жизнь – толпа солдат, вооруженная по большей части лопатами, захлестнула французов. Шарп видел, как Харпер методично наносит удары своим неожиданно смертоносным орудием. Затем сержант прыгнул в траншею, уклонился от байонета и вогнал заточенную лопату в солнечное сплетение противника. Он что-то кричал по-гэльски, расчищая себе путь такими мощными ударами, что ни один француз не был в состоянии подняться и сражаться.

Французы по-прежнему удерживали бруствер. Они отбивались от британцев в траншее прикладами, кололи их длинными байонетами, иногда им даже удавалось выстрелить из мушкета. Шарп понимал, что их нужно отбросить. Он рубанул палашом по ногам ближайшего противника, но удар башмака скинул его на дно траншеи.

Французы постепенно приходили в себя, собирали силы, и в параллели стало небезопасно. Раздался нестройный залп: это вражеская шеренга расчехлила замки своих мушкетов, и несколько тел упали в залившую дно траншеи воду. Шарп снова ударил по чьим-то ногам, увернулся от байонета и подумал, что сейчас самое время отступить. Он рванул по траншее, поскальзываясь в мокрой грязи, но огромная рука схватила его за плечо, и веселый голос сержанта Харпера прокричал: «Это куда лучше, чем копать, сэр!» В руках ирландца был французский мушкет, байонет был погнут, с него капала кровь.

Шарп обернулся. Французы все еще держались в центре параллели, но с холма к британцам подходили подкрепления, и вопрос уже был решен. Только к северу, где в залитой кровью траншее пережидали Шарп и Харпер, французы были сильны, но и здесь они не планировали задерживаться: офицеры уже посылали назад полуроты, нагруженные захваченными инструментами. Увидев это, Шарп забрался на бруствер с французской стороны. Примерно половина его старой роты была здесь во главе с Харпером, кто-то с отобранными мушкетами, большинство с лопатами. От радости, что вернулся, он широко улыбнулся им и закричал: «Давайте, ребята, лезьте сюда!»

Одна французская рота выстроилась шеренгой, обращенной на север, их офицер нервно поглядывал на приближающийся потрепанный отряд Шарпа, чьи мундиры были покрыты жидкой грязью. Вряд ли британцы будут атаковать: они даже толком не вооружены! Но взлетел клинок, и они побежали, с лопатами против байонетов, а два дьявола впереди уже врубились в строй!

Ближний бой никто не любит, но Шарп и Харпер были уже в центре строя, и солдаты Южного Эссекса шли за ними по пятам. Они рычали и били лопатами, а Харпер использовал захваченный мушкет, как дубину. Французы попятились, поскальзываясь в липкой жиже, ослепленные потоками дождя, а эти сумасшедшие все напирали. Шарп колол палашом, пытаясь попасть в лицо или горло: места размахнуться для удара не было. Раз пришлось парировать нацеленный байонет: он отбил острие в сторону, француз-сержант поскользнулся, и палаш опустился не хуже топора дровосека. Шарп пытался задержать удар – сержант был беззащитен, и лезвие вильнуло, воткнувшись в раскисший бруствер. Французы отступили к главным силам, и полурота Южного Эссекса осталась с дюжиной пленных, валявшихся на скользкой земле. Французский сержант, чьи красные нашивки выглядели кровавыми ранами, оглядел погибших товарищей, а потом уставился на клинок, почти убивший его. Он видел, что высокий офицер не стал наносить смертельного удара и благодарно кивнул:

- Merci, monsieur [43] Спасибо, мсье ( фр. ) .

Харпер кивнул на дюжину пленных:

- Что с ними делать, сэр?

- Отпустить, - места для пленных в лагере не было. У них отобрали оружие и отогнали подальше от бруствера, предварительно обыскав на предмет вина или бренди. А бой еще шел. Основные силы французов пробились к первой батарее, но примерно в пятидесяти ярдах от нее были остановлены. Разрозненные группы людей, часть вооружена мушкетами, часть – только лопатами или жердями, атаковали их, затевая схватки в грязи. Верховые офицеры скакали вокруг, пытаясь восстановить порядок, но британским солдатам порядок не был нужен: они хотели вырваться из бесконечности копания и дождя, они хотели боя. Правда, выглядел этот бой уличной дракой: дыма не было, поскольку мушкеты не могли стрелять, и шум боя был лязгом металла о металл или дерева о металл, воплями раненых и стонами умирающих. Со позиции, где Шарп и его полурота делили с пленными бренди, люди выглядели сотней болотных монстров с гротескно-медлительными движениями.

Шарп указал французскому сержанту в сторону города: «Валите!» Француз улыбнулся, кивнул и, приветливо отсалютовав Шарпу, повел свой небольшой отряд прочь. Ярдах в двадцати от траншеи они остановились и подобрали полдюжины лопат. Харпер заорал: «Положите на место!», - но французский сержант сделал неприличный жест и побежал в сторону Бадахоса.

«Пусть уходит, у нас хватает дел и без него. Пошли», - произнес Шарп. Они поплелись вдоль бруствера сквозь дождь, заливавший трупы внизу. Сломанные лопаты и разбитые мушкеты устилали весь склон. Звуки боя, людей, насмерть режущих друг друга в грязи, казались приглушенными из-за шума дождя. Впереди французский офицер выстроил небольшую группу людей с лопатами, они пытались заровнять параллель. Шарп заторопился, земля предательски поехала под ногами, сзади уже напирали взвинченные люди, а рядом был Харпер – но французы уже обернулись и увидели их. Настал черед синих мундиров пользоваться лопатами. Огромный солдат кинулся на них, заставив отступить, он парировал выпад Харпера, и Шарп отмахнулся палашом, перерубив рукоятку лопаты, но француз продолжал атаковать. Харпер проткнул его байонетом, но француз не унимался, и Шарп несколько раз ударил его в основание черепа, пока тот не рухнул.

В спину кольнуло, он повернулся и заметил бледного французского офицера, отскочившего назад после выпада. «Ах ты, ублюдок!» - заревел Шарп и ринулся вперед, подняв палаш. Француз не отступил. Клинки скрестились. Шарп вывернул запястье, и тяжелый палаш прошел под правую руку француза, пробив защиту. Шарп выставил вперед правую ногу, не обращая внимания на саблю противника, и всадил лезвие между ребер. Француз пытался податься назад, скользя в крови и грязи, но Шарп продолжал двигаться, чувствуя, как сталь царапает ребра. Его люди были рядом, трофейные байонеты звенели, и Шарп видел, что враг отброшен.

Свистки позвали французов вернуться в город, и через считаные секунды склон был заполнен огромной массой отступающего врага, уносившего своих раненых и связки лопат и кирок. Они двигались прямо к городу, опасаясь атаки кавалерии, и Шарп видел, как люди бросались в воду вместо того, чтобы идти в обход по дамбе. Ярдов десять-двадцать вода доходила им только до бедер, но потом дно вдруг исчезло из-под ног. Французские офицеры кричали, отгоняя людей от воды и направляя к дамбе через Ривилью. Отступление завершалось.