Бернард Корнуэлл - Приключения Ричарда Шарпа. т2.

— Харпер не пропадёт. — отрывисто бросил Фредериксон, — Не в пример Дюко.

— Дюко от нас никуда не денется. — Шарп поколупал лубок, державший простреленную ногу. Лекарь обещал снять повязку не раньше, чем через месяц, — Найдём.

— С вашим бедром только по стране мотаться. Давайте так: вы лечитесь, а я позабочусь о нашем французском приятеле.

— Я полагал, что у вас есть иные заботы? — деликатно поинтересовался Шарп.

Фредериксон раскурил сигару:

— Обидно даром терять время. Вы же не думаете, что Дюко сам прибежит к властям и потребует себя арестовать?

— Вряд ли он будет так любезен.

Что же произошло между капитаном и вдовой?

— Надо начинать поиски. Вы не в состоянии. Остаюсь я.

— Как я понимаю, Уильям, вы придумали, от какой печки танцевать?

— Париж, естественно. Во Франции любой пустяк фиксируется на бумаге, а бумаги стекаются в Императорские архивы. Покопаюсь, глядишь, набреду на след Дюко. — выпущенная капитаном струйка дыма таяла в воздухе, — Лучше пыль глотать, чем прозябать здесь. Я скоро волком взвою от безделья!

— Вы хотите покинуть меня?

Капитан сверкнул единственным глазом:

— Не делайте из этого трагедии!

— К одиночеству мне не привыкать. — начал заводиться Шарп, — Только здесь же никто по-английски не говорит!

— Учите французский, чёрт возьми!

— С какой радости?

— Значит, не учите! Кстати, мадам Кастино уже немного по-нашему болтает.

— Не со мной.

— Вы её пугаете. Она жалуется, что вы хмуритесь всё время.

— А что мне, хохотать после её свинцового угощения?

— Всё, закончили! — гаркнул капитан, — Вы хотите найти Дюко или нет?

— Хочу!

— Значит, я еду в Париж! Завтра.

Шарп, которого не грела перспектива остаться один на один с раздражавшей его Люсиль, лихорадочно соображал, как отговорить друга от его намерения:

— А кто же встретит Джейн в Шербуре?

— До сих пор не понадобилось. — ядовито заметил капитан, невольно подсыпая соли на рану Шарпа, — Ну, а если понадобится, кто ей мешает поступить, как все, и нанять охрану?

Шарп попробовал зайти с другого бока:

— Французы охотятся за нашими головами, а вы довольно заметны.

— Вы об этом? — капитан потёр постоянно сочащуюся влагой пустую глазницу, — Таких, как я, в Париже тысячи. Поеду-то я в штатском, а форму мою вы с собой в Париж прихватите.

— В Париж? Вы о чём?

— Я же, вроде, по-английски говорил? — колко удивился Фредериксон, — Как же вы не поняли?

Птицы вились вокруг шпиля деревенской церквушки. Не глядя на Шарпа, Красавчик Вильям медленно сказал:

— Я еду в Париж, нахожу, дай Бог, след Дюко. Извещаю вас. Вы, коль оправитесь от ран, дожидаетесь сержанта Харпера и присоединяетесь ко мне в Париже. Так понятнее?

Шарп молчал. Фредериксон отвлёкся от птах и повернулся к другу.

— Вильям, почему вы не хотите возвращаться сюда?

Капитан отвёл взгляд и глубоко затянулся сигарой:

— Днём я сделал мадам предложение.

— Днём? — беспомощно повторил Шарп.

Каков был ответ мадам, следовало из настроения Фредериксона.

— Она — леди, а потому старалась щадить моё самолюбие. Тем не менее, отказ и есть отказ. Почему я не хочу возвращаться сюда? Не уверен, что Люсиль после моего сватовства будет приятно меня видеть.

— Приятно, Вильям. — начал Шарп, но осёкся, — Сожалею и сочувствую вам.

— О чём вам сожалеть? У вас реакция на неё, как на рвотное. Едва ли что-то изменилось бы, стань она моей женой.

— Тем не менее, примите мои соболезнования.

Фредериксон вздохнул:

— Простите мне мою грубость. Срываюсь, потому что виню в провале вас.

— Меня.

— Вы посоветовали идти на штурм. Я решился и потерпел поражение.

— Некоторые крепости приходится штурмовать несколько раз.

— Для этого надо иметь достаточно подкреплений, Ричард, а мне и первый приступ обошёлся дорого.

— Тогда езжайте. — жёстко сказал Шарп, — Но и я с вами.

— Как вы дохромаете до Парижа? А Джейн? А Патрик?

Фредериксон с остервенением растоптал окурок:

— Не дурите, Ричард. Позвольте уж мне побыть одному. В таком настроении я — не лучшая компания.

Он оглянулся. Кухарка Марианна расставляла на столе посреди двора посуду.

— Ужин. Беседу за столом я поддерживать не смогу. Возьмёте это на себя?

— Конечно.

Шарп не подозревал, что неудача Фредериксона — предвестие его собственной беды.

Утром капитан отправился в путь. Провожал его Шарп. Мадам так и не вышла.

Май выдался жарким, июнь был похож на ад. Не только из-за температуры, хотя пекло немилосердно. Шарп поставил перед собой цель: вернуть былую силу повреждённым конечностям. Люсиль Кастино украдкой наблюдала, как он тренирует левую руку, поднимая ею тяжеленный палаш и держа до тех пор, пока мускулы не начинали дрожать. Высоко рука не поднималась, но с каждым днём стрелок возносил её чуточку выше, чем накануне. Какую муку Шарп при этом испытывал, знал лишь он сам. Вопреки протестам доктора, стрелок содрал с бедра лубок двумя неделями раньше срока. Три дня нога горела огнём, потом боль утихла до ноющего зуда. Шарп ходил и ходил по двору, обливаясь потом. К ослабевшим мышцам ловкость возвращалась крайне медленно. Майор отпустил длинные волосы, скрывая изуродованное ухо, и как-то во время бритья заметил в мутном зеркальце седую прядь, продёрнувшую тёмную чёлку.

Молчал Харпер, молчал д’Алембор, молчала Джейн, молчал Фредериксон.

Шарп искал себе занятия в шато и с удивлением открыл, что незамысловатый крестьянский труд приносит ему удовольствие. Стрелок повесил в сыроварне дверь, отремонтировал днище пресса для сидра и привёл в порядок кухонные стулья. В паузах между работой и тренировками он ходил по саду или взбирался на крутой северный склон, где каждый шаг давался ему ценой пота и зубовного скрежета.

Больше всего Шарпу нравилось подниматься на башенку. Оттуда он часами смотрел на две дороги, ведущие к воротам шато. Он выглядывал друзей и ждал любимую, но выглядывал тщетно.

В конце июля Шарп вычистил оросительную канаву и починил шлюзовый затвор. Старый пастух был вне себя от радости. Он послал мальчишку за мадам Кастино. При виде живительной влаги, струящейся с мельничного лотка к пастбищу, девушка захлопала в ладоши:

— Вода, как это говорить? Не идти много год, так?

— «Много» — это сколько? — Шарп в старой одежде, с длинными волосами походил сейчас на батрака, — Диз? Вэн [389] Искаж. франц. «десять», «двадцать». Прим. пер. ?

Совету Фредериксона майор последовал, усердно учась общаться по-французски. К концу июля он уже мог поддерживать несложную беседу, ко второй половине июля его французский был лучше его испанского. Они болтали с Люсиль обо всём на свете: о войне, погоде, Боге, паровых машинах, Индии, Америке, Наполеоне, садовых вредителях, клубнике, будущем, прошлом, дворянстве…