Бернард Корнуэлл - Приключения Ричарда Шарпа. т2.

Звук исчез, и топот копыт заглушил любые попытки услышать его снова. Шарп посмотрел на главную улицу, ожидая увидеть как своих всадников, так и французских драгун, скачущих по деревне, но это быль лишь Принц Оранский, пересевший с кареты в седло лошади из эскорта. Эскорт въезжал в деревню вместе с помощниками, которые привели Принца обратно.

— Какие новости, Ребек? — Принц спрыгнул с седла и вбежал в дом.

— Только то, что мы вам уже сообщили, — Ребек проследовал за Принцем в комнату с картами.

— Хм, Шарлеруа? — Принц грыз ноготь, глядя на карту. — От Дорнберга есть что-нибудь?

— Нет, сэр. Но если вы прислушаетесь, то услышите на юге стрельбу.

— Монс? — тревожно спросил Принц.

— Никто не знает, сэр.

— Так выясните это! — резко сказал Принц. — Мне нужен доклад от Дорнберга. Вы сможете послать его вслед за мной?

— Вслед за вами? — нахмурился Ребек. — Но куда вы отправляетесь, сэр?

— В Брюссель, разумеется! Кто-то же должен доложить Веллингтону, — он посмотрел на Шарпа. — Я в высшей степени надеюсь на ваше присутствие на балу.

Шарп с трудом погасил желание пнуть Его Королевское Высочество в его королевский зад.

— Так точно, сэр, — ответил он.

— И наденьте голландский мундир. Почему вы вообще его еще не надели?

— Я переоденусь, сэр, — Шарп, несмотря на постоянные требования Принца еще не купил себе голландский мундир.

Ребек, догадываясь, что Принц все равно хочет танцевать, несмотря на новости о французском вторжении, прочистил горло.

— Но ведь бал в Брюсселе отменят, сэр?

— Ну, пока его не отменили, — недовольно сказал Принц, затем повернулся к Шарпу. — Я хочу, чтобы вечером вы были в парадной форме. Это значит золотое шитье, два эполета, также с золотым шитьем. Бальную шпагу, Шарп, вместо вашего мясницкого ножа. — Принц улыбнулся, как бы смягчая свой приказ, затем указал пальцем на своих голландских помощников. — Пойдем, Винклер, здесь больше нечего делать, — он быстрым шагом покинул комнату. Ребек стоял, плотно сжав губы, и молчал.

Звук копыт быстро затих в такой жаре. Ребек снова прислушался, не услышал никаких выстрелов, затем ткнул в карту указкой из слоновой кости.

— Его королевское высочество совершенно прав, Шарп, вам следует носить голландский мундир.

— Все собираюсь прикупить его.

Ребек улыбнулся.

— Я могу одолжить вам один из своих на сегодняшний вечер.

— В задницу этот вечер. — Шарп повернулся к карте. — Хотите, чтобы я поехал в Монс?

— Я уже послал Гарри, — Ребек подошел к открытому окну и всмотрелся в марево. — Возможно, там ничего и не происходит, — тихо произнес он, как будто разговаривая сам с собой. — Возможно, мы все ошибаемся насчет Монса. Возможно, Наполеон ломиться в парадную дверь и игнорирует черный ход.

— Сэр?

— Это дверь с двумя створками, Шарп, во что это такое, — резко начал говорить Ребек, подходя к карте. — Пруссаки — это левая створка, а мы — правая, и когда Наполеон толкнет в стык между двумя створками, то они разойдутся в стороны и дверь окажется открытой.

— Может это как раз то, что он задумал?

Шарп посмотрел на карту. Дорога от штаба Принца Оранского шла на восток через Нивель и вливалась на главную дорогу от Шарлеруа на одном из перекрестков. Если перекресток потерян, то Наполеон уже разделил дверь надвое. Британцы и голландцы беспокоились за Монс, а Шарп взял кусок угля и обвел этот перекресток жирным кругом.

— Вот замок от двери, Ребек. Какие войска ближе всех к перекрестку?

— Веймарская бригада, — Ребек увидел важность этого перекрестка. Он выскочил за дверь и окликнул клерков.

— Мне поехать туда? — предложил Шарп.

Ребек кивнул.

— Но ради всего святого, Шарп, посылайте мне новости. Я не хочу оставаться в неведении.

— Если французы взяли этот чертов перекресток, мы все окажемся в неведении. И надолго. Я позаимствую одну из лошадей Принца. Моя еле дышит.

— Возьмите двух. И пусть лейтенант Доггет едет с вами. Он сможет доставить ваше донесение.

— У этого перекрестка есть название? — Это был важный вопрос, ведь в донесении все должно быть предельно точным.

Ребек поискал на столе более подробную карту, которые рисовали Королевские инженеры и распространяли во все штабы.

— Он называется Катр-Бра.

— Четыре Герба?

— Так его здесь называют. Катр-Бра. Четыре Герба. Как раз то, что надо, чтобы поместить на двухстворчатую дверь.

Шарп не ответил на шутку. Он крикнул лейтенанта Доггета, затем прошел на кухню и натянул сапоги. Через открытую дверь прокричал приказ седлать трех лошадей, две для себя и одну для Доггета.

— И отвяжите собаку!

Приказы для Принца Веймарского, запечатанные ребековской копией личной печати Принца Оранского, доставили через десять минут. Ребек лично принес их и вручил Шарпу, уже сидевшему в седле.

— Помните, что от вас ожидают присутствия на танцах? — улыбнулся Ребек Шарпу.

Паулета вышла во двор и облокотилась на освещенную солнцем стену. Она улыбнулась Шарпу, уже выезжавшего со двора на лошади Принца.

— Будь осторожен, англичанин, — крикнула она.

Двор штаба был полон лошадьми штабных офицеров, они все были встревожены дальней мушкетной стрельбой, все стеклись сюда из всех штабов бригады в поисках информации и возможных приказов. Шарп послал девушке Принца воздушный поцелуй и поскакал в сторону перекрестка.

Спальня Джейн Шарп в Брюссельской гостинице на рю-Ройаль пахла уксусом, которым ее горничная обрызгала комнату для дезинфекции. В очаге стояла маленькая металлическая чаша с серным порошком, чтобы избавить комнату от остатков пагубного воздуха, который мог остаться после обработки уксусом. Джейн жаловалась на эти грязные крошечные комнаты, но, по крайней мере, здесь не было риска подхватить какую-нибудь заразу. Предыдущим жителем был какой-то швейцарский торгаш, которого выселили, чтобы освободить номер для английского аристократа и его дамы, и у Джейн было подозрение, что у швейцарца, как и у всех иностранцев, было полно всяких заразных болезней. От зловонной смеси уксуса и сгоревшей серы у Джейн болела голова, но, вообще-то говоря, она чувствовала себя так с тех пор как приехала из Англии.

Лорд Джон Розендейл, красивый и статный в белых бриджах, шелковых чулках, черных танцевальных башмаках, отделанном золотым орнаментом сюртуке с высоким голубым воротником и двумя золотыми эполетами, плетеными золотыми нитями, стоял возле окна спальни и разглядывал крыши домов.

— Я не знаю, будет ли он там или нет. Просто не знаю. — Он уже в двенадцатый раз произносил эти слова, но все это было недостаточно для Джейн, которая, обнаженная по пояс, сидела возле туалетного столика.