Бернард Корнуэлл - Приключения Ричарда Шарпа. т1.

– Нитки? А, для иголки. Да, еще много, а что?

– А то, что я хочу попросить вас об одолжении. – Шарп снял ранец, ремень и мундир. – Сам я с иголкой плохо управляюсь. Могу, конечно, при случае дырку заштопать, но здесь работа требуется тонкая. – Он опустился на стул, и Симона, заинтригованная его словами, села напротив, с любопытством наблюдая за тем, как ее спаситель высыпает на стол содержимое солдатского ранца: две запасные рубахи, портянки, щетку и жестянку с мукой, которой полагалось посыпать волосы и которой Шарп не пользовался с тех самых пор, как уехал из Серингапатама с полковником Маккандлессом. Затем последовали преданный забвению шарф и потрепанный томик "Приключений Гулливера", который лейтенант Лоуфорд дал ему для совершенствования практики чтения. Книгу давно не открывали, и она отсырела и лишилась нескольких страниц.

– Вы умеете читать? – спросила Симона, осторожно проводя пальцем по корешку переплета.

– Не очень хорошо.

– А я люблю читать.

– Поможете мне подучиться, ладно?

Шарп вытащил сложенный кусок кожи для починки сапог, под которым обнаружилась грубая мешковина, и, отвернув ее, высыпал остальное. Симона ахнула. Среди того, что лежало сейчас на простых солдатских вещах, были рубины и изумруды, жемчуг и золото, сапфиры и брильянты. Ее взгляд остановился на огромном, величиной в половину куриного яйца, рубине.

– Штука в том, – объяснил сержант, – что нам скоро идти в битву, надо же преподать урок этому зазнайке Скиндии, а ранцы брать с собой запретят – слишком тяжелые. Понимаете? Оставлять добро в мешке, чтобы до него добрался какой-нибудь прохвост из тылового хранения, я не хочу.

Симона потрогала один из камешков и в изумлении посмотрела на Шарпа. Сержант не был уверен, что поступил правильно, показав ей свое сокровище, потому как такие вещи разумнее хранить в секрете, но ему хотелось произвести на девушку впечатление, и теперь Шарп увидел, что это удалось.

– Ваше? – тихонько прошептала она.

– Все мое.

Симона покачала головой, словно не веря своим глазам, и начала раскладывать камни рядами. Так она сформировала взвод изумрудов, взвод рубинов, взвод жемчужин, роту сапфиров и выстроила стрелковую цепь брильянтов, поставив все это войско под команду громадного рубина.

Шарп потрогал свое главное сокровище.

– Эту штуку султан Типу носил на своем тюрбане.

– Султан Типу? Он ведь умер, верно?

– Да, умер. А убил его я, – с гордостью сообщил Шарп. – Вообще-то, это был не тюрбан, а что-то вроде шлема. И рубин был как раз посредине. Типу считал себя неуязвимым, потому что носил шлем, который когда-то окунули в фонтан Зум-Зум.

Симона улыбнулась.

– В фонтан Зум-Зум?

– Да, это в Мекке. Что за Мекка, об этом меня не спрашивайте. В общем, не сработало. Я выстрелил ему в голову, и пуля без всяких проблем пробила чертов шлем. И что от него толку? С таким же успехом мог бы намочить его и в Темзе.

– Вы богаты!

– Разбогатеть – одно, а вот сохранить богатство – совсем другое.

Шарп не успел сделать потайное отделение в новом ранце, полученном вместо сгоревшего в Чазалгаоне, и держал сокровища завернутыми в мешковину. Изумруды он уложил на дно патронной сумки, где их никто бы не стал искать, тем более что сумка постоянно у солдата при себе, а вот для остальных камней требовалось хранилище понадежнее. Он отдал Симоне несколько мелких брильянтов, и она сначала отказывалась, но потом приняла и даже прижала один камешек к носу, где их носят индийские модницы.

– Ну как?

– Как сопли. Только что блестит.

Симона показала ему язык.

– Какая красота. – Она полюбовалась камешком, все еще лежавшим на черной бархатной подкладке, потом открыла кошелек и еще раз посмотрела на Шарпа.

– Вы уверены, что...

– Конечно. Возьмите их – они ваши.

– А что я скажу Пьеру?

– Скажете, что нашли на каком-то мертвеце после боя. Он поверит. – Шарп подождал, пока Симона уберет камни в кошелек. – Мне нужно спрятать остальные.

Он уже бросил несколько изумрудов во флягу, где они позвякивали, когда она пустела. И конечно, приходилось быть поосторожнее, чтобы не проглотить состояние. Тем не менее драгоценностей оставалось еще много. Вывернув наизнанку мундир, Шарп вскрыл перочинным ножиком шов и уложил мелкие рубины между краями, но камни постоянно скатывались вниз, образуя выпуклость, увидев которую каждый солдат понял бы, что там лежит нечто ценное. – Понимаете, что я имею в виду?

Симона кивнула, взяла мундир, принесла из спальни нитки с иголками и принялась за дело. Уложив камешек, она обметывала шов со всех сторон, так что каждый лежал как бы в отдельном мешочке. Работа заняла много времени, и закончила ее Симона только к концу дня. Теперь старый мундир весил вдвое против прежнего. Самым трудным оказалось спрятать большой рубин, но Шарп решил проблему просто. Он вытащил косичку из мешочка, вытряхнул лежавшую в нем для баланса дробь и заправил мешочек рубином и оставшейся мелочью, после чего Симона вернула мешочек и косичку в исходное положение. К вечеру камней как не бывало.

Поужинали при свете лампы. Понежиться в ванне так и не успели, но Симона сказала, что это неважно, потому что она мылась совсем недавно, какую-то неделю назад. Когда стемнело, Шарп ненадолго вышел из дому и вернулся с двумя глиняными бутылками. Арак пили уже в темноте. Разговаривали. Смеялись. В конце концов масло в лампе выгорело, трепыхавшийся огонек погас, и комнату освещали лишь проникавшие сквозь ставни серебристые лучики луны. Симона замолчала, и Шарп понял, что она хочет лечь.

– Я принес простыни. – Он показал на сари.

Она взглянула на него из-под полуопущенных ресниц.

– А где будете спать вы, сержант Шарп?

– Не беспокойтесь, милая, я место найду.

Так Шарп впервые понежился на шелке, чего, впрочем, и не заметил. Получилось, что, показав Симоне драгоценности, он совсем даже не прогадал.

Утром его разбудил крик петуха и пушечный выстрел, напомнивший, что жизнь продолжается, а с ней продолжается и война.

Истинная проблема часов раджи, решил наконец майор Стокс, заключалась в их деревянном балансире – в сырую погоду они просто разбухали. Сделав такой вывод, майор уже представлял, как решит проблему, изготовив новый набор балансиров из латуни, когда счастливый ход мыслей нарушило появление сержанта с дергающейся щекой.

– Снова вы, – приветствовал его майор. – Забыл, как вас?

– Хейксвилл, сэр. Сержант Обадайя Хейксвилл.

– Наказание Едома, да? – рассеянно заметил майор, решая следующий по важности вопрос: как обрабатывать латунную деталь.

– Едома, сэр? Какого Едома?

– Пророк Авдий, сержант, предсказал наказание Едому, – сказал майор. – Насколько я помню, угрожал огнем и пленом [6] Сержант Хейксвилл носил то же имя, что и пророк Авдий (англ. вариант – Обадайя). Авдию принадлежит одна из книг Ветхого Завета. .