Бернард Корнуэлл - Приключения Ричарда Шарпа. т1.

– Погода может сыграть на руку неприятелю, не так ли, – Чейз?

Сидевший у дальнего края стола капитан Джоэль Чейз согласно кивнул.

– Поздней осенью, милорд, Балтика горазда на неприятные сюрпризы.– В речи Чейза присутствовал сильный девонширский акцент.– Туманы, ветра, штормы.

Согласно заведенной традиции, Кэткарт каждый вечер приглашал на обед кого-то из морских офицеров, и капитан Чейз, когда очередь дошла до него, прихватил с собой лейтенанта Пила, который не рассчитал сил в борьбе с напитками и дремал теперь на стуле. Соседом Чейза был на сей раз лейтенант Шарп.

– А вы что думаете, Ричард?

– Думаю, что мы не должны обстреливать город. – Шарп сидел достаточно далеко от Кэткарта, так что его реплика осталась неуслышанной.

– Тем не менее придется,– негромко заметил Чейз. Высокий светловолосый капитан командовал «Пусселью», на которой во время Трафальгарского сражения находился и Шарп, так что оба обрадовались нечаянной встрече.– Мой дорогой Ричард! Рад вас видеть. И примите мои глубочайшие соболезнования.– После смерти Грейс они еще не виделись.– Я вам писал, но письмо вернулось.

– Дом уже не мой.

– Понимаю, Ричард.

– Как дела н а«Пуссели», – сэр?

– Понемногу. Дайте-ка подумать, кого вы можете помнить… В боцманах по-прежнему Хоппер, Задира неплохо управляется и с оставшимися пальцами, а у юного Коллиа в следующем месяце экзамен на лейтенантское звание. Должен сдать, если не оконфузится с тригонометрией.

– Что это такое?

– Муть, которую забываешь на следующий день после экзамена.

Звание требовало, чтобы капитан сел поближе к лорду Кэткарту, но Чейз настоял на соседстве с Шарпом.

– Старик – изрядный зануда,– шепнул он на ухо стрелку.– Осторожен и скучен до невозможности. Почти как адмирал. Хотя нет, не совсем. Гамбир – проповедник, без Библии ни шагу. Все спрашивает, омыли ли меня в крови Агнца.

– А вас омыли?

– Окунули, промыли, ополоснули, выжали и высушили. Только все равно кровью воняю.– Чейз улыбнулся, прислушался к разговору на другом конце стола и снова наклонился к соседу.– Дело в том, Ричард, что они не хотят брать город штурмом – укрепления хороши,– так что придется пускать в ход мортиры. Выбор невелик. Либо бомбардировка, либо вам, парни, идти в бреши.

– В городе женщины и дети,– громко запротестовал Шарп.

На этот раз его заявление долетело до лорда Памфри, от которого и исходило предложение пригласить лейтенанта на обед.

– Вы правы, Шарп. Женщины и дети. И еще корабли. Не забывайте про корабли.

– Да, но будут ли они, эти корабли? – спросил Чейз.

– Да уж, черт возьми, лучше пусть будут,– проворчал сэр Дэвид Бэрд.

Кэткарт, пропустив мимо ушей реплику Бэрда, обратил взгляд на Чейза, вопрос которого заставил собравшихся занервничать. Джексон даже сдвинул к краю тарелки недоеденную баранину.

– Датчане крайне нерасположены поджигать собственный флот,– заявил он.– И тянуть будут до самого последнего момента.

– До последнего или не до последнего,– заметил Чейз,– но они его подожгут. А корабли горят быстро. Помните «Ахиллеса», Ричард?

– «Ахиллеса»? – спросил Памфри.

– Французский семидесятипушечник, милорд, сгорел при Трафальгаре. Едва ли не за минуту. Вспыхнул как свечка. Как свечка,– с удовольствием повторил он.– Мы рискуем жизнями женщин и детей, а получить можем груду сырого пепла.

Кэткарт, Джексон и Памфри хмуро посмотрели на моряка. Лейтенант Пил громко всхрапнул, очнулся и растерянно огляделся.

– То послание в газете, оно, как можно предположить, адресовано Лависсеру? – спросил Памфри.

– Мы полагаем, что да,– ответил Джексон, кроша кусочек хлеба.

– И французы дают согласие на то, чтобы он не препятствовал датчанам в уничтожении флота?

– Похоже на то,– осторожно согласился Джексон.

– Хорошо хотя бы то,– вмешался Кэткарт,– что благодаря мистеру…– он сделал паузу, пытаясь вспомнить имя Шарпа,– благодаря бдительности лейтенанта мы вообще перехватили это сообщение.

Лорд Памфри улыбнулся.

– Можно не сомневаться, милорд, что сообщение отправили не в единственном экземпляре. Такого рода меры предосторожности обычны в подобных обстоятельствах. К тому же месье и мадам Виссер защищены дипломатическим соглашением, а потому имеют все возможности продолжать переписку.

– Вот именно, – добавил Джексон.

Лорд Кэткарт пожал плечами и со вздохом откинулся на спинку стула.

– И мы окажемся в крайне неприятном положении,– продолжал Памфри,– если, захватив город, обнаружим, как выразился капитан Чейз, груду сырого пепла.

– Черт возьми, нам нужны корабли! – заявил командующий.

– Призовые деньги,– шепнул Шарпу капитан. – Еще вина?

– Но как помешать им поджечь корабли? – обратился ко всем присутствующим лорд Памфри.– Это в наших силах?

– Помолимся о дожде,– предложил лейтенант Пил и, поняв, что сморозил глупость, покраснел.– Извините.

Генерал Дэвид Бэрд нахмурился.

– У них все будет готово,– заметил он.

– Объясните, сэр Дэвид? – спросил Джексон.

– Начинят корабли горючими материалами. Селитра, порох, сера, масло, смола.– Бэрд перечислял ингредиенты с видимым удовольствием.– Останется только запалить фитиль, и через три минуты флот будет охвачен огнем. Такой пожар водой не зальешь.– Он взял со стола свечку и поднес к свернутой из темных листьев сигаре.

– Боже, – пробормотал Джексон.

– Так, может быть, одного лишь устранения капитана Лависсера будет недостаточно? – осторожно спросил Памфри.

– Устранения? – удивленно переспросил Кэткарт.

Лорд Памфри провел пальцем поперек горла.

– Из послания явствует, что на нашего предателя возложена обязанность поджечь флот, но, вероятно, в его отсутствие это сделает кто-то другой.

Зловещие речи и устрашающие жесты тщедушного Памфри привлекли к нему взгляды присутствующих.

Бэрд, одобрительно относившийся к идее убить изменника, улыбался, но большинство других офицеров были шокированы. Джексон печально покачал головой.

– Мы все хотели бы, чтобы у этой проблемы было простое решение, но, увы, у датчан найдется достаточно людей, готовых поджечь флот.– Он вздохнул и посмотрел на потолок.– Будет большим разочарованием, если мы, зайдя так далеко, упустим приз.

– Но ведь и лягушатники тоже не заполучат корабли, разве не так? – запротестовал Кэткарт.– А вопрос именно в этом!

– Огромное разочарование,– словно не слыша командующего, продолжал Джексон,– для всей королевской конницы и всей королевской рати – совершить долгий переход только для того, чтобы устроить фейерверк. Мы станем посмешищем для всей Европы. – Последние слова он произнес, глядя на лорда Кэткарта, с явным намеком на то, что именно его светлость будет главным объектом насмешек.