Бернард Корнуэлл - Приключения Ричарда Шарпа. т1.

Он вернулся в город через кладбище, где уже вырыли огромную яму для погребения погибших от огня.

В тот же вечер во дворце Амалиенборг лорд Памфри отделил часть золота и уложил в свой сундучок. Оставшееся – получалось около девяти тысяч гиней – будет возвращено казначейству, а разница между первоначальной и итоговой суммами списана на Джона Лависсера.

– Я бы предложил отправить золото с Шарпом, – сказал Памфри сэру Дэвиду Бэрду, когда они встретились на следующий день.

– Почему именно с ним?

– Потому что я хочу убрать его из Копенгагена, – объяснил Памфри.

– Что еще он натворил? – нахмурился генерал.

– Лейтенант Шарп четко выполнил все данные ему инструкции и справился с поручением превосходно. Так что, сэр Дэвид, примите мои поздравления. Помимо прочего, я попросил его позаботиться о двух людях, жизни которых угрожала немалая опасность. Шарп защитил их, да вот только интересы его высочества несколько изменились. Теперь эти люди нам более не нужны. – Лорд улыбнулся и провел тонким пальчиком поперек горла.

Бэрд поспешно поднял руку.

– Хватит, Памфри, помолчите. Не желаю слышать о ваших темных делишках.

– И поступаете весьма разумно, сэр Дэвид. Но, пожалуйста, уберите лейтенанта Шарпа как можно быстрее. Человек он, к несчастью, излишне простодушный, и мне не хотелось бы наживать врага в его лице. Думаю, он еще будет нам полезен.

В день отплытия город еще дымился. В воздухе уже ощущалась осень, принесенная холодным ветром из Швеции, но небо оставалось чистым, и его портило лишь огромное серое облако дыма, медленно дрейфовавшее над Зеландией. Город уже скрылся за горизонтом, а дым все еще висел над ним. Шарп думал об Астрид и, к счастью, уже не думал о Грейс, и хотя сомнения еще путали мысли, он по крайней мере знал, что будет делать дальше. Вернется в казарму, к прежним обязанностям квартирмейстера, но уже с обещанием, что в следующий раз, когда полк выступит на войну, о нем не забудут. А война придет обязательно. Там, за затянутым дымом горизонтом, лежала Франция, хозяйка чуть ли не всей Европы, и пока французы не разбиты, покоя не будет. Мир снова обретал солдатское лицо, а Шарп был солдатом.

К нему подошел капитан Чейз.

– Вам ведь, кажется, предоставили отпуск?

– Да, сэр, сроком на месяц. Так что до октября мне в Шорнклиффе делать нечего.

– Так поедемте со мной в Девон! Пора уже вам познакомиться с моей Флоренс. Может быть, поохотимся, а? Отказа я не приму.

– Тогда, сэр, я и не стану отказываться.

– Вот и отлично! Посмотрите-ка, это же крепость Кронберг.– Чейз указал на зеленые медные крыши, ярко вспыхнувшие в закатных лучах солнца.– Знаете, что там произошло?

– Гамлет.

– Боже мой, Ричард! Вы правы.– Капитан постарался не выдать удивления.– Я задавал этот же вопрос Коллиа, когда мы шли сюда, так он не ответил.

– Он умер?

– Кто? Коллиа? Конечно нет. Здоров как бык.

– Гамлет, сэр.

– Разумеется, умер. Вы разве не читали пьесу? Впрочем,– поспешил поправиться Чейз,– ее не все читали.

– О чем она?

– Об одном парне, который никак не может решить, что ему делать, и умирает от нерешительности. Урок нам всем.

Шарп улыбнулся. Он вспомнил Лависсера, его назойливое дружелюбие по пути в Данию, те несколько слов из пьесы. А ведь гвардеец ему понравился. Он вспомнил, как и сам колебался на горящем балконе, смущенный заманчивыми предложениями предателя.

Какая-то часть его хотела принять дружбу Лависсера, забрать золото, воспользоваться удобным случаем и переменить судьбу, но он все же спустил курок – потому что хотел жить в мире с самим собой. Хотя только одному Богу известно, куда приведет выбранный путь.

Спустилась ночь. Дым разрушенного города растворился в темноте.

Солдат Шарп возвращался домой.

О нападении Британии на Копенгаген в апреле 1801 года помнят все, прежде всего британцы, тогда как более разрушительная бомбардировка в сентябре 1807 года как-то забылась. Возможно, первое сражение осталось в памяти благодаря Нельсону, который именно при сражении у Копенгагена приложил подзорную трубу к пустой глазнице и заявил, что не видит сигнала прекратить боевые действия.

В апреле 1801-го сражались два флота, причем датский поддерживали еще и береговые батареи. В том сражении Дания потеряла 790 моряков убитыми и около 900 ранеными, но все они, как и 950 британцев, были военными. В 1807 году британцы убили 1600 мирных датчан (потери Британии за всю кампанию составили 259 человек), однако ж в Англии этот эпизод войны практически предан забвению.

Причина всего случившегося в Тильзитском мирном договоре от 1807 года между Францией и Россией, которые, помимо прочего, договорились о том, что Франция возьмет себе датский флот. Русские, разумеется, не имели никакого права давать такое разрешение, а французы – претендовать на флот, но Дания – маленькая страна (впрочем, в те времена ей принадлежала вся Норвегия и Гольштейн, отошедший затем к Германии). Однако у этой маленькой страны был второй по величине торговый флот и значительный флот военный – для защиты торгового, тогда как Франции срочно требовались корабли для восполнения потерь при Трафальгарской битве. Британцы, чья разведка всегда действовала эффективно, узнали о секретном приложении к договору, а правительство во избежание ухудшения ситуации потребовало, чтобы датчане передали флот Британии на временное хранение. Датчане, разумеется, отказались, и тогда для принуждения их силой была организована экспедиция 1807-го. После получения повторного отказа артиллеристы открыли огонь и вели обстрел до тех пор, пока город не капитулировал. Датский флот был просто захвачен.

Гордиться этим успехом британцам, в общем-то, не стоит. Датская армия находилась в Гольштейне, так что боевые действия свелись к мелким стычкам, подобным тем, что описаны в романе, самая значительная из которых произошла при Кеге, где войска сэра Артура Уэлсли разгромили сборную армию генерала Кастенскьольда. Датчане называют это сражение «битвой деревянных башмаков», которые носили датские ополченцы. К сожалению, им не повезло. В то время как датскими войсками командовали весьма посредственные генералы, их противники воевали под началом будущего герцога Веллингтонского. К тому же в рядах британцев был знаменитый 95-й стрелковый полк. Отдельные роты этого полка воевали и раньше, но как полная боевая единица полк впервые сражался под Кеге. Никаких попыток подкупить датского кронпринца, разумеется, не предпринималось, но «золотые всадники святого Георгия» действительно были мощным оружием англичан в их затяжных войнах с Францией. В период с 1793 по 1815 год британское казначейство потратило на подкуп разного рода правителей не менее 52 000 000 фунтов стерлингов.