Бернард Корнуэлл - Приключения Ричарда Шарпа. т1.

К полудню колонна прошла всего пять миль и остановилась. Где-то далеко впереди прозвучал сигнал, офицеры, окутанные клубами пыли, проскакали вдоль рядов солдат, те сбросили ранцы и опустились на землю прямо на дороге. Все, кроме солдат, начали спорить и кричать. Священник, застрявший среди мулов, истерично завопил что-то офицеру на коне, а три молодые особы стали увядать прямо на глазах и принялись обмахиваться руками в белых перчатках.

Кристиан Гиббонс подъехал к голове британской колонны и уставился на красоток. Шарп поднял на него глаза.

— Та, что в середине, самая хорошенькая.

— Спасибо, — язвительно поблагодарил его Гиббонс. — Вы очень любезны, Шарп.

Он уже собрался двинуться вперед, когда Шарп схватил его коня за уздечку.

— Говорят, испанские офицеры просто обожают драться на дуэлях.

— Да? — Гиббонс одарил его ледяным взглядом. — Возможно, так оно и есть.

Он развернул коня и поскакал назад.

Хоган что-то кричал священнику по-испански — вероятно, пытался выяснить, почему они остановились. Священник улыбнулся ему своей чернозубой улыбкой и поднял глаза к небесам, точно хотел сказать, что на все воля Божья и с этим ничего не поделаешь.

— Вот проклятье! — Хоган принялся оглядываться по сторонам. — Проклятье! Неужели им не известно, сколько времени мы уже потеряли? Где полковник?

Симмерсон оказался неподалеку. Он появился вместе с Форрестом в сопровождении оглушительного грохота копыт.

— Что, черт возьми, тут происходит?

— Не знаю, сэр. Испанцы сидят. Симмерсон облизал губы.

— А разве им не известно, что мы спешим? — Все молчали. Полковник уставился на офицеров, как будто кто-нибудь из них знал ответ на его вопрос. — В таком случае нужно выяснить, что у них стряслось. Хоган, ты переведешь?

Офицеры уехали. Шарп разрешил своим людям сесть у дороги, где они и устроились, положив рядом ранцы. Испанцы, казалось, заснули. Солнце стояло высоко в небе, и от дороги поднимался удушливый жар. Шарп случайно коснулся дула своего ружья и тут же отдернул руку — так раскалился металл. По шее у него стекал пот, а солнце, отражавшееся от металлических украшений на форме испанских пехотинцев, слепило глаза. Женщины медленно направились к голове колонны, одна из них обернулась и кокетливо помахала рукой стрелкам. Шарп послал ей воздушный поцелуй, а потом они пропали из виду, и пыль осела на чахлую траву, растущую у дороги.

Прошло пятнадцать минут, затем, переговорив с испанским полковником, вернулись Симмерсон, Форрест и Хоган. Сэр Генри был недоволен.

— Черт бы их побрал! Встали до конца дня! Шарп вопросительно посмотрел на Хогана. Инженер кивнул.

— Все точно. Там есть гостиница, офицеры в ней расположились.

— Проклятье! Проклятье! Проклятье! — Симмерсон изо всех сил колотил кулаком по седлу. — А нам-то что делать?

Офицеры начали переглядываться. Решения должен был принимать Симмерсон, поэтому никто не ответил на его вопрос, однако всем было ясно, что следует делать.

Шарп посмотрел на Харпера:

— Стройтесь, сержант.

Харпер начал выкрикивать приказы. Испанские солдаты, чей отдых был нарушен, удивленно смотрели на стрелков, которые поднимали с земли ранцы и строились в колонну.

— Штыки, сержант.

Приказ был отдан, и из ножен появились длинные клинки штыков с медными ручками. Двадцать три дюйма в длину, острые как бритва, они отражали слепящие лучи полуденного солнца. Симмерсон опасливо поглядывал на оружие.

— Что, черт подери, ты задумал, Шарп?

— Единственное, что можно сделать, сэр. Симмерсон посмотрел направо, налево, на Форреста, потом на Хогана, но в их намерения не входило ему помогать.

— Ты предлагаешь просто идти дальше, Шарп? «Это ты должен был предложить», — подумал Шарп, но ничего не сказал, только кивнул.

— Разве вы не собирались отдать такой приказ, сэр?

Симмерсон не знал, какой приказ собирался отдать. Уэлсли довольно внятно объяснил ему, что им следует торопиться, хотя при этом настоятельно советовал не обижать вспыльчивых союзников. А если мост уже занят французами?

Полковник посмотрел на оборванных, весьма неприглядных на вид стрелков, а потом на испанцев, устроивших привал у дороги.

— Хорошо.

Шарп повернулся к Харперу:

— По четыре в шеренгу, сержант. Харпер сделал глубокий вдох и выкрикнул:

— Рота! В колонну по два стройся!

Люди Шарпа, несмотря на старую оборванную форму, знали, как произвести впечатление на полковника. Быстро и четко, так, что им могли бы позавидовать королевские гвардейцы, ровные шеренги перестроились; рота без дополнительных команд развернулась направо, и вместо двух рядов мгновенно образовалась колонна по четыре. Харпер чуть-чуть подождал, а потом скомандовал:

— Вперед, быстрым маршем!

И они дружно зашагали. Сапоги грохотали по сухой земле, заставив шарахнуться в сторону мулов и погонщиков. Священник бросил на язычников нервный взгляд, с силой вонзил пятки в бока осла, и тот умчался в поле.

— Ну, давайте, ублюдки! — заорал Харпер. — Маршируйте как следует, от души!

И они маршировали от души. Стрелки шли быстро, как принято в легкой пехоте, их ноги вздымали клубы пыли. За стрелками следовал Южный Эссекский, впереди расступался, давая дорогу, испанский полк. Офицеры повыскакивали из гостиницы, сияющей на солнце белыми стенами, и принялись что-то выкрикивать в адрес стрелков. Шарп не обращал на них внимания. На пороге гостиницы появился испанский полковник, весь в золоте и кружевах, и увидел, что его полк превратился в беспорядочную толпу — солдаты разбежались по полям, а британцы шагают к мосту. Полковник был босиком, в руке он держал бокал с вином. Когда стрелки подошли к гостинице, Шарп повернулся к ним:

— Рота! Равнение направо!

Он вытащил длинный клинок, поднял в торжественном салюте, а его люди, ухмыляясь, последовали примеру своего командира. Полковник ничего не мог поделать. Он хотел бы высказать свой протест, возмущение, но честь есть честь, и на салют следует отвечать салютом. Испанец оказался в дурацком положении. В одной руке вино, в другой длинная сигара. Шарп наблюдал за борьбой чувств, отразившихся на лице испанского полковника, когда тот переводил глаза с одной руки на другую, пытаясь решить, от чего же отказаться. В конце концов он встал по стойке «смирно» в одних чулках, продолжая держать в руках бокал с вином и сигару, словно это были важные церемониальные предметы.

— Смотреть вперед! Хоган громко рассмеялся.

— Отлично сработано, Шарп! — Он взглянул на часы. — Мы доберемся до моста еще до того, как стемнеет. Будем надеяться, что французы нас не опередят.

«Надо надеяться, что французов там вовсе не будет», — подумал Шарп. Разобраться с союзниками — это одно, но вот выдержит ли столкновение с французами Южный Эссекский?