Бернард Корнуэлл - Приключения Ричарда Шарпа. т1.

В темноте над ним затрещали, напомнив звуки сражения, защищавшие недостроенный купол паруса. Когда-то эти паруса реяли над боевым испанским флотом, однако после Трафальгара их сняли с немногих добравшихся до порта кораблей. Потом отец Сальвадор Монсени оказался в Англии. Большинство пленных испанцев в скором времени вернулись домой, но капеллан адмирала вместе со своим хозяином отправился в далекую туманную страну, и их поселили в Гемпшире, где он смотрел, как падает дождь и как устилает луга снег, и где научился ненавидеть.

А еще отец Монсени научился терпению. Сейчас оно ему пригодилось. Шляпа и плащ промокли насквозь, но он не уходил и даже не шевелился. Он ждал. За поясом у Монсени был пистолет, хотя порох, скорее всего, отсырел. Не важно, есть кинжал. Священник коснулся рукоятки, прислонился к стене, увидел еще одну разбившуюся в конце улицы волну и пронесшуюся мимо тускло освещенного окна водяную пыль, а потом услышал шаги.

Кто-то бежал по Калле-Кампанья.

Отец Монсени ждал — тень, слившаяся с другими тенями. Он увидел, как кто-то подходит к двери напротив. Она была открыта. Человек шагнул за порог, и священник быстро последовал за ним, придержав дверь, которую незнакомец уже закрывал.

— Gracias.

Они оказались в коротком туннеле, ведущем во двор и освещенном фонарем в алькове. Увидев священника, незнакомец облегченно вздохнул.

— Живете здесь, святой отец?

— Позвали для последнего напутствия,— ответил Монсени, отряхиваясь.

— Ах да, та несчастная наверху…— Незнакомец перекрестился.— Ужасная ночь.

— Бывали хуже, сын мой. Пройдет и эта.

— Верно.— Они вошли во двор и поднялись по ступенькам к балкону.— Вы каталонец, святой отец?

— Как вы догадались?

— По произношению.— Незнакомец достал ключ и открыл переднюю дверь. Священник прошел мимо него к ступенькам, идущим на второй этаж.

Незнакомец открыл дверь в свое жилище, однако закрыть ее уже не успел, потому что отец Монсени внезапно повернулся и толкнул его в спину. Мужчина упал. У него был с собой нож, и он попытался достать оружие, но священник сильно ударил его в челюсть. Дверь захлопнулась, и они оказались в темноте. Непрошеный гость наступил упавшему коленом на грудь и поднес к его горлу кинжал.

— Ничего не говори, сын мой.— Запустив руку под мокрую одежду лежащего, он вытащил нож и отбросил его в сторону.— Говорить будешь только с моего позволения, когда я попрошу ответить. Твое имя Гонсало Хурадо?

— Да,— выдохнул Хурадо.

— Письма шлюхи у тебя?

— Нет,— прохрипел Хурадо и пискнул, потому что острие кинжала, проколов кожу, наткнулось на челюстную кость.

— Солжешь — будет больно,— предупредил священник.— Итак, письма у тебя?

— У меня, да!

— Покажи их мне.

Отец Монсени позволил Хурадо подняться. Вместе они вошли в комнату, окно которой выходило на улицу, где священник провел в ожидании несколько часов. Сталь ударила о кремень. Загорелась свеча. Теперь Хурадо смог получше рассмотреть своего гостя, который скорее походил на переодетого солдата, чем на служителя церкви. В резких чертах мрачного лица не было и намека на сострадание или милосердие.

— Письма предназначены для продажи,— сказал Хурадо и охнул, потому что отец Монсени ударил его в живот.

— Я же сказал: говорить, только отвечая на вопрос. Показывай.

Комната была маленькая, но очень уютная — Гонсало явно любил комфорт. Два дивана расположились напротив пустого камина, над которым висело зеркало в позолоченной оправе. Пол устилали ковры. На стене, противоположной окну,— три картины с обнаженными женщинами. Под окном — бюро, один из ящиков которого и выдвинул испуганный хозяин. Достав пачку перевязанных черной лентой писем, он положил их на бюро и отступил.

Отец Монсени перерезал ленточку и разложил письма перед собой.

— Здесь все?

— Все пятнадцать.

— А шлюха? Сколько еще у нее?

Хурадо ответил лишь после того, как стальной клинок блеснул в колеблющемся свете.

— У нее шесть.

— Она их сохранила?

— Да, сеньор.

— Почему?

Гонсало пожал плечами.

— Может быть, потому что и пятнадцати достаточно? Может быть, ей захочется продать остальные позже? Может быть, он все еще дорог ей? Кто знает? Кто поймет женщин? Хотя…— Гонсало хотел задать вопрос, но побоялся наказания.

— Продолжай.— Отец Монсени взял наугад одно из писем.

— Как вы узнали о письмах? Я не говорил никому, кроме англичанина.

— Твоя девка приходила на исповедь.

— Катерина? Приходила исповедоваться?

— Один раз в год она все мне рассказывает,— ответил отец Монсени, пробегая глазами письмо.— В день своей святой. Она пришла в собор, поведала Господу о своих многочисленных грехах, и я от Его имени даровал ей отпущение. Сколько ты хочешь за эти письма?

— По двадцать английских гиней за каждое из пятнадцати. — Хурадо почувствовал себя увереннее и успокоился. В нижнем ящике бюро лежал заряженный пистолет. Пружину он проверял каждый день, а порох менял по меньшей мере раз в месяц. Теперь, когда Хурадо убедился, что гость и впрямь священник, страх понемногу проходил. Конечно, вид у гостя зловещий, но все же Божий человек… — Если предпочитаете испанские деньги, то письма ваши за тринадцать сотен долларов.

— Тринадцать сотен долларов? — рассеянно переспросил священник, просматривая письмо. Написано оно было по-английски, однако этот факт его не смутил — язык он выучил в Гемпшире. Автор письма не только имел глупость влюбиться, так вдобавок еще и доверил свои чувства бумаге. Он не скупился на обещания, а женщина, которой давались эти обещания, оказалась шлюхой. Хурадо был ее сутенером, и вот теперь сутенер вознамерился шантажировать влюбленного дурачка.

— Я получил ответ,— сообщил, осмелев, сутенер.

— От англичанина?

— Да, святой отец. — Хурадо указал на нижний ящик бюро. Отец Монсени кивнул. Хурадо открыл ящик и вскрикнул — священник врезал ему так, что незадачливый шантажист отлетел на пару шагов, ударился о дверь и распростерся на полу спальни. Гость взял из ящика пистолет, открыл замок, выдул порох и бросил бесполезное оружие на обитый шелком диван.

— Ты сказал, что получил ответ? — как ни в чем не бывало спросил священник.

— Они обещали заплатить,— ответил, дрожа от страха, Хурадо.

— Вы уже договорились об обмене?

— Еще нет.— Он помолчал, потом осторожно спросил: — Вы с англичанами?

— Слава богу, нет. Я со святейшей римской церковью. Как ты сообщаешься с англичанами?

— Я должен оставить записку в Чинто-Торрес.

— Адресованную кому?

— Некоему сеньору Пламмеру.

Кофейня Чинто-Торрес находилась на Калле-Анча.

— Итак, в своем следующем сообщении ты должен назвать этому Пламмеру место встречи? Место, где состоится обмен?