Бернард Корнуэлл - Приключения Ричарда Шарпа. т1.

— Я бы, пожалуй, спустился в город.

— Зачем, сэр? — спросил Харрис, разглядывая дом.

— Потому что дом не разграбили. Посмотри сам, сад ухоженный и чистенький. О чем это говорит?

— О том, что хозяин якшается с лягушатниками?

— Похоже на то.

Харрис задумчиво почесал затылок.

— Если они водят дружбу с лягушатниками, то в том сарае у реки, может, и лодочка найдется, а?

— Возможно,— с сомнением сказал Шарп. Выходящая в сад дверь открылась, и из дома кто-то вышел. Он толкнул Харриса в бок, и тот перевел трубу.

— Какая-то бабенка,— пробормотал стрелок.— Стирать пошла.

— Заодно и наши рубашки постирает. Пошли за бригадиром.

Вернувшись на место стоянки, они застали бригадира Муна в прекрасном настроении — сержант Нулан и его рейнджеры так и не вернулись.

— Ну что я вам говорил! — торжествовал Мун.— Им нельзя доверять. Тот сержант сразу показался мне подозрительным малым.

— Как ваша нога, сэр?

— Болит, черт бы ее побрал. Да тут уж ничего не поделаешь. Так вы говорите, нашли городок?

— Скорее, сэр, большая деревня. Две церкви.

— Будем надеяться, там есть хоть один врач. Пусть бы посмотрел на эту проклятущую ногу. И чем скорее, тем лучше. Давайте трогаться, Шарп. Мы впустую теряем здесь время.

Тут вдалеке появился Нулан со своими рейнджерами, и бригадиру пришлось умерить прыть и подождать, пока троица из 88-го поднимется на холм. Вытянутая физиономия Нулана не предвещала ничего хорошего.

— Форт взорвали, сэр,— сообщил он, обращаясь к Шарпу.

— Докладывайте мне, сержант! — крикнул Мун.— Докладывайте мне. Я здесь командую.

— Извините, ваша честь.— Нулан сорвал с головы потрепанный кивер.— Наши, сэр, взорвали форт. Взорвали, сэр, и ушли.

— Форт Жозеф? Вы о нем говорите?

— Это так он называется, сэр? Я говорю про тот, что на другой стороне реки, сэр. Подорвали, сэр. Разнесли вчистую! Пушки сбросили с парапета, так что не осталось ничего. Кроме хламишка всякого.

— Кроме чего?

Нулан беспомощно взглянул на Шарпа.

— Кроме кусков, сэр,— попытался объяснить он.— Всяких там обломков. Кроме мусора, сэр.

— Так вы говорите, они ушли? А с чего это, черт возьми, вы решили, что они ушли?

— С того, сэр, что там теперь лягушатники. Повсюду, сэр. Плавают на лодке, сэр. Туда-сюда. Мы сами видели.

— Святые угодники! — пробормотал Мун, не скрывая раздражения.

— Хорошо, Нулан,— похвалил сержанта Шарп.— Молодцы.

— Спасибо, сэр.

— А мы теперь в заднице,— сокрушенно вздохнул бригадир.— Они ушли, а про нас забыли.

— В таком случае, сэр, стоит поторопиться. Чем скорее попадем в город и раздобудем съестного, тем лучше.

Харпер, как самый сильный, взялся за передние ручки носилок, задние достались самому высокому из рейнджеров. Путь до городка занял добрых три часа, и к тому времени, когда они вышли на высотку, с которой открывался вид на большой белый дом, солнце уже стояло высоко в небе.

— Вот туда мы и пойдем,— объявил Мун, едва увидев дом.

— Думаю, сэр, хозяева могут быть affrancesados,— поделился своими опасениями Шарп.

— Говорите по-английски, капитан.

— Полагаю, сэр, они могут симпатизировать французам.

— С чего вы так полагаете?

— Дом не разграблен, сэр. Лягушатники его не тронули.

— Ну, это слишком поспешный вывод,— возразил бригадир, хотя и без особой уверенности. Слова Шарпа заставили его призадуматься, но большой и красивый дом притягивал к себе как магнит, обещая комфорт и достойное общество.— Мы ведь не знаем наверняка, так? И проверить можно только одним способом. Так что — вперед! А там посмотрим.

— И все-таки я предлагаю спуститься в город, сэр,— уперся Шарп.

— А я предлагаю вам помолчать, капитан. Выполняйте приказ.

Шарп замолчал. Они спустились с пригорка, прошли через виноградник, миновали оливковую рощицу, переправили носилки с бригадиром через невысокую каменную стену и приблизились к дому со стороны широкого сада с кипарисами, апельсиновыми деревьями и заброшенными клумбами. От большого, полного бурых листьев пруда тянуло запахом стоячей воды. Дальше шла аллея со статуями, изображавшими корчащихся в предсмертных муках святых. Тут Себастьян схватился за древко пронзившей ему грудь стрелы; там Агнесса невозмутимо уставилась в небеса, словно не замечая воткнувшегося ей в горло меча; рядом с ней, на кресте, висел головой вниз Андрей. Повсюду, куда ни посмотри, сжигали мужчин, выпускали кишки женщинам, и это все сохранялось в белом мраморе, попорченном лишайниками и птичьим пометом. Оборванные солдаты взирали на сии сцены широко открытыми глазами, а те из них, кому случилось быть католиками, осеняли себя крестным знамением. Шарп между тем пытался обнаружить в доме признаки жизни. Окна все еще были закрыты ставнями, но из каминной трубы тянулся дымок, а потом большая дверь открылась, и на широкую, с балюстрадой, террасу выступил человек в черном. Выступил и остановился, словно и ждал именно их.

— Будем соблюдать приличия,— сказал Мун.

— Сэр? — не понял Шарп.

— Господи, Шарп, неужели не ясно! Здесь живут приличные люди! Вряд ли им понравится, если в гостиную завалится грязная солдатня. Войдем мы с вами, а остальные пусть поищут себе что-нибудь на половине слуг.

— Носилки оставить у ступенек, сэр? — невинным тоном осведомился Шарп. За спиной у него кто-то хмыкнул. Похоже, Харпер.

— Будьте серьезнее, капитан. Пусть сначала внесут меня, а потом уходят.

— Есть, сэр.

Оставив солдат на террасе, Шарп вслед за носилками вошел в просторную комнату, заставленную темной мебелью и увешанную мрачными картинами в тяжелых рамах, продолжающими в большинстве своем тему мученичества. Святые здесь сгорали в огне или с восторгом взирали на пронзающих их мечами и копьями гонителей. Центральное место, над камином, занимала картина со сценой распятия. По бледному телу Иисуса стекала кровь, а за спиной у него грозная туча уже метала молнии в съежившийся от страха город. В другом конце комнаты висело распятие, вырезанное из какого-то темного, почти черного дерева, под ним на задрапированном черным постаменте лежала между двумя незажженными свечами сабля.

Человек, встретивший их на террасе, оказался слугой. Он сообщил бригадиру, что маркиза будет в самом скором времени, и осведомился, не нуждаются ли гости в чем-либо. Шарп объяснялся с ним как мог, чередуя испанские слова с португальскими.

— Скажите ему, что мне нужен завтрак,— распорядился бригадир,— и врач.

Шарп передал просьбу, добавив от себя, что его люди хотят есть и пить. Слуга поклонился и ответил, что проводит солдат в кухню, и вышел, оставив Шарпа наедине с устроившимся на диване бригадиром.

— Чертовски неудобная мебель,— пожаловался Мун, скорчился от боли и прошелся взглядом по мрачным картинам на стенах.— И как они только живут среди всего этого?