Бернард Корнуэлл - Приключения Ричарда Шарпа. т1.

— Помоги одеться.— Он не стал натягивать сапоги, а лишь влез в трофейные кавалерийские рейтузы, набросил потертую зеленую шинель и, поддерживаемый сержантом, вышел из каюты. Вместе они поднялись по крутому трапу на палубу, где Шарп и остановился, вцепившись пальцами в какой-то гамак.

Прохладный ветер ударил в лицо, и Шарп на мгновение зажмурился от удовольствия. Фрегат бесшумно скользил вдоль низкого, темного берега с тусклыми пятнышками сторожевых башен.

— Я вам стул принесу, сэр,— предложил Харпер.

— Не надо. Где ребята?

— Все на носу, сэр.

— Непорядок, капитан,— прозвучал за спиной знакомый голос, и Шарп, обернувшись, увидел восседающего рядом со штурвалом бригадира Муна. Раненая нога покоилась на пушке.— Даже сапоги не надели.

— Босиком на палубе приятнее. Только вот почему это вы здесь разгуливаете? Я ведь приказал, чтобы вас не выпускали.— Полненький, жизнерадостный мужчина в штатском платье добродушно улыбнулся Шарпу.— Позвольте представиться: Джетро Маккэнн, судовой врач.— Он поднял сжатый кулак.— Сколько пальцев я вам показываю?

— Нисколько.

— А сейчас?

— Два.

— «Ветошь» умеет считать. Вот уж не думал.— Маккэнн покачал головой. «Ветошью» называли стрелков — их темно-зеленые шинели зачастую выглядели не лучше, чем те тряпки, которыми трубочисты прочищают камины.— Ходить можете? — Шарп сделал несколько шагов по качающейся палубе, пока сильный порыв ветра не накренил фрегат, отбросив его на сеть.— Что ж, неплохо. Голова болит?

— Уже меньше,— соврал Шарп.

— Везунчик вы, мистер Шарп. Наверное, в рубашке родились. Пуля вас только зацепила, поэтому вы еще с нами. Тем не менее вмятина получилась изрядная. Пришлось поправлять кость. И я ее поправил.— Маккэнн с гордостью улыбнулся.— Вернул на место.

— Поправили? — спросил Шарп.

— Ну, не так уж это было и трудно,— беззаботно сказал врач.— Не труднее, чем подтесать колышек.— По правде говоря, ему пришлось нелегко, а если откровенно, чертовски тяжело. Полтора часа кропотливой работы под тусклым, раскачивающимся фонарем, в течение которых он ловил пинцетом край вдавившегося куска черепной кости. Инструмент выскальзывал из перепачканных кровью и слизью пальцев, и казалось, что это не закончится никогда или что рано или поздно сталь прорвет мозговую ткань, но в конце концов ему удалось подцепить и вытащить злосчастный кусок.— И вот результат,— продолжал Маккэнн,— вы уже разгуливаете на своих двоих. И еще одна хорошая новость. У вас есть мозги! — Заметив удивление на лице пациента, он энергично закивал.— Да-да! Честное слово! Я видел их собственными глазами, что опровергает широко распространенное, особенно на флоте, мнение, будто у сухопутных солдат сей орган начисто отсутствует. Я напишу об этом в газету! Я прославлюсь! Великое открытие — у солдата обнаружены мозги!

Шарп попытался улыбнуться, притвориться, что ему тоже весело, но вместо улыбки получилась кислая гримаса. Он дотронулся до повязки.

— Боль пройдет?

— О ранах головы мы знаем крайне мало,— ответил Маккэнн.— Пожалуй, только то, что они сильно кровоточат. Что касается моего частного профессионального мнения, то скажу вам так, мистер Шарп: вы либо умрете, либо выздоровеете.

— Приятно слышать.— Шарп опустился на пушку. Вдалеке проплывал берег. По небу бежали облака.— До Лиссабона еще далеко?

— До Лиссабона? Мы идем в Кадис!

— В, Кадис?

— Это наш пункт назначения. Но не беспокойтесь, ждать корабля до Лиссабона вам долго не придется. А, вот и капитан Паллифер.

Капитан был худ, высок, имел узкое лицо и производил впечатление человека мрачного и строгого. Более всего он напоминал чучело и, как заметил Шарп, был тоже бос. Если бы не мундир с почерневшей позолотой, его можно было бы принять за простого матроса. Перебросившись парой слов с бригадиром, капитан прошел по палубе и поздоровался с Шарпом.

— Рад, что вы уже на ногах,— сухо произнес он с девонским акцентом.

— Я тоже, сэр.

— Скоро будем в Кадисе, и там вас осмотрит настоящий врач. Мистер Маккэнн, захотите украсть мой кофе, найдете его на столе в каюте.

— Есть, сэр.— Оскорбительная, на взгляд постороннего, реплика лишь посмешила судового врача, из чего Шарп сделал вывод, что Паллифер вовсе не такой зверь, каким кажется.— Ходить можете, Шарп? — хмуро спросил капитан.

— Да, сэр. Я, похоже, в порядке.

Паллифер дернул головой, предлагая стрелку пройти за ним к корме. Мун проводил Шарпа взглядом, однако ничего не сказал.

— Вчера вечером ужинал с вашим бригадиром,— сказал капитан, когда они остались одни под громадной бизанью, и сделал короткую паузу. Стрелок промолчал.— А сегодня утром поговорил с вашим сержантом. Странно, но как будто услышал о двух разных событиях.

— Как это, сэр?

Паллифер оторвал взгляд от пенистого следа за кормой «Торнсайда» и посмотрел Шарпу в глаза.

— Мун говорит, что во всем виноваты вы.

— Он так говорит?

В первый момент Шарп подумал, что ослышался. Голова раскалывалась от бьющей молотком боли. Он закрыл глаза. Не помогло. Снова открыл.

— Говорит, что вам было приказано взорвать мост, но вы спрятали порох под женские тряпки, чем нарушили правила войны, а потом провозились с порохом, подпустили лягушатников, и в результате он лишился лошади, сломал ногу и оказался без сабли. А сабля, по его словам, была не простая, а беннетовская.

Шарп промолчал. Он просто стоял и смотрел на носящуюся над волнами белую птицу.

— Вы нарушили правила войны,— хмуро продолжал Паллифер,— но, насколько мне известно, на войне есть только одно правило — победить. Так вы подорвали мост или нет?

— Подорвал, сэр.

— Но потеряли отличную беннетовскую саблю,— капитан качнул головой,— и поэтому сегодня утром бригадир позаимствовал у меня перо и бумагу, чтобы написать рапорт на имя лорда Веллингтона. Ничего хорошего о вас там не сказано. Не удивляет, что я говорю вам об этом?

— Я рад, что рассказали.

— Дело в том, Шарп, что вы мне нравитесь. Вы поднялись из клюза. Я тоже начинал снизу. С пятнадцати лет ходил за макрелью. Тридцать годков пролетело. Я не умею ни читать, ни писать и не отличу секстант от задницы, но я — капитан.

— Поднялся из клюза,— повторил Шарп. На флоте так говорили о людях, пробившихся в офицеры из рядовых.— Они не дают вам забыть об этом, верно?

— На флоте все не так уж и плохо. Здесь больше ценят, что ты умеешь делать, а не то, какого ты звания. Но за тридцать лет я научился разбираться в людях, и мне кажется, что ваш сержант говорил правду.

— Так и есть,— горячо подтвердил стрелок.

— Поэтому я и решил вас предупредить. Вот и все. Я бы на вашем месте написал свой рапорт, чтобы немного замутить воду.— Паллифер оглядел паруса и, не найдя, к чему придраться, пожал плечами.— На подходе к Кадису стоит ждать обстрела, но пока что лягушатники так ни разу в нас и не попали.