Бернард Корнуэлл - Приключения Ричарда Шарпа. т1.

Типу видел, что враг оживает. Зверь был ранен, но не убит, и в нем сохранилась жизнь. Теперь зверь поднимал голову. Тревожные сны не обманули, кипящее масло говорило правду. Сегодня город падет, и противнику достанется все: его дворец с тигровым фоном, его сераль с шестьюстами наложницами, его богатства. Но эта катастрофа еще не означала, что династии пришел конец. В горах северного Майсура остались укрепленные форты, и если султан успеет достичь одного из них, борьба против красных дьяволов будет продолжена.

Медлить нельзя. Типу поспешно отступил в сопровождении телохранителей. Миновав Батарею Султана, они спустились к прибрежным воротам, где Типу ждал предусмотрительно присланный из дворца паланкин с носильщиками. Стоявший у паланкина придворный низко поклонился господину и пригласил его занять место на роскошных шелковых подушках под полосатым балдахином. Типу обернулся. Бой шел уже на обеих стенах, и судьба города была решена, но защитники не сдавались. Султану не хотелось оставлять их, он чувствовал себя дезертиром, но уже дал клятву отомстить за павших. От паланкина Типу отказался – слишком медленный способ отступления. В городе, по другую сторону стены, у него были конюшни с прекрасными скакунами. Он выберет лучшего, самого быстрого, захватит золото, чтобы заплатить тем, кто сохранил верность, а потом покинет город через Бангалорские ворота и повернет к северу, к могучим горным крепостям.

Вверху, на стене, последние воины султана отступали под напором врага. Укрытый бледной пеленой дыма, город переходил в руки красных мундиров – такова воля Аллаха, но Типу не терял надежды на то, что Аллах даст ему еще один шанс. С этой надеждой и с ружьем в руке он и направился к Прибрежным воротам.

Паланкин несли восемь человек, по два на каждую из четырех длинных позолоченных рукоятей. Двое придворных в длинных туниках усердно подгоняли носильщиков посохами, и Шарп решил было, что в паланкине сидит сам Типу, но потом обратил внимание на то, что боковые шторы разведены, а за ними никого нет. Он последовал за паланкином.

В городе уже ощущалась паника. Совсем недавно Серингапатам походил на притихшего, затаившегося зверя, но теперь почуял, что час его настал. Нищие сбивались в кучки, в разрушенной лачуге голосила женщина, и даже бродячие собаки, поджав хвосты, жалобно скулили у стен. Тут и там на улицах появлялись небольшие группки солдат, тянувшиеся в направлении Бангалорских ворот. Шум боя еще доносился со стен, но ряды защитников быстро таяли.

Носильщики повернули к Прибрежным воротам внутренней стены. Ворота эти находились в малоприятной близости от издававшего тошнотворный запах озерца, куда стекались городские отбросы. Построенная наспех внутренняя стена перекрыла существовавший раньше сток, что и привело к образованию мерзкого болота. Мало того, часть нечистот просачивалась и в Прибрежные ворота, представлявшие собой выложенный кирпичом туннель в пятьдесят футов длиной, который пронизывал внутреннюю стену. Охранявший вход в туннель офицер при приближении паланкина отодвинул тяжелый засов и развел массивные деревянные створки. Заметив проследовавшего за паланкином Шарпа, офицер прокричал что-то, но, услышав имя полковника Гудена, махнул рукой. Закрыв за европейцем двери, часовой нервно взглянул на стену, над которой еще висел пороховой дым.

Проникнув в туннель, Шарп остановился и огляделся. Пол местами осел, и там, где это случилось, темнели густые зловонные лужи. Вонь стояла посильнее, чем в солдатской уборной. Пока Шарп осматривался, носильщики пробежали весь туннель и вынесли паланкин на свет. В пространстве между стенами стояли, беспокойно поглядывая на запад, несколько солдат. Шарп вдруг понял, что, бездумно последовав за паланкином, очутился не в самом лучшем положении. Двери за спиной закрыты, воздух как будто настоян на вони, впереди враги. Опустившись на корточки у сырой стены, он попытался сообразить, что делать дальше. У Шарпа было четыре мушкета, в том числе три заряженных, но запасные патроны лежали в кармане мундира, а мундир, вывернутый наизнанку, болтался на спине. Он поднялся, приставил мушкеты к стене, вывернул подобающим образом мундир и сунул руки в исполосованные тигром рукава, снова превратившись в солдата британской армии. Зарядив четвертый мушкет, Шарп пробрался к выходу из туннеля.

И увидел Типу.

Обвешанный драгоценностями султан быстро спускался по сходням внешней стены. У паланкина он остановился, окруженный телохранителями и придворными, поднял голову, посмотрел вверх и покачал головой. Один из адъютантов тут же отделился от группы и побежал к туннелю. Типу, бросив последний взгляд на запад, последовал за ним.

– Вот же дьявол! – выругался Шарп. Судьба играла ему на руку. Он быстро отступил вглубь туннеля, схватил мушкет, взвел курок и опустился на колено.

Вбежав в туннель, адъютант что-то крикнул, вероятно, приказывая открыть ворота. В следующий момент он увидел притаившегося в полумраке Шарпа, и крик замер у него на губах. Адъютант потянулся к торчащему из-за зеленого пояса пистолету. Шарп выстрелил. Вспышка показалась ему неестественно яркой, а многократно повторенное эхо прозвучало затяжным раскатом грома, но через пороховую дымку он все же увидел, как противник упал. Шарп схватил второй мушкет, и в это мгновение ворота у него за спиной открылись. Он повернулся, и офицер, увидев красный мундир, машинально захлопнул тиковые створки и опустил запор.

В туннель вбежали телохранители. Шарп выстрелил из второго мушкета. Он понимал, что не сможет выстоять против всех, и наделся на то, что просто отпугнет их от туннеля. Стрельба усилилась и как будто приблизилась – бой на стене заканчивался. Взяв в руки третий мушкет, Шарп двинулся к выходу, чтобы посмотреть, не отвлеклась ли стража на нового врага. Британцы и сипаи спускались со стены и уже готовились атаковать Прибрежные ворота. Телохранители отступили от входа, и Шарп подкрался ближе к свету. Первым, кого он увидел, был Типу. Султан явно оказался в незавидном положении. Выбирать приходилось между паланкином со всеми его очевидными недостатками и подвергшимися атаке Прибрежными воротами, которые вели через внутреннюю стену к конюшне. Телохранители заряжали и палили, заряжали и палили, а Типу как будто застыл в нерешительности.

Выстрелы звучали уже совсем близко, и в туннель вдруг вбежали два красномундирника. Один, заметив Шарпа, резко повернулся и вскинул мушкет.

– Эй! – крикнул Шарп. – Здесь свои!

Солдат – на его правой щеке чернело пятно от порохового ожога – скользнул по нему диким взглядом.

– Какой полк?

– Хаверкейкс. А вы?