Владимир Топилин - Серебряный пояс

— Куды поперлись? Вы бы еще, вон, на гору пошли… — и указал пальцем между двух кедров. — Копайте тутака, рядом. Тут везде золото есть!

Оставшись всемером — Григорий Феоктистович, дед Павел, Иван Мамаев, Гришка Усольцев, Василий Веретенников, Иван Панов и Влас Бердюгин — мужики ненадолго замолчали, ожидая команды старшего начать работы. Но Григорий Панов тянул с решением, ожидая продолжения интересного разговора. Не дождавшись от гостя слова, он задал наводящий вопрос:

— А ведь ты, Влас, к нам не зря приехал. Ты коня просто так не гоняешь. И штейгер этот только попутчик. Знать, дело срочное назрело.

— Ты прав, Григорий Феоктистович. Не просто так я здесь. Сотни верст по тайге да перевалам, таясь от дороги и любопытного глаза, свой след держал, — поочередно внимательно посмотрев в глаза каждого, кто здесь был, подтвердил Влас Бердюгин. — Дело у меня к вам большое, требующее скорого действия.

Мужики насторожились, чувствуя в его словах нарастающую тревогу, которая неприятно холодила сердца и души людей тайги. Все знали: если Влас говорит таким тоном, значит, где-то опять случилась беда или назревает какое-то горе. С течением времени у людей тайги отдаленных глухих приисков к Власу прижилось проверенное прозвище — Бедовый. Старатели — народ твердый, уверенный, в своих решениях справедливый. Любое слово на вес золота. Если прозвали Власа таким именем, значит, тому есть основательные причины.

— В том мы не сомневаемся, — подготавливаясь к серьезному разговору, покачал головой дед Павел. — Если речь такую завел, знать, опять какая затея будет.

— Верно, — прищурив проницательные зеленые глаза, подтвердил Влас. — Только прежде всего хочу вам я одну вещь показать.

С этими словами Бердюгин полез во внутренний карман своей куртки, возможно, специально вызывая у собеседников нетерпение и любопытство, долго там что-то искал, вытащил тряпочку, медленно развернул ее на своей ладони и наконец-то представил удивленным глазам большой золотой перстень с вплавленным в него граненым темно-голубым камнем.

Безропотное, восхищенное молчание, длившееся на лицах изумленных артельщиков продолжительное время, дало настоящую оценку дорогому украшению. Люди тайги, подавляющую часть своей жизни отработавшие на промысле золота, редко видели настоящее искусство, производимое ювелирными мастерами из их сырья. А может, и никогда. Обычный, рядовой старатель и его слабая половина в лучшем случае имели простые, большей частью самокатаные украшения из серебра. Дешевые кольца, примитивные сережки, редко браслеты, еще реже ожерелья были показателем положительного благосостояния семьи. Изделия из золота считались непозволительной роскошью. Люди, привыкшие жить, существовать за счет благородного металла, не могли себе позволить носить то, что они видят каждый день. Это слишком дорого. Украшения из золота — отличительная роскошь купцов, золотопромышленников, кто умело наживается на перепродаже и больших объемах добычи благородного металла.

Золотой перстень с камнем, представленный Власом, имел гораздо большую цену, чем сережки ручной работы в ушах Клавдии Стелькиной. Нет! Больше того, гордую супругу Мишки, вероятно, хватил бы сердечный приступ от небывалой красоты. Изящной работы, толстой накатки напальник, широкое место для посадки камня, резные, наплавленные в форме лепесточков рисунки придавали перстню восхитительный вид. Камень — о, да! О камне можно было говорить многое. Прозрачный, темно-голубой цвет придавал ему неповторимую окраску опрокинутого в озеро неба. Овальная, вытянутая форма имела многочисленную мелкую огранку. Внушительный размер был сопоставим с яйцом дрозда. Тонкие линии огранки, игра цвета, глубина образного пространства камня измерялись изысканной прелестью. В представленном украшении, без всякого сомнения, проявлялось высокое мастерство ювелира, выполнившего свою работу с душой. Было нетрудно догадаться, что перстень с бирюзовым камнем стоит очень дорого, а его обладатель имеет или имел высокую степень состоятельного положения.

— И где взял? На дороге нашел? — наконец-то выправившись с чувствами, как всегда, подшутил дед Павел.

— Да нет же. Такие вещи на дороге не валяются, — глухо ответил Влас. — Однако копай глубже.

— Как это, глубже? — удивленно пожал плечами Григорий Панов. — Тут сразу видно, кольцо, видать, фамильное. Не иначе как с руки какого графа или даже придворного министра. За Каменным поясом такие перстни не носят. У наших губернаторов вкусы куда меньше.

— Это верно. «Нашим» до таких украшений, как до Пекина на четвереньках. А кольцо, верно, видать, фамильное. Вот тут, на внутренней стороне, буковки есть: Т, А, Н. Дальше — вероятно, год изготовления: 1786. Знатный перстень! Редкий.

— Ну, год это понятно. А вот что за буквы? Кто бы это мог быть? — задумчиво произнес Василий Веретенников, как будто знал всех светских ставленников России того времени.

— Вот уж, докумекал! — подпер руками бока дед Павел. — Ты что, со знатью того времени ручкался? Али сам царь у тебя совета спрашивал?

— Нет, — подавленно ответил Василий. — Просто интересно знать, кто бы это мог быть.

— И как он, перстень, в Сибирь попал, — добавил Гришка Усольцев.

— Кто хозяин, мы, конечно, не узнаем. Может, время подскажет, и то навряд ли, — пуская перстень по кругу на осмотр старательских глаз, логично высказал Влас. — Как он здесь очутился, остается только догадываться, — многозначительно посмотрел на собеседников. — А вот как он в моих руках оказался, думаю, вам будет знать очень интересно.

Ко всеобщему вниманию мужиков тут же присоединилось нескрываемое любопытство женщин. Они слышали весь разговор, увидели перстень и тут же окружили небывалое зрелище с должным вниманием. Едва перстень перекочевал в руки деда Павла, Соломея выхватила его из рук мужа и, как сорока, быстро примерила украшение на свой палец. Дед Павел возмутился поведением жены, однако все было бесполезно. Женщина отскочила под защиту слабой половины и, не обращая внимания на разгневанного супруга, стала любоваться произведением искусства. Томительные возгласы «ох», «ах», «красота» летели из уст каждой старательницы, кто лицезрел перстень своими глазами. Вернуть его назад в ту минуту не представлялось возможности.

— Пусть посмотрят, — с улыбкой отвечал Влас Бердюгин, обращая внимание мужиков на себя. — Когда еще представится случай… — и вернулся к главному: — Так вот. О чем я говорил?

— Как перстень к тебе попал, — напомнил ему Иван Панов.

— Да. А в мои руки он попал от тайного агента сыскной полиции города Красноярска, — с этими словами Влас сделал многозначительную паузу, чтобы всем было понятно, как «высоко и далеко» зашло дело.