Саймон Скэрроу - Британия

– О, Катон! Вот и ты… Присоединяйся к веселой компании.

– Веселой компании? – пробормотал Катон, переглянувшись с Макроном.

Странные слова – ведь речь шла о людях, которым предстояло сражаться с врагом, имеющим огромное превосходство в численности. Вероятно, легат пьян, решил Катон. Когда префект подошел к Квинтату, тот сразу передал ему мех с вином.

– Сделай большой глоток, – предложил Квинтат. – Вино из моего поместья в Кампании. Путь у него получился нелегким и далеким.

Катон благодарно кивнул и сделал небольшой глоток, опасаясь быстро опьянеть из-за усталости.

– Пока враг еще не появился, господин легат.

– Они идут… – Квинтат облизнул губы. – Можешь не сомневаться. Но мы готовы их встретить.

Катон внутренне улыбнулся – легат включил в «мы» и себя, – но сейчас Катону хотелось, чтобы Квинтат поскорее уехал. «Кровавые вороны» и легионеры Макрона много раз сражались бок о бок и научились отлично взаимодействовать под началом двух офицеров. Легату не следовало мешать им провести эту ночь вместе – возможно, последнюю в их жизни.

– Парни будут удерживать варваров столько, сколько возможно, господин легат. И мы заставим их заплатить высокую цену, если они решат пройти мимо нас.

– Да, мы это сделаем, – ответил Квинтат, подчеркнув слово «мы».

– Вы останетесь с нами?

Легат глубоко вздохнул и кивнул:

– Разве у меня есть выбор? Если я вернусь с побежденной армией, император захочет получить мою голову. Если я останусь и буду сражаться здесь, то смогу получить немного славы и сохраню честь своей семьи. Но тебе не нужно тревожиться. Я не стану мешать вам командовать «Кровавыми воронами» и легионерами. Вы это заслужили – ты и Макрон. Мне очень жаль, что Рим лишится таких превосходных офицеров. Кто знает, быть может, я сумею уцелеть, чтобы заслужить славу. В любом случае оставшаяся часть армии теперь имеет хорошие шансы добраться до Медиоланума.

– Я уверен, так и будет, господин легат. Надеюсь на чудо и на то, что мы все уцелеем. Со мной случались и более странные вещи.

– Если б проклятые снегопады не начались так рано, мы раздавили бы друидов.

– Тут дело не в снеге, господин легат. Время для начала кампании было выбрано неудачно. Зимой не следует отправляться в горы.

– Но мы должны были это сделать. Времени не оставалось, – продолжал настаивать на своем Квинтат.

Катон задумался на несколько мгновений. Он не хотел критиковать легата, но сейчас это уже не имело значения. Они все были обречены. То, что он скажет, не будет иметь ни малейшего значения.

– Ваше время заканчивалось, господин легат. Вы хотели получить свою часть славы до появления нового губернатора. Речь шла о добавлении блеска вашей репутации, и вы подвергли риску жизни людей, которых взяли с собой в горы. Разве не так?

– Да, я признаю, что рисковал. – Квинтат смолк и некоторое время смотрел в пламя костра. – Очень сильно рисковал. И я готов заплатить за это высокую цену, оставшись здесь.

– Но вы заставили заплатить такую же цену всех нас, – жестко сказал Катон. – Буду сильно удивлен, если до Медиоланума доберется хотя бы треть армии. Даже арьергард понес серьезные потери. В когорте Макрона осталось всего двести боеспособных солдат. А я с трудом могу насчитать сотню «воронов». Они заслужили большего.

Квинтат посмотрел на префекта.

– Да, они заслужили большего, – тихо ответил он.

Солдаты, как оголодавшие волки, жевали мясо, не обращая внимания на то, что оно получилось жестким. Как только они ощутили приятное тепло в животах, у них сразу поднялся боевой дух. Они заговорили громче, зазвучали шутки; кто-то начал распевать песни, эхом отражавшиеся от стен ущелья. Мерцающее пламя отбрасывало гигантские тени на заснеженные скалы, и Катон, как никогда прежде, ощутил дух товарищества, объединяющий его с солдатами. Макрон наслаждался вином и с блеском в глазах дожидался предстоящего сражения, а на его губах бродила суровая улыбка, пока он жевал жесткий кусок мяса мула.

Однако очень скоро настроение римлян изменилось. После заката прошло не более трех часов, когда один из часовых громко закричал, обращаясь к своим заснувшим у костров товарищам:

– Они идут!

– Всем занять свои места! – рявкнул Макрон, вскакивая на ноги. – Встать! Приготовиться к встрече с врагом!

Лежавшие и сидевшие вокруг костров люди побросали еду и меха с вином, схватили оружие и доспехи и поспешили на позиции. Макрон и его легионеры заняли свои места за каменной баррикадой, легат Квинтат вытащил меч с рукоятью из слоновой кости из посеребренных ножен и встал рядом с центурионом. Тот хмуро посмотрел на него, но легат рассмеялся:

– Не тревожься, Макрон. Это сражение центуриона, а не легата. Тебе командовать людьми. Я буду выполнять твои приказы.

Между тем «Кровавые вороны» разделились на две части и поспешили к вершинам скал. Катон присоединился к фракийцам, поднимавшимся вверх по заснеженному склону, и очень скоро его легкие и мышцы стали гореть от напряжения – сказывались голод и усталость после долгого марша. К тому моменту, когда он добрался до вершины холма, который штурмовал всего несколько недель назад, Катон задыхался. Он подошел к самому краю скалы, нависавшей над узким ущельем. Поднявший тревогу часовой стоял, залитый пламенем костра, освещавшего груды дротиков, стрел и луков.

– Где они? – хрипло спросил Катон.

Фракиец показал вниз, в сторону долины, и даже в тусклом звездном свете префект разглядел темную массу вражеского войска, до которого оставалось около мили. Впереди, примерно в полумиле, скакала кавалерия. По мере того как на вершине собиралось все больше «воронов», стало слышно, как некоторые что-то мрачно бормочут себе под нос.

– Молчать! – рявкнул Катон. – Поберегите дыхание для схватки.

Он посмотрел вдоль склона, постепенно переходившего в долину; его крутизна не позволяла атаковать позиции римлян по всему фронту – оставался лишь узкий проход в ущелье и две тропы, поднимавшиеся с двух сторон к вершине. Здесь, как и предвидел Катон, преимущество было на стороне оборонявшихся. Более того, легионеры Макрона сделали все, что было возможно за очень короткое время, заблокировав подходы к вершинам. У самого края скалы сложили груды больших и средних камней, чтобы сбрасывать их оттуда на варваров.

Конечно, все это не могло изменить итог схватки с превосходящими силами противника, но Катон не сомневался, что враг понесет тяжелые потери, прежде чем сумеет прорваться через ущелье и уничтожить римлян. И хотя луна не взошла, звездный свет, отражавшийся от снега, позволял разглядеть армию варваров. Они смогут застать врасплох римский арьергард, незаметно совершив обходной маневр.