Валерий Большаков - Варварский берег

Олег небрежно раздвинул новобранцев, на правах «деда», и, набирая воду в горсти, напился.

Ух, хорошо!

– Чего это он довольный такой? – пробурчал Пончик, взглядывая на кентуриона, пошлепывавшего себя по ляжке витисом – стеком из виноградной лозы.

– Лично у меня две версии, – отозвался Быков. – Либо наш Юний болеет за империю, живота своего не жалея, либо за новых рекрутов ему кое-что причитается.

– Второй вариант куда жизненней. Угу…

Оглядев «Ульпиев», кентурион указал витисом на Олега:

– Эй, ты! Это у тебя меч или вертел?

– Не «эй, ты», – спокойно поправил его Сухов, – а Ульпий Олегарий Северус.

Юний Авл упер руки в боки и с интересом посмотрел на «призывника».

– Олегарий, значит… – протянул он. – Ну-ну. Сейчас мы поглядим, какой ты «северус»! Эй, Тит! Брось-ка свой гладий. Да не мне – ему!

Здоровенный тирон с сожалением вынул из ножен короткий острый меч, вздохнул – и швырнул.

Почти не двигаясь с места, Олег ловко поймал клинок, ухватив за рукоять. Свой палаш, обозванный «вертелом», он передал Акимову.

– Альбус! – гаркнул кентурион. – Гай! Квинт! По одному.

Трое новобранцев вразвалочку приблизились к Сухову, и первым его «протестировал» Альбус, носатый и смуглый парень, заросший черным курчавым волосом.

Истинный сириец.

Олег стоял, опустив меч, и дожидался противника, насмешливо щуря глаза.

Альбус набычился и пошел на Сухова, маша мечом, словно мачете.

Олег сделал молниеносный выпад, клинки скрестились с лязгом – и гладиус сирийца улетел в песок.

– Убит, – холодно сказал «Северус». – Следующий.

Следующим был Гай Публий Донат. Родился он в Африке, но происхождения был италийского – шустрый, юркий, мелкий, загорелый, Гай напоминал Сухову «лицо кавказской национальности».

Донат не пер вперед, он избрал иную тактику – нападал и тут же отпрыгивал.

Чисто собачья хватка: куснуть и – шасть! – в сторону.

Отбив вторую атаку Доната, Олег не стал терпеть, а напал сам.

Гай, правда, не понял, что к чему, не разглядел, какие смертельные раны наметил ему Сухов, и продолжил бой.

– Стоп! – вмешался один из «дедов». – Остынь, Донат, тебя убили трижды.

– Чего?!

– Того! Пробили печенку, распороли брюхо и подрубили шею. Ты мертв! Уносите.

Тироны захохотали и поволокли прочь вяло брыкавшегося Доната.

Квинт, спокойный, меланхоличный даже парень лет двадцати пяти, покачал головой и сказал:

– Я не буду с ним биться, кентурион. Не выдюжу.

Юний Авл лишь кивнул и посмотрел на «дедов».

– Рискнете?

Те переглянулись, и немолодой уже воин с давней мозолью на подбородке, натертой ремешком шлема, погладил блестящую плешь, будто вспоминая о былой шевелюре.

– Попробую, – скромно заявил он.

– Действуй, Кальвус!

Тот неспешно потащил меч и вдруг стал двигаться очень быстро и точно, а гладий будто продолжал его руку, сверкая то оттуда, то отсюда, угрожая ногам Олеговым, а в следующее мгновение возносясь на уровень головы.

Олегу даже приятно стало – в кои веки достойный противник!

Кальвус улыбнулся, обнажая большие белые зубы, – их дуэль даже звучала иначе.

Частый лязг и перезвон стали, шипение и скрежет сопрягались в суровую музыку боя, взводившую нервы и возбуждавшую болельщиков.

– Бей, бей, Кальвус!

– Да ты не руби! Коли!

– Держись!

– Справа, справа! Да куда ж ты…

Плешивый отпрянул первым и отвел меч, словно показывая – я пас.

Бурно дыша и утирая пот, он с уважением посмотрел на Олега – тот даже не запыхался.

– Знатно бьешься, Олегарий, – признал Кальвус.

Кентурион плеснул ладонями и потер их в извечном жесте предвкушения.

Видать, подсчитывал бонусы от возможной сделки в лагере: мало того что четверых рекрутировал, так еще и готового воина приманил!

Одного, как минимум.

Неожиданно на склоне холма впереди поднялся дозорный и замахал накидкой-сагумом:

– Варвары! Варвары идут!

В следующий момент он вздрогнул, роняя плащ, упал на колени и рухнул лицом в траву.

Закачались древки пары стрел, вонзившихся в спину дозорного.

– Это нумидийцы! – провопил кто-то из легионеров.

Со стороны Крепости ифритов пылила большая группа всадников.

– Стройся! – зычно скомандовал Юний Авл.

Воин с блестящей плешью вскинул скутум, прикрывая кентуриона. Длинная стрела тут же тюкнула в щит.

Нумидийцы прибавили прыти коням, загикали, засвистели…

– Мечи к бою! – заорал кентурион.

Олег выхватил палаш. Быков, с ятаганом в руке, встал рядом.

Акимов и Пончик прикрыли обоим спину.

– Аве, Цезарь!

– Аве!

Азеб (осман. холостяк) – азебы как вид легкой пехоты существовали до появления пехотных частей янычар. Набранные из тюрков, азебы несли охрану крепостей или мостов. Были и азебыморяки.

Альдейгьюборг – так скандинавы называли Ладогу, старинный центр русских земель. Не путать с Ладожским озером, его тогда звали Нево.

Аль-Мансурия (араб. ) – победоносный.

Аль-Музаффар (араб. ) – победитель.

Арнауты – албанцы, вытеснившие в описанное время эллинов из Греции (потомки Перикла и Фемистокла были практически истреблены).

Бак – носовая (передняя) часть палубы.

Банка – скамья на гребном судне.

Беке – так на Антильских островах прозывали белых плантаторов.

Бенедиктинец – монах, принадлежащий к ордену Святого Бенедикта, старейшему католическому ордену, основанному в Монтекассино святым Бенедиктом Нурсийским еще в VI веке от Р. Х. Девиз ордена: «Молись и работай».

Бизань-мачта – всегда третья мачта от носа, после фокмачты и грот-мачты, задняя мачта на трехмачтовых кораблях. У двухмачтовых кораблей задней считается грот-мачта.

Бить склянки – значит вести отсчет времени по песочным часам. Самых больших песочных часов хватало на 30 минут, после чего вахтенный матрос их переворачивал и бил в колокол. Начинался сей процесс в полдень. Правда, пробить можно было не более восьми склянок, поэтому, чтобы знать, сколько времени, надо было уточнить, какие из них пробиты – дневные, вечерние, ночные или утренние.

Блинд – прямоугольный парус, устанавливаемый под бушпритом, на блинда-рее.

Брандер – судно, наполненное зажигательными и взрывчатыми материалами, направляемое для воспламенения неприятельских кораблей.

Бранкада – в переводе «ватага». Пятерка гребцов, ворочавших одно весло и прикованных к ветвям одних кандалов. С краю сидел загребной, ему было тяжелее всего. Чем ближе к борту, тем усилия прикладывались меньшие, соответственно, и гребцов бранкады рассаживали по степени их физической выносливости.

Бриг – двухмачтовый корабль с прямыми парусами, на задней мачте которого расположен косой гафельный парус, грота-гафтрисель. От 6 до 24 орудий небольшого калибра.