Евгений Таганов - Морской князь

– В Новолипове выжил лишь каждый пятый, – продолжал Борть. – Там уже хозяйничают ромейские купцы из Ургана. Перед нами они стелились, как могли. Я до сих пор боюсь пить их вино, что они дали мне для тебя. Надо бы его на твоих ромеях сперва испытать. Новолиповский наместник сказал, что еще в конце лета ты вышел из Ракитника на Славутиче к ним, в Новолипов. А раз не дошел, стало быть, искать твои кости где-то посередине пути надо. Вот в Смоли твои кости и нашли. Они, я вижу, у тебя в полном порядке. Еще на полсотни битв хватит. В Смоли сказали, что у тебя здесь серьезная стычка с ромеями, я и помчался…

Наместник замолчал, полагая, что полностью все рассказал.

– Что в Айдаре у кагана?

– По слухам, те князья, что выжили, потихоньку приходят в себя. Если хочешь, пойдем в Айдар и поставим тебя там новым словенским каганом? Самый лучший момент. – Борть говорил совершенно серьезно.

«А что, если и в самом деле?» – Дарник несколько мгновений разминал в голове эту возможность.

– Думаю, трон ромейского императора в Царьгра-де подойдет мне еще больше.

Наместник шутки не принял, внимательно разглядывал княжичей, которые все еще дичились его.

– Полагаю, тебе надо возвращаться в Липов. Оттуда мы все начинали, оттуда лучше будет все начинать заново. В северных лесах полно земель, которых мор совсем не коснулся, – Борть словно предлагал князю вкусный медовый пряник.

– А что, если я напишу распоряжение выбрать тебя новым липовским князем? – предложил Рыбья Кровь. Интересно было услышать, что на это скажет толстяк.

– Я бы с превеликой радостью, – расплылся в улыбке наместник. – Да вот только рожей не вышел.

– А чего рожей? В Липове меня уже четыре года не видели. Наверно, забыли, как и выгляжу?

– Ну да, тебя забудешь! Каждый год твоего отсутствия только веса тебе прибавляет. Моя вершина – это от лихих людей отбиваться да стычки между гридями улаживать. Остальное все твое.

– А что остальное? – притворился непонимающим князь.

– Ну все эти ваши княжеские выкрутасы: кого и как судить, с кем и как говорить, я не по этой части. С княжной мы ладно правили: она – свое, я – свое, а без нее мне одна головная морока. В общем, не своеволь, а езжай и правь. А я могу хоть тут без тебя покомандовать. Это как раз по мне…

Соблазн был велик, весьма велик! Все не только привычное, но и важное, крупное, не то что несчастная бирема с упирающимися стратиотами. Судя по всему, упреков за трусливое бегство от чумы тоже не предвидится. Однако эта легкость и доступность одновременно и отпугивала. Подчинив себе всю Таврическую степь, он должен возвращаться и прятаться в свое бывшее лесное княжество-недомерок.

Словно услышав княжеское желание переменить разговор, к ним в дверь просунулась голова Свиря:

– Князь, к тебе Карикос просится.

Раз просится, почему бы не принять?

Иларх вошел в свое бывшее жилище при полном параде: в красном плаще с золотой застежкой, с мечом и кинжалом на поясе. Князь указал гостю место на лавке у стены, чуть подальше от стола. Снаружи послышались громкие приветственные крики.

– Кажется, мой обоз прибыл, – определил Борть.

Действительно, чуть погодя Свирь и оруженосец наместника внесли в избу два кувшина: один с хмельным медом, другой с ромейским вином, копченого гуся, поджаренные пшеничные лепешки и целое блюдо с изюмом, сушеными яблоками и орехами. Теперь можно было и пировать.

Пока оруженосцы уставляли яствами стол, Карикос помалкивал, давая князю возможность задавать вопросы. Дарник же сам с любопытством ждал, какими будут самые первые слова иларха. Борть внимательно посматривал то на одного, то на другого и тоже не лез с непрошеными речами. Когда Свирь разливал мед и вино, Рыбья Кровь кивнул ему на иларха и княжичей, и оруженосец все понял правильно: налил третью чарку ромею, а полусонным княжичам принес одеяла и подушки. После чего жестом согнал Карикоса с лавки, подвинул лавку к княжескому столу и указал иларху снова сесть. Борть не мог удержать ухмылки от этой немой жестикуляции.

Едва за оруженосцами закрылась дверь, два словенина подняли свои серебряные кубки и вопросительно посмотрели на ромея. Тот, подчиняясь застольным правилам, тоже поднял свой кубок. Все трое выпили. После чего князь руками разодрал гуся, один кусок положил перед собой, второй передал Бортю, третий – Карикосу.

– Осенью этот ромей чуть меня не повесил, – сообщил Рыбья Кровь по-словенски наместнику, но сопроводил свои слова столь выразительными движениями рук, что иларх не мог их не понять.

– Я слышал об этом, – по-ромейски подыграл Борть князю. – Мирко по дороге мне все рассказал.

Дарник с удивлением отметил, что наместник говорит на ромейском весьма прилично: когда только успел, раньше способностей к языкам за толстяком не замечалось.

– А потом он дал мне возможность отправиться в Варагес, где я почти вернул свое княжество. – Эти слова тоже прозвучали по-словенски, причем, понял или нет их Карикос, осталось неизвестным.

– Да, если бы ты не попал в Варагес, все могло бы сложиться совсем по-другому, – подтвердил по-ромейски Борть, доказав, что буквально слово в слово понимает, чего именно ждет от него Дарник.

– Что мне теперь с моими воинами делать?! – не выдержав их игры, хриплым от гнева и обиды голосом спросил иларх. – Хочешь, чтобы мы на биреме ночевали?

– Эй! – позвал князь. И в избу тотчас вбежали оба оруженосца.

– Для иларха освободите отдельный дом, для его стратиотов дать палатки с подстилками и одеялами! – распорядился Дарник. – Сам пока не спеши, выпей и поешь. Вино ваше, ромейское, – князь сам наполнил кубок ромея.

Они бражничали до глубокой ночи, мирно переговариваясь на ромейском языке. Ни о каких военных делах не упоминали ни слова, просто развлекали друг друга смешными историями: Дарник – о гадании ему манушки Суниты, Борть – о разоблаченных им тиунах-ворах, Карикос – о найденных им у валашских торговых кораблей контрабандных товарах. Затем Свирь повел иларха в отведенную ему избу, а князь с наместником прошлись по ночному лагерю. Палатки, шатры и шалаши между избами и землянками были выставлены в совершенном беспорядке, но обращать на это внимание как-то совсем не хотелось.

– А ведь ты не просто так забрал у них весла, – вспомнил вдруг Борть. – Неужто снова хочешь пуститься в большое плавание?

– Ну от тебя точно ничего не утаить, – рассмеялся в ответ князь.

На этом они и расстались. Князь направился в избу к княжичам, а оруженосец повел наместника на предназначенный ему ночлег.

Прислушиваясь к ровному дыханию сыновей, Дарник долго не мог заснуть. Словно вернулись добрые старые времена с сотнями воинов, десятками повозок, особыми ночными звуками большого военного стана. Что со всем этим теперь делать, представлялось плохо разрешимой задачей.