Рафаэль Сабатини - Скарамуш

— Этого я и боюсь, — захныкал Скарамуш.

Бине с отвращением сплюнул.

— Отнесите его в постель, — приказал он, — и сходите за врачом.

Распоряжения были исполнены. Явился врач и, осмотрев пациента, сообщил, что у него нет ничего страшного — просто при падении он, должно быть, слегка растянул ногу. Несколько дней покоя, и всё будет в порядке.

— Несколько дней! — воскликнул Бине. — Тысяча чертей! Вы хотите сказать, что он не сможет ходить?

— Это было бы неблагоразумно да и невозможно — ну разве что несколько шагов.

Господин Бине расплатился с доктором и сел думать. Он налил себе бургундского, без единого слова залпом выпил его и уставился на пустой стакан.

— Вечно со мной случается что-то в таком духе, — проворчал он, ни к кому не обращаясь. Все члены труппы стояли перед ним в молчании, разделяя его уныние. — Пора бы мне знать, что не одно, так другое произойдёт, чтобы всё погубить, когда впервые в жизни по-настоящему повезло. Ну да ладно, всё кончено. Завтра собираемся и едем. И это в лучший ярмарочный день, когда мы на вершине славы и могли бы выручить целых пятнадцать луидоров! Не тут-то было — всё летит к чертям! Проклятье!

— Вы хотите отменить завтрашнее представление?

Все — и в том числе Бине — повернулись к Андре-Луи.

— А что же нам делать? Играть «Фигаро-Скарамуша» без Скарамуша? — насмешливо спросил Бине.

— Конечно, нет. — Андре-Луи вышел вперёд. — Но можно ведь перераспределить роли. Например, у нас есть прекрасный актёр Полишинель.

Полишинель отвесил ему поклон.

— Тронут до слёз, — заметил он, как всегда, сардонически.

— Но у него есть собственная роль, — возразил Бине.

— Маленькая роль, которую мог бы сыграть Паскарьель.

— А кто будет играть Паскарьеля?

— Никто. Мы его уберём. Пьеса не должна пострадать.

— Он предусматривает всё. Что за человек! — съязвил Полишинель.

Но Бине не спешил соглашаться.

— Вы предлагаете, чтобы Полишинель играл Скарамуша? — недоверчиво спросил он.

— А почему бы и нет? При его способностях он должен справиться.

— Опять-таки тронут до слёз, — вставил Полишинель.

— Играть Скарамуша с такой фигурой? — Бине приподнялся, чтобы ткнуть указующим перстом в сторону плотного коренастого коротышки Полишинеля.

— За неимением лучшего, — возразил Андре-Луи.

— Тронут столь глубоко, что рыдаю в три ручья. — На этот раз поклон Полишинеля был просто великолепен. — Нет, в самом деле, выйду на воздух, чтобы остыть, — ведь мне столько раз пришлось краснеть.

— Пошёл к чёрту, — напутствовал его Бине.

— Чем дальше, тем лучше. — Полишинель направился к двери. На пороге он остановился и принял театральную позу. — Слушай меня, Бине. Вот теперь я не буду играть Скарамуша ни за что на свете. — И он вышел. Надо сказать, это был весьма величественный уход.

Андре-Луи пожал плечами, развёл руками и вновь опустил их.

— Вы всё испортили, — сказал он господину Бине. — А всё так легко можно было уладить. Ну да ладно, хозяин здесь вы, и, поскольку вы хотите уезжать, я полагаю, нам следует заняться сборами.

Он тоже вышел. Господин Бине минуту постоял, размышляя, и его маленькие глазки стали очень хитрыми. Он нагнал Андре-Луи в дверях.

— Давайте пройдёмся вместе, господин Parvissimus, — сказал он очень ласково.

Господин Бине взял Андре-Луи под руку и вывел на улицу, где всё ещё царило оживление. Они прошли мимо палаток, выстроенных на рынке, и спустились с холма к мосту.

— Вряд ли мы будем завтра укладываться, — наконец сказал господин Бине. — Нет, завтра вечером мы играем.

— Насколько я знаю Полишинеля — нет. Вы…

— А я думаю не о Полишинеле…

— О ком же тогда?

— О вас.

— Я польщён, сударь. Что же именно вы обо мне думаете?

На вкус Андре-Луи, тон у Бине был слишком льстивым и вкрадчивым.

— Я думаю о вас в роли Скарамуша.

— Фантазия, — сказал Андре-Луи. — Вы, конечно, смеётесь.

— Ничуть. Я вполне серьёзен.

— Но я же не актёр.

— Вы мне говорили, что смогли бы играть.

— О, при случае… возможно, маленькую роль…

— Но, сыграв большую роль, вы можете прославиться за один вечер. Многим ли выпадал подобный шанс?

— Я не стремлюсь к этому, господин Бине. Не сменить ли нам тему? — У него был ледяной тон ещё и потому, что он почуял в поведении Бине какую-то скрытую угрозу.

— Мы сменим тему, когда это будет угодно мне, — сказал Бине, обнаруживая стальную хватку, таящуюся под вкрадчивостью. — Завтра вечером вы будете играть Скарамуша. У вас гибкий ум, идеальная фигура и едкий юмор, как раз подходящий для этой роли. Вы должны иметь большой успех.

— Гораздо вероятнее, что я с треском провалюсь.

— Неважно, — ответил Бине и цинично пояснил свою мысль: — Это будет лично ваш провал, а деньги от сборов к тому времени уже будут у нас в кармане.

— Благодарю вас, — сказал Андре-Луи.

— Завтра вечером мы можем заработать пятнадцать луидоров.

— К несчастью, у вас нет Скарамуша, — сказал Андре-Луи.

— К счастью, он у меня есть, господин Parvissimus.

Андре-Луи высвободил руку.

— Вы начинаете меня утомлять, — сказал он. — Пожалуй, я вернусь.

— Минуточку, господин Parvissimus. Уж если мне суждено потерять пятнадцать луидоров, не обессудьте, если я заработаю их иным способом.

— Это ваше личное дело, господин Бине.

— Простите, господин Parvissimus, но, возможно, оно касается и вас. — Бине снова взял его под руку. — Окажите любезность перейти со мной через дорогу вон к той почте. Мне нужно кое-что показать вам.

Андре-Луи пошёл с ним. Ещё до того, как они подошли к листу бумаги, прикреплённому к двери, он уже совершенно точно знал, что на нём написано. И действительно, объявление гласило, что вознаграждение в двадцать луидоров будет уплачено тому, кто даст сведения, которые помогут задержать некоего Андре-Луи Моро, адвоката из Гаврийяка, которого разыскивает королевский прокурор Рена по обвинению в призыве к мятежу.

Господин Бине наблюдал за Андре-Луи, пока тот читал. Они так и стояли под руку, и хватка у Бине была мёртвая.

— Итак, мой друг, выбирайте, — сказал он, — угодно ли вам быть господином Parvissimus'ом и сыграть завтра Скарамуша или Андре-Луи Моро из Гаврийяка и отправиться в Рен к полному удовольствию королевского прокурора?

— А что, если вы ошибаетесь? — спросил Андре-Луи, лицо которого было непроницаемо, как маска.

— Я всё же рискну, — хитро взглянул на него господин Бине. — Вы, кажется, упомянули, что вы адвокат. Какая неосторожность, мой милый. Вряд ли два адвоката будут одновременно скрываться в одной округе. Как видите, тут особого ума не надо, чтобы догадаться. Итак, господин Андре-Луи, адвокат из Гаврийяка, что будем делать?

— Мы обсудим это на обратном пути, — сказал Андре-Луи.