Олег Соколов - Испанская война и тайна тамплиеров

– Может, это просто конвой, который идет во Францию? Опять везут «королеву» Онорину.

– Нет-нет… никакая это не королева, – твердо возразил молодой граф.

– А какова численность этого отряда? Есть какие-нибудь сведения? – поинтересовался один из офицеров.

– Да. По нашим сведениям, человек пятьсот.

– Но тогда, очевидно, нам нужно немедленно уходить в Наварру, – заметил с тревогой тот же офицер, самый старший из всех по возрасту.

– К сожалению, это невозможно.

– Почему?

– Дело в том, что наши мулы едва передвигают ноги, им нужно дать хотя бы сутки-другие отдыха. Мы можем, конечно, без труда оторваться от французов, но нам тогда придется потерять весь порох, остаться без боеприпасов самим и лишить патронов и артиллерийских зарядов всех наших друзей в Наварре.

– Но что же тогда делать?

– Считая тех, кто ведет мулов, у нас есть почти четыреста человек и две пушки. Позиция на скалах великолепна. Мы усилим ее укреплениями в районе нижнего монастыря. Пока французы будут возиться с ними, они, без сомнения, потеряют кучу времени, устанут и, конечно же, понесут потери. А мы тогда ударим им в тыл, спустившись по вон той скале.

– Но там же нет прохода!

– Сейчас нет, но за сегодняшний и за завтрашний день вы его сделаете. Нам не нужно столбовой дороги, просто проложите тропинку, по которой двести наших бойцов сумеют выйти в тыл неприятеля и атаковать его. На нашей стороне сначала будет выгода великолепной позиции, а потом внезапность и отчаянный порыв!

Все это молодой граф выговаривал ясным, твердым, уверенным голосом настоящего полководца. Практически все, кто его слушал, приосанились, подтянулись и, казалось, были готовы следовать за ним в огонь и воду.

Только один из его помощников осторожно обронил:

– Но это очень рискованно.

– Воевать вообще очень рискованно, сеньор Аранда! Порой в бою самые смелые решения – это самые безопасные. У неприятеля, еще раз повторяю, только пятьсот человек. Уверен, что это не самые лучшие войска, так как главные силы враг направил на Тортозу. Кроме того, французы должны прикрывать южный Арагон от нашей армии, действующей из Валенсии. Думаю, что сюда пошлют какую-нибудь ерунду из новобранцев. У нас есть великолепный шанс не только отразить их атаку, но и нанести им поражение, которое, без сомнения, привлечет на нашу сторону симпатии местных жителей. Вы согласны?

Кондесито произнес эту речь, блеснув красивыми темными глазами и поправив на шее белоснежный шарф.

Все подчиненные отважного командира закивали головами.

Один только Кондесито знал, что французов больше, чем пятьсот, но он не хотел обескураживать своих солдат. Он знал, что самое главное – это уверенность в победе, отвага и напор. Граф прекрасно понимал, что смертельно рискует, но ему не хотелось с позором бежать в Наварру, бросив огромный груз. Победа или смерть, решил он и теперь старался вдохнуть в своих подчиненных тот порыв, ту волю, которые наполняли его душу. Его сердце было глубоко ранено известиями из-под Лериды, новостью о том, что его отец является пленником французов. Кондесито написал ему, что готов выслать отряд, который сумеет освободить его и привезти сюда в горы, но отец отказался.

Он написал: «Сын мой, я дал свое слово чести не пытаться бежать из плена и не воевать в течение ближайшей кампании против французов. В мои годы и при моем положении нарушить подобное слово – это поставить крест на той безупречной репутации, которую уже почти тысячу лет имеет наша семья. Никогда графы Вегуэра не нарушали слово чести. Я надеюсь, мой возлюбленный сын, что вы полностью разделяете мои убеждения и своей доблестной борьбой сумеете смыть то несчастье, которое постигло нас после падения Лериды. Искренне ваш граф дон Хосе Вегуэра».

Но еще больше, чем несчастьем отца, Энрике был потрясен известиями от своей сестры. Лазутчики донесли ему, будто в городе ходят слухи, что Инесса встречается с молодым французским офицером, адъютантом Сюше и что у них чуть ли не бурный роман!

Когда молодой граф получил эту весть, кровь закипела в его жилах от гнева: «Как! Моя любимая Инесса, которую я маленькой носил на руках, которая еще недавно через тысячи опасностей приехала навестить меня в Венту Валериас, которая клялась мне в преданности и сестринской любви, что вечно будет жить в ее сердце, сейчас, быть может, обнимается где-то с французом!»

И вот буквально накануне лазутчик донес ему, что отрядом французов командует тот самый соблазнитель, сбивший с пути истинного его сестру. Наверное, именно это в первую очередь и побудило Кондесито принять решение сражаться, хотя молодой граф не смог бы, конечно, признаться в этом не только своим подчиненным, но даже самому себе. Однако вступить в смертельный бой его заставляла не столько забота о мулах и порохе, сколько невозможность отступить перед личным врагом. Испугаться битвы означало бы для Кондесито невообразимый позор и унижение.

«Нет! Лучше принять смерть, чем подвергнуться такому унижению! Да и к тому же мы еще посмотрим, господин де Крессэ, кто из нас погибнет! Не помню уж, какой великий полководец сказал: „Те, кто не боится смерти, вносят ее в неприятельские ряды!“ Я смерти не боюсь! Я к ней готов! И погибну здесь, среди этих могил двадцати двух королей Арагона, на святой земле Сан-Хуан-де-ла-Пенья! Что может быть прекрасней! – С этой мыслью Энрике взглянул на сверкающую вершину горы Монте-Ороэль. – Да, это так! Победа или смерть! И держитесь, французы! Здесь вы встретите настоящую испанскую ярость, с которой, наверно, вам еще не приходилось иметь дело!»

Красивое лицо Энрике выражало холодный гнев и абсолютную гордую решимость.

Маленькая «армия» под командованием де Крессэ выступила из Сарагосы рано утром в субботу тринадцатого октября и через трое суток пути добралась до высоких скал, словно преграждавших путь дальше. Каменные громады высились справа и слева от дороги, и ее узкая лента петляла по дну гигантского ущелья вдоль горной речушки, которая журчала ледяным потоком среди там и сям разбросанных камней. Отряд растянулся длинной колонной, так что не было видно ни ее головы, ни хвоста, а только колышущиеся штыки и покачивающиеся кивера кавалеристов и пехотинцев.

Главнокомандующий позаботился обо всем: отряд де Крессэ хорошо снабдили провиантом и боеприпасами, солдаты, выступившие в поход, как следует отдохнули и представляли собой лучшие части Арагонской армии. Батальоном линейной пехоты, который составлял главную ударную силу отряда, командовал опытный офицер по фамилии Жерар. Этому сухощавому воину было уже около сорока, но, начав службу простым солдатом, Жерар только совсем недавно получил эполеты командира батальона и потому по правилам военной иерархии должен был подчиняться тому офицеру, у которого срок выслуги в этом звании больше.