Саймон Скэрроу - Кровавые вороны Рима

Катон старался придать голосу холодное безразличие и сам испытывал отвращение к тому образу, который создавал, чтобы заставить Каратака изменить решение.

– Вот, значит, какова римская цивилизация, – недобро усмехнулся Каратак. – Ваши методы не лучше жестоких зрелищ, которые, как мне говорили, узаконены в Риме.

– О какой цивилизации может идти речь? Мы на войне, ты грозишься уничтожить меня и моих людей. А мой долг принять все необходимые меры, чтобы этого не допустить. Ты не оставляешь мне выбора.

– Понятно, – хитро прищурился Каратак. – Вижу, римлянин, твои уста говорят одно, а сердце этих слов не принимает. Неужели и правда исполнишь свою угрозу?

– Если снова пойдешь штурмом на крепость, увидишь, что я умею держать слово. Клянусь, прикажу перебить пленников, как только первый из силуров доберется до рва перед крепостью. Собственноручно лишу их жизни.

Катон встретился глазами с Каратаком, и тот выдержал взгляд префекта, а затем снова посмотрел на стену, где стоял его брат и другие пленники.

– Не думаю, что ты на это отважишься.

– И ошибаешься.

– Тогда и я хочу кое-что пообещать, римлянин. – Каратак повысил голос, чтобы его слова услышали стоящие на стене пленники. – Если посмеешь причинить вред хоть одному пленному, клянусь своими богами, я буду беспощаден к тебе и твоим людям. Мы возьмем крепость штурмом, и если вы убьете кого-нибудь из пленников, я захвачу живыми как можно больше римлян. И прикажу каждый день сдирать с одного из вас кожу, чтобы видели остальные. Твоя очередь наступит последней… А теперь хочу повторить прежнее предложение. Передайте пленных живыми и невредимыми, и я гарантирую беспрепятственный выход из долины. Я человек разумный и даю день на размышление. В случае отказа мы снова пойдем на штурм. И если к этому часу пострадает мой брат или другой пленник, я предупредил, какая судьба вас ждет. Больше нам говорить не о чем.

Развернув коня, Каратак направился в обратный путь к своей армии. Катон смотрел ему вслед, борясь с желанием крикнуть Макрону, чтобы тот приказал легионерам метнуть во вражеского вождя копья. Со смертью Каратака союз племен, оказывающих сопротивление Риму, развалится. Но момент был упущен. Каратак пришпорил коня, и скоро оказался вне досягаемости римских копейщиков.

Катон вздохнул, досадуя на себя за нерешительность, хотя и знал, что не в его характере проявлять жестокость и нарушать правила переговоров. Каратак тоже это почувствовал, и неудача легла на сердце префекта тяжким грузом. Он не сумел скрыть от врага свою истинную сущность. Закинув на плечо флаг, он направился в крепость.

Остаток дня прошел в приготовлениях к следующему штурму. Из кузницы доносился звон молотков. Там Макрон следил за изготовлением кальтропов, небольших железных шипов, которые часто втыкались в землю перед боевым порядком римлян, чтобы расстроить атаку противника. Стоило человеку или лошади наступить на кальтроп, и они, жестоко покалеченные, немедленно выбывали из строя. На складах в крепости такие заграждения отсутствовали, и Макрон приказал расплавить наконечники запасных копий, уздечки и железные бруски, предназначенные для торговли с местным населением. Однако зверские набеги Кровавых Воронов под предводительством Квертуса помешали коммерческим сделкам. Из кузницы валил дым, но его быстро разгонял ветер, не давая раствориться в нависших над землей облаках.

– Беда в том, что мы не сможем сделать достаточное количество кальтропов, – сетовал Макрон, когда префект наведался в кузницу, чтобы посмотреть, как продвигается дело.

В кузнице стояла жара, и кузнец с подмастерьями разделись до набедренных повязок. Обливаясь потом у печи, они по очереди раздували мехи, чтобы поддерживать огонь. Расплавленное железо выливалось в наспех сооруженную форму в виде буквы «V». Еще не успев остыть, изделия скреплялись по два. Нахмурившись, центурион указал на деревянную бадью, на четверть заполненную черными шипами.

– Этого едва хватит на десятую часть территории перед рвом.

– У нас достаточно материала, чтобы изготовить шипы для одного рва, но на остальные не хватит. Кроме того, работа займет дня четыре или даже пять.

– Что ж, и столько неплохо, – успокоил Катон. – Установим шипы пореже и будем надеяться, что они причинят достаточно увечий, чтобы сдержать атаку.

– Значит, ты считаешь, Каратак, несмотря на угрозу расправиться с братом, пойдет на штурм?

– Не сомневаюсь. На его месте я поступил бы так же.

– И ты выполнишь обещание? Расправишься с пленниками, как пригрозил?

Катон, помявшись, кивнул.

– Придется. По крайней мере, с одним для начала. Возможно, это заставит Каратака одуматься и не рисковать жизнью брата. Мерзкое дело, Макрон. Самому противно. Однако придется довести его до конца.

– Тебе незачем самому убивать пленных, – утешил Макрон. – Отдай приказ, и, если хочешь, это сделаю я. Или попроси Квертуса. То-то он обрадуется. Фракиец с самого начала не хотел оставлять их в живых.

– Нет, я должен сам, – с обреченным видом настаивал Катон. – Пусть Каратак видит, что мои слова не расходятся с делом. И воинам будет полезно убедиться, что я не уступаю жестокостью фракийцу. И если говорю, что убью, значит, так и будет. Лучшее средство наладить дисциплину.

– Ну, если ты правда так считаешь… – удивленно поднял брови Макрон.

– Остается только порадоваться, что Юлия не видит меня таким, – вымученно улыбнулся Катон.

– На этот счет не беспокойся. Она знает, что такое солдатская жизнь, и сама повидала немало смертей. Так что Юлия поняла бы твой поступок и не осудила.

– Убить врага в пылу боя одно, а здесь – совсем иное.

– В конечном итоге никакой разницы, – пожал плечами Макрон. – Смерть есть смерть, как ни старайся ее приукрасить.

– Ты действительно так думаешь? – Катон устремил на друга испытующий взгляд.

– Я это точно знаю. – Взяв кусок ткани, Макрон вытер лицо. – Убийство есть убийство, назови его душегубством или войной, все равно. Просто если нашей смертью распоряжается какой-нибудь высокопоставленный ублюдок, ее легче принять. Но попробуй объяснить это жертвам! – горько усмехнулся Макрон, но тут же нахмурился, увидев, как один из помощников кузнеца уселся на табурет и протянул руку за флягой.

– А ну вставай! Нечего отлынивать от работы! Будете отдыхать, когда я разрешу!

Легионер послушно поднялся с табурета и, взяв молоток и щипцы, потянулся за двумя раскаленными заготовками, чтобы изготовить очередной кальтроп.

– Пожалуй, мне пора заняться делом, господин префект.