Виктор Поротников - Последний спартанец. Разгромить Ксеркса!

Леотихид был слишком нерешителен, чтобы в одиночку предпринять какие-либо шаги в сторону реформ. Поэтому он решил взять в союзники Клеомброта, зная, что и тот не очень-то ладит с эфорами. Встретившись с Клеомбротом у него дома, Леотихид повел речь о том, что спартанским царям постыдно гнуть шею перед эфорами. Существующее положение вещей надо менять, даже если ради этого придется переступить через кровь. Леотихид пересказал Клеомброту суть своих разговоров с Фемистоклом, сделав акцент на том, как лучше всего совершить в Спарте государственный переворот.

Фемистокл советовал Леотихиду воспользоваться в этом деле примером царя Клеомена, который едва не уничтожил эфорат.

Клеомброт был изумлен, услышав из уст трусоватого Леотихида столь смелые речи. Однако не согласиться с Леотихидом Клеомброт не мог, поскольку его самого угнетало всевластие эфоров. Клеомброт вступил в тайный сговор с Леотихидом, условившись с ним действовать сообща против эфоров. Клеомброт строго-настрого запретил Леотихиду посвящать в их замысел кого бы то ни было.

«Я сам привлеку к нашему заговору надежных и смелых граждан из лаконской знати, – сказал Клеомброт. – Все наши приготовления должны быть покрыты тайной. Ведь если эфоры хоть что-нибудь разнюхают, они не пощадят ни тебя, ни меня. Не забывай о печальной участи царя Клеомена!»

Леотихид возвращался к себе домой в приподнятом настроении. Его радовало то, что Клеомброт не только не остался в стороне от столь рискованной затеи, но и вызвался сам привлекать к заговору нужных людей. Клеомброту сподручнее это делать, ибо он, в отличие от Леотихида, пользуется уважением своих сограждан и близко знаком со многими военачальниками. Клеомброт участвовал во многих походах и сражениях, он популярен среди простых воинов.

Что-то негромко напевая себе под нос, Леотихид шагал по вечерним улицам Спарты, обходя лужи. После недавно прошедшего дождя воздух был напоен прохладной свежестью. Прохожих было мало в этот поздний час. Уверенные шаги Леотихида то и дело тревожили собак за высокими каменными изгородями, которые провожали его громким лаем.

Неожиданно Леотихид замедлил шаг, песенка смолкла на его устах. На пересечении двух улиц, возле каменного столба с головой Гермеса, Леотихид узрел странную женскую фигуру, с головой закутанную в лиловый плащ. Женщина явно кого-то поджидала, поглядывая то в одну сторону, то в другую. Вот она заметила Леотихида и обрадованно помахала ему рукой.

Направляясь к Леотихиду, женщина сбросила с головы верхний край лиловой паллы. Это была Дафна.

– Привет тебе, красавица, – улыбнулся Леотихид, когда Дафна приблизилась к нему. – Не меня ли ты ожидаешь?

– У меня к тебе просьба, царь, – сказала Дафна, обменявшись приветствием с Леотихидом. – Эфоры настаивают на том, чтобы я вышла замуж за Фанодема, племянника Эпигея. Фанодем мне совсем не по сердцу. У него скверный нрав, к тому же он потерял в битве правую руку. Зачем мне этот огрызок?

– Согласен с тобой, красавица, – ухмыльнулся Леотихид. – Фанодем далеко не подарок!

– Вот я и прошу тебя, царь, расстрой эту помолвку, – продолжила Дафна, взяв Леотихида за руку. – Ведь по закону спартанские цари имеют право устраивать судьбу дочерей-наследниц, не советуясь с эфорами. После смерти моего брата Леарха я стала единственной наследницей земли и имущества в нашей семье.

– Что ж, я согласен тебе помочь, милая. – Леотихид с важностью покачал головой. – Но почему ты здесь поджидаешь меня? Почему не пришла ко мне домой?

– Я стучалась к тебе в дом, Леотихид, – ответила Дафна. – Привратник не впустил меня, сказав, что ты ушел в гости к Клеомброту. Поэтому я пришла на этот перекресток, ибо отсюда начинается поворот к твоему дому.

– Ты могла бы сказать, что пришла к моей жене, – промолвил Леотихид. – Тогда привратник впустил бы тебя.

– К сожалению, я поругалась с Дамо, – печально вздохнула Дафна. – Мы с ней теперь не разговариваем.

– Это недопустимо! – с наигранным возмущением воскликнул Леотихид. – Я этого так не оставлю! Идем со мной, красавица. Я помирю тебя с Дамо.

Взяв Дафну за руку, как маленькую девочку, Леотихид свернул в боковую улицу, ведущую к Царскому пруду. Дафна сначала пыталась упираться, но Леотихид уговорил ее заглянуть к нему в гости. «Время еще не очень позднее, красавица, – молвил Леотихид, поглядывая на Дафну со сластолюбивой улыбочкой. – Тебе непременно надо помириться с Дамо. Заодно обсудим с тобой твои сердечные дела, раз уж я согласился помочь тебе с новым замужеством».

Именно последний довод убедил Дафну последовать за Леотихидом. По складу своего характера Дафна не привыкла откладывать свои насущные заботы в долгий ящик.

Горго плескалась в большой овальной ванне из флюорита, мягкого камня, добываемого в горах Тайгета. Было раннее утро.

В подвальном помещении под купальней была расположена большая печь из глиняных кирпичей. Жар от этой печи нагревал почти до кипения бронзовую цистерну с водой, установленную за стенкой, сливной кран от которой в виде утиной головы нависал над ванной. Рядом находился другой кран, отходящий от чана с холодной водой.

Горячий воздух из печи по глиняным трубам поступал наверх, заполняя специальные пустоты под полом купальни. Благодаря этому выложенный алебастровыми плитками пол в ванной комнате и идущие вдоль стен глинобитные сиденья излучали приятное тепло.

Разнеженная горячей водой и ароматом имбирного масла Горго пребывала в легкой полудреме, блаженно вытянув руки и ноги, подложив свои распущенные волосы себе под голову наподобие мягкого валика. Она дышала глубоко и ровно, смежив веки, погруженная в воду по самую шею.

Окон в купальне не было. Два масляных светильника, стоявшие на подставках, озаряли это небольшое помещение с высоким потолком мягким желтоватым светом.

Внезапно за дверью раздались чьи-то торопливые приближающиеся шаги, прозвучали голоса служанок, которые настойчиво пытались удержать кого-то. Но этот кто-то, расталкивая рабынь, прорвался-таки в ванную комнату. Услышав скрип двери и чье-то тяжелое дыхание рядом, Горго открыла глаза.

Перед ней была Дафна в длинном белом пеплосе и лиловом плаще, плотно обернутом вокруг ее стана. Светлые волосы Дафны были собраны в узел на затылке и закреплены венцом-калафом. На раскрасневшемся от быстрой ходьбы лице Дафны ярко блестели ее большие синие очи. По выражению этих прекрасных глаз Горго поняла: что-то случилось! Иначе Дафна не ворвалась бы к ней, как вихрь, в такую рань.

– Если ты опять хочешь завести речь о Павсании, то лучше не надо, – сказала Горго, обменявшись приветствиями с Дафной.