Антон Кротков - Загадка о русском экспрессе

В ответ на это предложение послышался кокетливый женский смех. Затем там возникла какая-то возбужденная возня с шелестом юбок. Князева громким шепотом стала уговаривать чересчур рьяного кавалера поумерить свой пыл, однако тот не собирался этого делать. Раздался треск рвущейся ткани и следом начала ритмично поскрипывать диванная обивка.

Сергей не мог поверить, что эту богоподобную женщину, которую он, как и многие, считал неуязвимой для грязных мыслей, можно вот так запросто и пошло соблазнить, словно обыкновенную домашнюю прислугу. Еще ему стало неловко, что он подслушивал столь интимную сцену, и Сапогов поспешил в свое купе.

Однако спал в эту ночь Сергей беспокойно. Гнетущее чувство тревоги не позволяло ему полностью расслабиться. Примерно через два часа Сапогов вновь проснулся и вышел в коридор. Дверь в купе фабриканта была слегка приоткрыта. Оттуда лился мягкий свет ночной лампы. Сергей осторожно заглянул за приоткрытую дверь, помня о заряженном пистолете, который промышленник обещал держать под подушкой. Ретондов прямо в одежде навзничь раскинулся на диване. Закинутая назад и немного повернутая набок голова фабриканта лежала на самом краю подушки, почти спадая с нее, его правая рука и нога свисали на пол. Положение тела очень напоминало позу убитого. Из-за громкого перестука колес Сергей не слышал дыхания Ретондова. Он уже собрался проверить, жив ли миллионер, как вдруг заметил крохотную красную точку на его шее. Она напоминала укус комара. Но так же мог выглядеть и след от укола медицинской иглы. И тут Сергей увидел саквояж, в котором Ретондов носил доверенные ему, секретные документы. Чемоданчик был раскрыт, и внутри него было пусто.

Сергей нашел доктора выходящим из служебного «электро»-купе, которое было расположено в самой дальней части вагона за салоном. При появлении доктора Сергей успел укрыться в небольшом закутке, отгороженном от коридора шторой. В этой подсобке местные проводники держали разный хозяйственный инвентарь. Крадущейся походкой доктор прошел мимо Сапогова, не заметив его. Когда шаги доктора стихли, Сергей зашел в «электро»-купе и стал искать. Вскоре он держал в руке пропавшие документы.

— Значит, все-таки доктор, — вслух проговорил Сергей и тут же услышал за спиной голос Ирманова.

— Напрасно вы пришли сюда, — сокрушенно произнес пожилой чиновник. — Мне давно следовало понять, что из всех путешествующих в этом вагоне вы самый опасный. Из этого я делаю вывод, что вы не случайно оказались в нашей компании.

— Вы тоже до сих мастерски играли роль, — вернул доктору комплимент Сапогов. — Кажется, пришла пора раскрыть карты? Итак, каково ваше настоящее имя, герр оберст?

Сергей сделал шаг в его сторону, но доктор тут же предупреждающе поднял руку, в которой держал маленькую, плотно запечатанную пробирку.

— Не подходите! Иначе я разобью ее. Тогда нас с вами ожидает вот это.

Доктор расстегнул пуговицу нагрудного кармана френча, извлек из него какую-то фотокарточку и с опаской протянул ее молодому мужчине, стараясь не попасть рукой в борцовский захват. Взглянув на фотографию, Сергей содрогнулся. На ней была запечатлена огромная яма, почти до краев наполненная мертвецами. Жутковатого вида человекоподобные существа в странных глухих балахонах длинными крючьями тащили еще одно мертвое тело к яме. Один из чистильщиков стоял на краю рва с зажженным факелом в руке, еще двое держали наготове автомобильные канистры.

— Эти несчастные — жители одного села в ближнем тылу нашей армии, — пояснил доктор. — Они погибли от неизвестного науке вируса, предположительно легочной чумы. Всего за сутки село, в котором проживали три сотни человек, обезлюдело. Но это только начало.

Доктор признался, что на самом деле он — бактериолог, специалист по эпидемиям и ездил на фронт со своей группой сотрудников для изучения загадочного вируса.

— Нельзя допустить разрастания эпидемии, иначе армия будет побеждена без пушек и пулеметов за считаные дни.

Доктор слегка покачал стеклянной трубочкой перед глазами Сапогова.

— Эта пробирка содержит идеальное оружие массового поражения. Вот только приказать ему, кого следует убивать, а кого щадить, — нельзя. Этому дьяволу все равно, кого жрать.

По словам доктора, он оставил своих сотрудников продолжать исследования, а сам везет в Петербург выделенный штамм инфекции для создания эффективной вакцины. Перепуганное командование, дабы не сеять панику, позаботилось о сохранении цели его визита в тайне. Так же начальство предусмотрело, чтобы ученый, насколько это возможно в преддверии грядущего наступления, быстро добрался до своей университетской лаборатории, и для этого устроило его в салон-вагон командующего.

Однако чья-то злая воля изменила ход событий.

— Несколько часов назад в дверь моего купе постучали, — продолжал доктор. — Но когда я открыл, в коридоре уже никого не было. Однако на ковре лежал сложенный лист бумаги. Это был ультиматум. Некто сообщал мне, что если я до определенного часа не принесу в условленное место нужные ему документы, то по приезду в Петербург он разобьет похищенную у меня пробирку в здании, где находится моя лаборатория. В этом же здании расположена моя квартира. Я бросился проверять саквояж с образцами и обнаружил, что одна из трех пробирок действительно пропала. Ума не приложу, как этот негодяй узнал о моей миссии, ведь кроме командующего фронтом и ближайших к нему офицеров никто не был посвящен в эту тайну. Я испытал шок.

На докторе действительно не было лица, когда он рассказывал о постигшем его ударе.

— Вы должны меня понять, держа руку у сердца, объяснял старик, — ведь речь идет о моей семье и ближайших сотрудниках. Впрочем, если злоумышленник исполнит свое обещание, то выпущенный им из пробирки свирепый джин унесет сотни тысяч жизней. Только представьте, сколько невинных людей пострадает — женщин, детей. По сравнению с этим все кажется мелким, ничтожным. Одним словом, я под благовидным предлогом проник в купе к Ретондову, хотя он долго не хотел меня пускать, и, улучив момент, сделал ему в шею инъекцию сильнейшего снотворного. Он почти сразу отключился, я забрал документы и отнес их сюда. Остальное вам известно.

— Ага! Значит, медицинские препараты у вас с собой все-таки имеются? — поймал Ирманова на слове Сергей.

Доктору ничего не оставалось, как сознаться в этом.

— Да, есть. И даже был морфий.

— А почему вы сказали про морфий «был»?

— Потому что склянка с ним тоже пропала из моего саквояжа. Я обнаружил это после того, как заподозрил, что вас пытались отравить с помощью моего лекарства.

— И скрыли это!