Саймон Скэрроу - Легион смертников

Несколько офицеров уже были на месте. Полные и пожилые с кислыми лицами глядели на Макрона, в то время как их более профессиональные соратники даже не скрывали насмешек над предстоящими неудобствами.

— Какая радостная толпа, а? — ухмыльнувшись, сказал Макрон. — Посмотрим, каковы они будут после первых пяти миль.

— Забудь, — тихо ответил Катон. — Лучше побеспокойся обо мне. Если я не выдержу, главная цель всей этой тренировки не будет достигнута.

— Выдержишь. Я уже говорил, ты твердый, как старая калига; так оно и есть, благодаря всему тому, чему я тебя научил.

— Не хотел бы тебя разочаровать.

— А я не хотел бы долбить тебя по спине посохом из лозы, если ты начнешь колебаться, — ответил Макрон, поглядев на короткий плетеный жезл центуриона, который был у него вместо дротика, — такой же, как у остальных инструкторов по строевой подготовке, которым предстояло сопровождать колонну. — Вы так приказали, командир. Никакого особого отношения к офицерам.

Катон кивнул.

— Хотя в моем случае можешь стучать не с оттягом.

— Ага, если я сделаю это для тебя, то буду вынужден поступать так же и с этими толстыми мордами… Вон, стоят, — ответил Макрон, показывая на занимающих места в строю офицеров. — Что до лентяев… где Хамед?

Катон обернулся и поглядел в сторону храма.

— Вон он.

Жрец быстро подошел к ним и остановился, нервно улыбаясь.

— Вы, римляне, всегда маршируете, нагруженные, как мулы, командир? — спросил он.

— Молчи, когда тебя не спрашивают, — резко ответил Макрон. — Ты в армии, парень. Пока все это не кончится, забудь, что ты жрец.

Хамеда тоже нагрузили по полной, и Макрон оглядел его, убеждаясь, что все на месте и хорошо подогнано.

— Неплохо, — проворчал он. — Доспех сидит отлично. Тебе помогли его надеть?

Хамед на мгновение задумался, прежде чем кивнуть и ответить.

— Да, командир. Один из армейских писцов показал.

— Очень хорошо. Пойдешь рядом с офицерами, чтобы я мог приглядывать за тобой.

— Да, командир, — с улыбкой ответил Хамед, но сразу же перестал улыбаться и спешно встал в строй, на приличествующем расстоянии позади офицеров.

Катон кивнул в его сторону.

— Для жреца у него отличные задатки солдата, — сказал он.

— Так оно и есть, — ответил Макрон. — И ближайшие дни проверят его по-настоящему.

Подбежали последние из легионеров, вставая в строй в свои центурии. Когда все были на местах, Макрон закинул посох на плечо и пошел вдоль колонны. Сделал глубокий вдох и заговорил:

— Сегодня мы прогуляемся вдоль Нила, восемь миль туда, восемь обратно. Ничего особенного для настоящих солдат. Я очень рад, что мои собратья-офицеры сегодня к нам присоединились.

Некоторые было засмеялись, кто-то свистнул, и один из оптионов тут же повернулся к колонне, ища взглядом нарушителей дисциплины.

— Заткните свои долбаные рты, пока бегом не побежали! — рявкнул он, никого не найдя.

Дождавшись полной тишины, Макрон заговорил снова.

— Офицеры и солдаты легионов должны выполнять марш-броски — это минимум, выполнение которого требуется от всех, вне зависимости от звания. Не завершившему марш-бросок нет и не будет никаких оправданий.

Помолчав, он снова вышел во главу колонны, встав чуть спереди от Катона и остальных офицеров.

— Колонна!.. Шагом!.. Марш!

Макрон зашагал вперед, следом двинулись остальные, в колонну по четыре. Он повел их через плац и по неровной дороге, которая вскоре вывела их на основную, ведущую вдоль Нила. Несмотря на раннее утро, на дороге уже были люди, селяне и купцы, идущие в Диосполис, чтобы продавать свои товары. Они поспешно отошли в стороны и остановились. Легионеры свернули вправо и пошли в северном направлении, вдоль Нила.

На реку уже вышли несколько лодок, рыболовецкие челны шли на веслах против течения. Рыбаки готовились осматривать сети. Вдалеке виднелись суда покрупнее, широкие и длинные, на которых перевозили грузы вверх и вниз по течению великой реки. На противоположном берегу виднелась тонкая зеленая полоска растительности, за которой возвышалась громада безжизненных гор. Дальше начиналась пустыня.

Спустя час после выхода колонны солнце взошло над горизонтом; его бледно-желтый диск повис в тумане, будто гигантский глаз, озирающий узкую полосу воды и посевов, протянувшуюся через безбрежные пустыни Северной Африки. Катон вошел в ритм ходьбы. Начавшаяся было боль внизу спины ушла, и он почувствовал себя увереннее. На голове выступили капли пота, пропитывая войлочный подшлемник, начали стекать по лбу. Молодой трибун смаргивал их, чтобы не перекладывать дротик с плеча на плечо в левую руку для того, чтобы вытереть лоб правой.

Оглядевшись, он увидел, что некоторые из офицеров уже с трудом держат темп. Ближайший к нему, центурион первой когорты, пыхтел, надувая пухлые щеки и с трудом неся снаряжение. Один из оптионов Макрона пристроился позади него.

— Вперед, командир. Приложите немного усердия! Я видел людей постарше, которые шли лучше.

Центурион сжал губы и упорно шел вперед. Катон обернулся, ощущая себя немного виноватым. Его план ломает людей, таких, как этот центурион. Но если он выдержит марш-бросок, с ним произойдет то, что не увидишь глазами. Правда, учитывая его тучность, для него это станет трудной задачей, с неудовольствием подумал Катон. Впереди Макрон продолжал возглавлять колонну, ровным шагом идя по дороге безо всяких признаков усталости.

Восходящее солнце рассеяло туман над берегами и дымку в небе, и марширующие солдаты оказались под его палящими лучами. Жара быстро нарастала, добавив неудобств, как и пыль, поднятая с дороги тысячами шипованных калиг. Время от времени дорога проходила через небольшие деревни, и стайки ребятишек бежали рядом с колонной, щебечущими голосами выпрашивая деньги, тут же отскакивая от солдат, когда те ругались на них или махали ногами в их сторону. Катон просто не обращал на них внимания, сосредоточившись на ритме шага и идя следом за Макроном. Солнце подымалось выше, жара становилась сильнее, солнце заливало землю резким безжалостным светом. Трибун почувствовал, как пот пропитал тунику на спине и ткань прилипла к ней. Капли холодного пота стекали по ребрам и впитывались в складки туники. Во рту пересохло, и было трудно устоять перед желанием окликнуть Макрона и предложить скомандовать остановку, чтобы солдаты отдохнули и попили воды.

В конце второго часа раздался громкий стон и шум падения. Обернувшись, Катон увидел, что один из офицеров упал на дорогу. Товарищ остановился, чтобы помочь ему встать, но тут налетел оптион и стукнул жезлом по щиту офицера.

— Какого Аида ты делаешь? Не останавливаться, офицер! Продолжать движение!