Саймон Скэрроу - Гладиатор по крови

Катон кивнул. Настало время проявлять способности златоуста, однако тело его до сих пор боролось с головокружением после долгих и долгих проведенных на море дней, а ум сковывала усталость. Вновь откупорив кожаный футляр, он извлек из него второй свиток.

— Это от правителя.

Катон передал письмо Петронию, сломавшему печать и развернувшему свиток. Прежде чем читать, он посмотрел на трибуна.

— Полагаю, ты не откажешься от питья? И от еды?

— Да, господин.

Петроний указал своему гостю на столы, оставленные его офицерами. На них находились несколько блюд с деликатесами и фруктами, а также серебряные кувшины с вином.

— Садись и угощайся, пока я буду читать.

— Благодарю.

Катон подошел к столам, взял винограда и апельсинов, наслаждаясь их вкусом после долгих дней, проведенных на жесткой сушеной рыбе и твердых сухарях. Опустившись на мягкий табурет, он налил себе чашу разбавленного водой вина и принялся жевать, в то время как Петроний погрузился в чтение краткого сообщения о ситуации на Крите. Наконец легат скатал папирус и, опустившись напротив Катона, налил и себе чашу вина.

— Массаж всегда пробуждает во мне жажду. — Он улыбнулся. — Впрочем, здесь, в Египте, любое дело всегда вызывает жажду. Однако в Александрии климат хотя бы терпим. Но вверх по течению Нила становится нестерпимо жарко, а в пустынях по обе стороны реки нет почти ничего живого. У вас-то на Крите хорошо. — Он постучал свитком о стол. — Во всяком случае, раньше было так.

— Не могу сказать, чтобы у меня было время заметить это, — ответил Катон. — Неудача привела нас к берегам Крита в тот самый момент, когда на острове разразилось землетрясение.

— Неудача с твоей точки зрения. А Криту, возможно, повезло, что там оказались столь высокопоставленные сановники, способные взять власть в свои руки.

— Наверное, — осторожно согласился Катон. До сих пор легат не оспаривал его ранг, и было необходимо убедить Петрония помочь прежде, чем им овладеют сомнения относительно законности присвоения Катону ранга трибуна.

— Семпроний пишет, что нуждается в военной помощи, но не говорит, сколько человек ему нужно. Известны ли тебе его потребности?

— Да, господин, — Катон глубоко вздохнул. Сенатор и оба его старших офицера старательно просчитали силы, необходимые для гарантированной победы над мятежниками. — Один легион, две когорты вспомогательной пехоты, две кавалерийские когорты, а также эскадра кораблей для перевозки и береговых операций.

Выразительно посмотрев на него, Петроний расхохотался.

— Ты шутишь. Это же едва ли не половина всего гарнизона провинции. Нас и так здесь негусто.

— Однако в настоящее время ты не ведешь никакой войны?

— Это так, — согласился Петроний.

— И тебе нет нужды усмирять какое-либо восстание?

— Нет. Но только потому, что у меня хватает людей, чтобы не высовывались местные и пустынные арабы…

— Я понимаю это, господин, но твои войска будут нужны Семпронию только для того, чтобы подавить мятеж рабов. Как только Аякс…

— Аякс?

— Предводитель рабов, господин. Беглый гладиатор. Как только он будет разбит, твои войска смогут немедленно вернуться в Египет. Правитель дает свое слово.

— Спасибо ему на том. — Петроний преувеличенно громко вздохнул. — Слушай, трибун, всегда рад помочь соседней провинции, но Семпроний просит невозможного. У меня здесь два легиона. Двадцать Второй стоит выше по течению, в Гелиополе. [44] Гелиополь — один из древнейших и важнейших городов в Древнем Египте, расположенный к северо-востоку от современного Каира. Третий Киренаикский распределен по побережью, а ауксиларии занимают гарнизонные города в Дельте. Пройдет не один день, а может, даже и месяц, пока я сумею собрать такое войско, какое нужно Семпронию. К тому времени ваше восстание, возможно, выдохнется само собой.

— Сомневаюсь в этом, — возразил Катон. — Оно набирает силу с каждым днем. Господин, насколько я вижу, ты не понимаешь всей серьезности ситуации. В одном-единственном сражении рабы истребили тысячу наших людей… каким-то образом этот Аякс сумел слепить из них армию, и я опасаюсь, что он намеревается освободить на Крите всех рабов.

— Тогда пусть этим делом занимается Рим. Если ситуация настолько критична, тогда императору придется собрать армию, чтобы подавить восстание.

— Но ему не придется этого делать, если мы предпримем срочные меры, — помедлив, Катон решил перейти к другим аргументам. — Господин, если ты не сумеешь послать помощь Семпронию, тогда Крит будет потерян для империи. Как ты сам говоришь, потребуется большая армия, и, быть может, не один год, чтобы отбить остров у мятежников и выжечь их последнее гнездо. Затраты императора окажутся огромными. И что будет, если он поймет, что восстание можно было подавить раньше, если бы вмешались сторонние силы? Ты сам сказал, что быть человеком императора в Египте — дело нелегкое. Если ты промедлишь сейчас, то, конечно же, разочаруешь императора, а ведь ты сам только что говорил о том, чем кончается подобное разочарование.

Петроний жестко посмотрел на него:

— Ты смеешь шантажировать меня?

— О нет, господин. Нам с Семпронием просто не придется этого делать. Упущенная возможность покажется очевидной всякому, а плебс, к сожалению, имеет привычку во всякой беде искать виноватого. — Катон помедлил. — Действуй немедленно, и окажешься человеком, который спас Крит.

Легат откинулся назад и скрестил руки на груди.

— Но что если я уведу войска из Египта, а в мое отсутствие здесь разразится восстание, в результате которого мы потеряем провинцию? Как, по-твоему, трибун, отреагирует на это плебс?

— Такая возможность в принципе существует, — согласился Катон. — Но в данный момент здесь царит полный порядок. Едва ли здешний народ возмутится так скоро.

— Ну а если?

— Тогда ты и так, и так в проигрыше, господин. Куда лучше спасти Крит, и сделать это быстро, а потом вернуть своих людей в Александрию.

— Это проще сказать, чем сделать.

— Я просто перебираю возможные варианты, господин.

Петроний поднялся и медленно пошел вокруг бассейна, склонив в размышлении голову и соединив руки за спиной. К столу он вернулся уже с готовым решением.

— Я не могу оставить Египет. Если в мое отсутствие здесь что-то произойдет, император отрежет мои яйца себе на завтрак. Далее, я не готов предоставить тебе все силы, о которых ты просишь. Поэтому я предлагаю компромиссное решение, трибун. Здесь у меня стоят восемь когорт Третьего легиона вместе с когортой ауксилариев и когортой всадников — в лагере в двадцати милях от города. Оставив в Александрии две когорты легионеров, я сумею поддержать порядок в городе. Что касается остальных войск… Мне придется переместить своих людей в дельте, но с этим можно справиться. Словом, мое предложение таково. Шесть когорт легионеров, по одной конницы и ауксилариев. В дополнение к кораблям. Или бери, или отказывайся.