Иван Апраксин - Поморский капитан

Но спустить паруса оказалось трудной задачей. Глядя на то, как неумелые и непривычные к такой работе люди лезут по мачтам и реям, как отвязывают веревки и канаты, как ловят потом их концы, Степан с нарастающей тревогой думал о том, как назавтра эти же люди сумеют поставить паруса вновь. Получится ли у них? Да и сумеет ли он сам правильно поставить им задачу?

Сам он стоял на палубе и снизу руководил работой. Лучше всего справлялись с нею Лаврентий, Лембит и Каск. Неудивительно – эти трое всю жизнь провели в море. Что касается остальных, то они с большой опаской лезли по реям. Риск свалиться на палубу был слишком велик, и, глядя на непривычных людей, пытающихся работать на большой высоте, у Степана часто замирало сердце. Падение с верхней реи высокой мачты на деревянную палубу, скорее всего, приведет к тяжелому увечью…

Ловчее всех оказался Агафон. Он не простил Степану полученной зуботычины и глядел исподлобья, но по команде послушно полез на мачту. И, попробовав управиться с верхним полотнищем, вдруг весело закричал сверху вниз:

– Это как крышу латать! Сверху сидишь, того и гляди, сверзишься, а работать надо! Лихо!

Правда, тотчас же умолк и схватился за мачту – он забыл про волну и качку…

Когда паруса оказались спущены, уже наступил вечер – работа с непривычки оказалась долгой. В темноте стало не видно моря, но и ход корабля замедлился. Оставалось надеяться на то, что за ночь ничего страшного не случится. Смертельно уставшие люди спустились в трюм и расположились в брошенных матросских кубриках – в роскошных условиях сравнительно с теми, где сидели раньше.

Без всяких обсуждений Степан занял капитанскую каюту. Здесь все было разгромлено, но все же это было отдельное помещение.

Он долго не отпускал Ингрид. Девушка, как и все, валилась с ног от усталости, но Степану хотелось как можно скорее со всем разобраться. Он расспрашивал Ингрид обо всем, что она знала о тех землях, мимо которых им предстояло пройти.

Английский пролив, какой он? А каковы берега Нормандии? Много ли скал? Есть ли села и города на берегу?

Когда стало ясно, что больше ничего узнать не удастся, Степан повалился боком на роскошную кровать капитана Хагена, задев ногой и повалив балдахин. Зачем балдахин капитану Кольцо?

Утром, когда взошло солнце и Ингрид произвела свои мудреные измерения, стало ясно, что корабль за ночь вошел в Английский пролив и медленно движется на запад в сторону нормандских берегов. Ветер усилился, и судно раскачивало из стороны в сторону.

Если не поставить паруса и не поймать силу ветра, корабль рискует перевернуться…

Как Степан и предвидел, это оказалось самым сложным.

Осваивать здешнюю парусную науку ему пришлось эмпирическим путем – методом проб и ошибок.

Людей было очень мало, их не хватало. Вместо двадцати семи человек, бывших на корабле при Хагене, теперь здесь работали только девять – Степан и Ингрид не в счет. А действовать при установке парусов нужно было стремительно.

Решив для начала действовать так, как полагалось на коче, Степан приказал сначала вооружить парусами переднюю – фок-мачту. Едва распустили крепежные веревки и ветер наполнил паруса фок-мачты, как бриг стал заваливаться набок. Крен влево по ветру оказался таким сильным, что вода начала захлестывать открытые окошки в трюме.

Еще немного – и корабль перевернется!

Спешно убрав передние паруса, новоявленные моряки по команде Степана бросились к бизань-мачте – ближайшей к корме. Преодолевая сильную качку, вновь полезли по реям, принялись распускать веревки на реях. С шумом паруса полетели вниз, ветер ударил в них. Судно дернулось, затем бизань-мачта пронзительно заскрипела, а в следующий миг налетевший порыв ударил в паруса с такой силой, что бриг будто подпрыгнул вперед. Нос корабля зарылся в волны…

Закрепленные посреди палубы ящики угрожающе накренились. Нос корабля вынырнул из воды, но в следующую минуту вновь клюнул туда же – вперед, да с такой силой, что стоявший на палубе Степан не удержался и полетел вперед, в сторону носа.

– Убирай! – закричал он, сумев поймать руками фок-мачту и обхватив ее. – Скорее убирай паруса!

Еще мгновение, минутная неловкость – и его смыло бы с палубы…

От рывков несколько человек не удержались на реях и упали на палубу – к счастью, не повредившись при этом.

Когда через час или полтора Степан все-таки сумел опытным путем вычислить правильный порядок последовательной установки парусов и нужный угол их наклона, все члены команды выглядели изможденными и напуганными. В течение этого часа все они по нескольку раз рисковали жизнью. При толчках судна, при его кренах и наклонах каждый мог быть смыт с палубы волной. Каждый мог упасть с мачты, и это могло случиться в любой непредсказуемый миг.

Палуба брига была сырой – вода несколько раз побывала здесь. Но в целом Степан остался доволен собой и свежеиспеченными матросами: хоть и на волосок от гибели, но они остались целы и сохранили корабль.

Может быть, теперь дела пойдут лучше?

Степан уже решил, что дальше Английского пролива они не пойдут. Развернутся и пойдут обратно, в Варяжское море. Несмотря на залихватскую удаль Ипата с Агафоном, многие все же хотели вернуться домой. Да и страшновато идти в совсем уж чужие земли. Как там будет и что их ждет?

По карте и с помощью вычислений Ингрид Степан видел – очень скоро они минуют Английский пролив и выйдут в океан. Пора поворачивать назад. Но как совершить в море разворот при сильном ветре?

Только что они с огромным трудом поставили паруса и убедились, насколько это опасная процедура. А сделать разворот? Да в их положении это будет просто смертельным риском!

Когда-нибудь потом – да. Когда поморский капитан изучит все особенности и тонкости управления бригом, они смогут повернуть назад. Но не сейчас! Им еще рано погибать!

Море было неспокойным – белые барашки усеяли все вокруг, насколько хватало глаз.

– Слева от нас сейчас – нормандский берег, – сказала Ингрид, стоя рядом со Степаном на капитанском мостике рядом с рулем корабля. – А справа – английский. Если бы у нас была подзорная труба, это было бы видно. Но Хаген взял трубу с собой. Если бы я при этом присутствовала, то никогда бы не отдала трубу.

Ингрид сказала это с легким упреком, но Степан не обиделся – она была права, ведь он слишком мало еще разбирался в тонкостях морского дела. Поморы подзорными трубами не пользовались, вот он и пропустил…

– Что будем делать дальше? – спросил он девушку. – Когда вернемся в Варяжское море, мы отдадим тебе корабль. Он ведь по справедливости принадлежит тебе.

– Я уже подумала об этом, – серьезно ответила Ингрид. – Боюсь, что ничего из этого не выйдет. Конечно, корабль принадлежал моему отцу, но ведь по завещанию новым владельцем стал Хаген. Это признал даже суд, так что вряд ли я теперь смогу доказать обратное. Как только я вернусь в Або на этом корабле, судно арестуют. Хорошо, если арестуют только судно, а не меня…