Саймон Скэрроу - Центурион

— Настроение, я бы сказал, не из лучших, — определил общую атмосферу Катон.

— Верно. Тебе лучше их чем-нибудь загрузить. Пусть занимаются, пока я у Лонгина.

— А чем?

— Да откуда я знаю, — сказал неохотно Макрон. — Ты же у нас умник. Тебе и решать.

Катон удивленно покосился, но ничего не сказал. Он знал, что Макрон всю ночь провел за составлением донесения, да еще за подготовкой похорон. Плюс вчерашние возлияния, а от этого бодрости духа не прибавляется. Поэтому Катон ограничился кивком.

— Отработка боевых приемов. На тренировочном оружии. От этого пыл из них повыйдет.

Несколько часов махания деревянными мечами удвоенного веса и щитами из ивовых прутьев — от этого выдохнется и сильнейший. По лицу Макрона едва заметно скользнула улыбка:

— Вот и действуй.

Катон отсалютовал и вслед за своими людьми направился к лагерным воротам. Какое-то время Макрон смотрел ему вслед, размышляя, когда же его товарищ полностью овладеет техникой муштры, на которую у него самого ушел далеко не один год. Там, где Макрон теперь просто выкрикивал указания, сдобренные солеными словечками (если хотите, попробуйте сами поорать несколько часов кряду сквозь весь этот гам и стукотню на плацу), Катон, не развив еще у себя достаточной голосовой мощи, переходил с пояснениями от одного практиканта к другому, напоминая больше школьного учителя, чем центуриона-наставника, до которого дорос. Ну да ничего; еще несколько лет, и он, несмотря на молодость, освоит эту премудрость не хуже любого другого офицера. Только вот когда? Тут остается только вздохнуть. Потому что до этих пор Катону придется без устали доказывать соответствие своему званию, до которого из его ровесников добрались пока весьма немногие.

Макрон держал путь к воротам Антиохии. Под штаб проконсул реквизировал себе одно из красивейших зданий в городе. Не наспех сооруженный преторий; не тесный полководческий шатер, отличающийся от походной палатки разве что размером да мелкими удобствами… Макрон мрачно улыбнулся. Про предстоящую военную кампанию с уверенностью можно сказать разве то, с какой роскошью выступит в поход полководец-проконсул: с пышностью такой, какая и не снилась его легионам, бредущим в полном снаряжении, да еще под гнетом тяжелых тюков с припасами.

— Люблю людей, что следуют примеру, — тихо усмехнулся он, шагая на встречу с Лонгином.

Проконсул Сирии поднял от пергамента глаза и откинулся в кресле. Напротив, через стол от него, сидели Макрон и командир Десятого легиона легат Амаций. Какое-то время Лонгин их оглядывал, после чего поднял брови.

— Не могу сказать, господа, что я чрезмерно доволен данным положением. Один человек мертв, другому предстоит наказание. Предполагаю, что это вызовет во вверенных вам частях изрядный всплеск недовольства. И вот теперь заниматься этим приходится еще и мне, как будто мне и без того мало забот по подготовке армии к походу.

Этот обвинительно-начальственный тон не вызывал ничего, кроме раздражения. Смерть Мената вряд ли можно было назвать его, Макрона, виной. Не пресеки они с Катоном разрастание той ночной заварухи, погребальных костров было бы сейчас не в пример больше; траурный шлейф дыма над лагерем стелился бы, как на пожарище. Вряд ли Крисп был единственным легионером, у кого в ту злополучную ночь под одеждой оказался припрятан нож. То же наверняка можно сказать и о людях Макрона. И та пьяная драка могла перерасти в куда более размашистую и гнусную поножовщину. Тем не менее ответ Макрона прозвучал сдержанно.

— Сожалея о происшедшем, могу лишь сказать, что все могло сложиться еще хуже. Нам надо принять меры, чтобы люди успокоились и забыли о происшествии как можно скорей. Как в моей когорте, так и в Десятом легионе.

— Согласен, — кивнул легат Амаций. — Эту э-э… неувязку надлежит разрешить как можно быстрее. Моего легионера следует допросить и строго наказать.

— Наказать, — гладя подбородок, проворчал Лонгин. — И какого же наказания, по-вашему, заслуживает этот самый Крисп? Оно, безусловно, должно быть примерным. Показательным. Чтобы ни у кого больше не возникало соблазна совершать то, что произошло минувшей ночью.

— Безусловно, проконсул, — кивнул величаво Амаций. — Непременно порка. Перед строем, да еще и с разжалованием в рядовые. Такое мои люди забудут не скоро.

— Нет, — твердо перебил его Макрон, — так не годится. В результате того, что Крисп схватился за нож совершенно без нужды, погиб человек. Воин. Свою правоту Крисп мог доказывать в честном поединке, но он так не поступил. И теперь должен сполна понести ответственность за свои деяния. Все это однозначно прописано в уставе. Да и в ваших действующих предписаниях, проконсул. Всякому свободному от службы солдату запрещается носить в стенах города оружие — приказ, я так понимаю, отданный именно для недопущения случаев, подобных этому. Разве не так?

— Получается, так, — Лонгин, сделав ладони домиком, повернулся к Макрону. — И как же зачинщика, по-вашему, следует наказать?

Макрон напрягся сердцем. Удовлетворения от мысли, что он тем самым обрекает Криспа на смерть, у него не было, но ведь понятно, что любой иной расклад нанесет дисциплине в армии непоправимый урон. А потому в глаза проконсулу он посмотрел не колеблясь:

— Казнь. Людьми из его центурии, перед лицом всей его когорты.

— Кстати, а кто у него командир когорты?

— По-моему, центурион Катор, — глядя на Лонгина, резко сказал Амаций. — В его отсутствие могу сказать, что мои люди будут резко против наказания, предложенного префектом Макроном. А ведь и в самом деле, с какой стати им с ним соглашаться? Ведь, если на то пошло, человек, которого он убил, был каким-то несчастным вспомогателем. Всего-то. Разумеется, о его смерти я скорблю ничуть не меньше префекта Макрона, но потеря этой единицы не идет ни в какое сравнение с потерей легионера, гражданина Рима. К тому же учитывая, что все это произошло по причине какой-то там пьяной уличной драки. — Он обернулся к Макрону. — Префект, я знаю, что произошло. У меня свои источники сведений. Сдается мне, ваш человек плутовал с легионером при игре в кости.

— Мои люди говорят иначе.

— Странно было бы представить иное, верно? Дай им волю, они бы с него шкуру спустили. А уж наговорить могли с три короба.

— Точно так же как ваши сказали бы что угодно, чтобы эту самую шкуру спасти, — холодно парировал Макрон. — Приходится исходить из того, что мнения обоих спорщиков были предвзяты. Но я-то там был и видел, что происходило. В отличие, кстати, от вас. Крисп виновен. И должен быть наказан по законам военного права.

Задумчиво поиграв бровями, Амаций сменил тактику.

— Да послушай же, префект! — с напускным радушием, по-свойски, воскликнул он. — Я прекрасно понимаю твои чувства по этому вопросу. Для тебя абсолютно естественно разделять жажду мести, которую испытывают твои люди…