Виктор Поротников - Кровавое Крещение «огнем и мечом»

— Очам не верю! Тюра, ты ли это?! — воскликнул Калокир. — Бог свидетель, я не забыл ни тебя, ни Сфандру. Я помню и то, что обязан тебе жизнью.

Первым порывом Калокира было желание обнять Тюру, но он сдержал себя, понимая, что это будет выглядеть предосудительно в глазах свиты киевского князя. Взволнованная Тюра с трудом сдерживала слезы. Ей тоже хотелось обнять Калокира после стольких лет разлуки, но вместо этого она лишь протянула ему свои руки. Когда их пальцы сцепились, они закидали друг друга вопросами.

Калокир двинулся дальше, Тюра пошла за ним, не выпуская его ладонь из своей руки. Так, рука об руку, они вышли на высокое теремное крыльцо и спустились по ступеням на широкий двор, залитый солнцем. Калокир сказал Тюре, что он сейчас отправится на подворье греческих купцов, пригласив ее к себе в гости.

— Там мы сможем спокойно побеседовать, — промолвил Калокир, глядя во влажные от слез глаза Тюры. — Нам ведь есть о чем рассказать друг другу.

— Я не могу пойти с тобой, Калокир, — сказала Тюра. — Моему мужу это не понравится.

— Кто твой муж? — поинтересовался Калокир.

— Добровук, ты знаешь его, — ответила Тюра. — У нас двое детей, сын и дочь.

— А где твой брат Харальд? — опять спросил Калокир. — Я не видел его в тронном зале.

— Харальда нет в Киеве, — промолвила Тюра с грустью в голосе. — Он и Регнвальд теперь являются ярлами Вестерготланда. Наши матери ведь родом оттуда. Владимир, поссорившись с Ярополком, бежал на остров Готланд. Со временем Владимир вернулся на Русь и победил Ярополка, но Регнвальд и Харальд остались на Готланде.

— Я вижу, у вас тут очень большие перемены, моя девочка, — проговорил Калокир, ласково погладив Тюру по щеке.

— Ты можешь прийти ко мне в гости, Калокир, в любое время, — торопливо промолвила Тюра, отступая шаг за шагом обратно к терему. — Мой дом стоит на соседней улице. Ты узнаешь его по лосиным рогам, прибитым к воротам.

— Пустит ли меня твой муж? — усмехнулся Калокир.

— Об этом не тревожься, — улыбнулась Тюра, пятясь к крыльцу. — Добровук может запретить мне что-либо на людях, а дома он надо мной не властен.

— Хорошо, Тюра, — кивнул Калокир. — Я непременно навещу тебя. Меня обязывает к этому все то, что мы с тобой вместе пережили.

Прежде чем вновь встретиться с Калокиром, Владимир и Добрыня собрали на совет своих ближних бояр. Владимир был несмышленым ребенком в пору, когда его воинственный отец Святослав Игоревич воевал с ромеями на Дунае, поэтому теперь ему хотелось разобраться во всех хитросплетениях русско-византийской политики. Добрыня не участвовал в походах русского войска на Дунай, так как по воле Святослава Игоревича он состоял опекуном при своей сестре Малуше и ее сыне. Поэтому и Добрыня не мог с определенностью сказать Владимиру, что вынудило Святослава заключить союзный договор с Византией и в чем же выгода этого договора для Руси.

Самым рьяным противником любых соглашений с ромеями выступал боярин Перегуд. Этот шестидесятилетний муж в свое время прошел вместе со Святославом через все битвы и походы. Участвовал Перегуд и в последнем походе Святослава на Балканы, поэтому ему были ведомы все обстоятельства, подтолкнувшие Святослава к заключению союзного договора с ромеями.

— Тот злополучный поход к Балканским горам потому и завершился для нашей рати поражением, поскольку ромеи, запросив мира, первыми нарушили мирное соглашение, внезапным нападением выбив наши отряды из болгарских городов, — молвил Перегуд с нотками негодования в голосе. — Как выяснилось позднее, Иоанн Цимисхий, ведя мирные переговоры со Святославом, одновременно стягивал в Царьград войска из Азии. Заключая перемирие, Цимисхий просто хотел выиграть время, чтобы собраться с силами. Собрав огромное войско, Цимисхий запер наши полки в Доростоле на берегу Дуная. Четыре месяца наша рать отбивалась от ромеев на стенах Доростола, а также выходя в поле на вылазки. Когда съестные припасы закончились, а разбить ромеев в решительной битве не удалось, тогда-то Святослав и решился на переговоры с Цимисхием. — Перегуд повернулся к тем из бояр, которые, как и он сам, участвовали в обороне Доростола. — Вы же не дадите мне солгать, други мои. Голод вынудил Святослава пойти на мир с ромеями. При заключении мирного договора Цимисхий навязал Святославу условие, дабы в будущем русское воинство оказывало помощь ромеям по первому их зову.

— Да, все так и было, — сказал боярин Ставр. — Я присутствовал при встрече Святослава с Цимисхием, это было на берегу Дуная. Святослав находился в челне вместе с двенадцатью дружинниками, а Цимисхий, сидя верхом на коне, был на береговом откосе. Крутизна берега не позволила Святославу выйти из челна, поэтому он разговаривал с василевсом, сидя на гребной скамейке. В отличие от нас, ромеи прибыли на эти переговоры в панцирях и шлемах, во всеоружии. Мы же, находившиеся в лодке, все были без кольчуг и без оружия.

— Заключив мир со Святославом и выпустив наше войско из Доростола, Цимисхий, подлая душа, тогда же договорился с печенегами, чтобы те напали на флотилию Святослава у Днепровских порогов, — сердитым голосом продолжил Перегуд. — Орда хана Кури долго поджидала нашу рать у днепровских перекатов и дождалась. В той неравной сече с печенегами нашел свою гибель князь Святослав. Много наших ратников полегло в той битве на волоке, очень много. Я в той сече руки лишился. — Перегуд коснулся здоровой левой рукой своей отсеченной по локоть правой руки. — Но горше всего для нас то, что тело Святослава осталось у степняков. По слухам, Куря велел сделать чашу из черепа Святослава и теперь пьет вино из этой чаши на пирах. — Перегуд злобно выругался.

Затем он продолжил, обращаясь к Владимиру:

— Вот и рассуди, княже, можно ли верить ромеям и чего стоят все их клятвы? Ромеи мечами печенегов уничтожили твоего отца, не сумев одолеть его в сече. Я полагаю, нам не следует соблюдать договор, навязанный Цимисхием Святославу. Тем более что Цимисхия уже нет в живых.

С Перегудом согласился боярин Ставр, тоже взявший слово.

— Не могу не упомянуть и о Калокире, княже, — сказал он. — В княжение Святослава Игоревича этот ромей частенько наведывался в Киев. Это он подбил Святослава на поход против болгар, выступая от лица тогдашнего василевса Никифора Фоки. В ту пору болгары вышли из повиновения ромеям, вот Никифор Фока и попросил Святослава о помощи, заплатив ему за это золотом. Святослав разбил болгар, но не пожелал уходить с Дуная, тогда ромеи объявили ему войну. В результате заговора Никифор Фока был убит, а василевсом стал Иоанн Цимисхий.

Живописуя тогдашние события, Ставр поведал Владимиру и Добрыне о том, что Калокир, как сторонник Никифора Фоки, бежал из Царьграда к Святославу и убедил его вести войско прямиком на столицу ромеев. Калокир подговаривал Святослава не просто разбить Цимисхия, но помочь ему занять царский трон в Царьграде.