Питер Акройд - Король Артур и рыцари Круглого стола

Ведь именно это сделал Вас: разомкнул сюжет, создав возможность для соучастия в нем всем поэтам и писателям той и более поздних эпох. Во-первых, потому, что писал на народном романском языке (отчего и его поэма и поэмы его последователей часто называются «романами»). Во-вторых, за Круглый стол можно было усадить героев других преданий и соединить их приключения с другими сюжетами. Круглый стол притянул к себе Тристрама, Ланселота, Грааль — ничего этого не было у Гальфрида. Родился рыцарский роман.

Томас Британский, придворный поэт той же четы Плантагенетов, обработал народные легенды (в основном пиктские, но также валлийские и ирландские) о жившем в VIII в. короле Друстане и сделал Тристана и Изольду современниками Артура. Примерно в то же время легендой о Тристане заинтересовался другой нормандский поэт, Беруль, однако Томас с его мощной любовной линией оказался притягательнее, и большинство текстов XI–XIII вв. восходят к нему: небольшая французская поэма о безумии Тристрама, знаменитый немецкий стихотворный роман Готфрида Страсбургского, английская поэма, норвежская сага в прозе, итальянские прозаические переводы и прозаический «Тристрам» по-французски, включенный в тот свод сюжетов «Вульгату», которым пользуется в своем переложении Томас Мэлори.

Точно неизвестно, с какого момента за Круглым столом появляется Ланселот и откуда он взялся. В кельтских сказаниях нет и следа — ни похожего имени, ни сюжета о доблестном рыцаре, любимом королем, но поссорившемся с ним из-за любви к королеве. На Гиневру в этих преданиях неоднократно покушаются, например, Медвас — прототип Мелиагонта, или же Мордред. По некоторым версиям, раздор Артура с Мордредом произошел именно из-за этого, по другой — Гиневра поссорилась со своей сестрой, женой Мордреда, «и злосчастная пощечина стала причиной гибели королевства». Существование нормандской поэмы о Ланселоте, написанной также при дворе Алиеноры, только предполагается на основании стихотворного романа Ульриха фон Цацикховена, приходского священника города Ломмиса. Предыстория такова: в 1194 г. несколько английских придворных прибыли во владения германского императора с выкупом за находившегося в плену Ричарда Львиное Сердце. В этом посольстве находился некий Юг де Морвиль, и он привез с собой книгу о Ланселоте, которая затем попала в руки фон Цацикховена.

Немецкий текст Цацикховена, по мнению исследователей, близок к оригиналу. Во всяком случае, о трагической любви к королеве в нем не упоминается. Ланселот благополучно и неоднократно женится и обзаводится возлюбленными (кстати, у нормандских поэтов, судя по тем эпизодам, что попали в пересказ Мэлори, вполне весело проводил свою молодость и Тристрам). Зато именно в этом тексте маленького Ланселота похищает Озерная Фея, воспитывает его на острове, населенном исключительно женщинами, и возвращает в мир, наделив своей магией. У Мэлори от всего этого останется лишь прозвище Ланселота «Озерный», а покровительство Владычицы Озера достается Артуру, и то нельзя сказать, чтобы Мэлори подробно развивал эту тему, — он, кажется, не слишком большой любитель таинственного и непонятного.

В героя любовной истории, столь же памятной нам, как история Тристрама и Изольды, Ланселота превратят французы. Рыцарь королевы будет воспет при дворе Марии Шампанской, дочери Алиеноры. Дочери, заметим, не от Генриха Плантагенета, а от французского короля Людовика — неукротимая герцогиня Аквитанская в молодости была замужем за французским королем, родила ему двух дочерей, развелась и вышла замуж за английского короля, которому родила четверых сыновей. Национальный миф об Артуре для Шампани был уже не столь важен, а вот Круглый стол, рыцарские подвиги и подвиги во имя любви оказались в центре внимания ее придворного поэта Кретьена де Труа. Написанный около 1180 г. «Ланселот, или Рыцарь на телеге» (эпизод, использованный Мэлори почти без изменений) впервые являет образ Ланселота-влюбленного. Заметим, что для Мэлори этот образ чрезвычайно важен, он несколько раз сопоставляет Ланселота с Тристрамом: Изольда просит передать Гиневре, что только они со своими кавалерами и составляют единственные в мире пары истинно влюбленных; Ланселот и Гиневра пристально следят за поведением второй пары и осуждают, если что не так, поведение Тристрама; наконец, даже Мерлин напророчил сражение у камня, названного его именем, двух величайших в мире влюбленных.

И еще один важный мотив Артурианы появляется в поэзии Кретьена де Труа. Для Шампани очень важна тема Крестовых походов. Все близкие Марии Шампанской — виднейшие участники этих событий. Ее сводный брат — Ричард Львиное Сердце; сын еще при жизни матери сделался королем Иерусалимским и погиб в Палестине, дочь, тоже Мария Шампанская, вышла замуж за Бодуэна Фландрского (не в его ли честь появились в Артуриане Бодуины?), будущего императора Латинской империи. Предыдущий граф Фландрский и Эльзасский, Филипп, также родич Марии Шампанской и участник Третьего Крестового похода, привез из Палестины сосуд, почитавшийся как священная реликвия. По заказу графа Филиппа Кретьен де Труа начал роман о поисках святого Грааля — «Персеваль, или Повесть о Граале». [180]Неоконченный Кретьеном де Труа роман продолжали разные поэты, добавляя в него побольше персонажей, — уже на исходе XII в. Артуриана проявила склонность к циклизации. И этот сюжет сразу же был переложен на немецкий язык Вольфрамом фон Эшенбахом. [181]В первоначальной версии главный герой — простец, выросший вдали от людей. У Мэлори есть отзвуки этой темы в пропущенных Акройдом при пересказе главах о Гарете Оркнейском и о Брюноре по прозвищу Худая Одежка — эти рыцари скрывают свое имя и терпят различные социальные неудобства, пока не докажут, кто они есть на самом деле. Эпизод с Балином Дикарем, который напоминает о благородстве, скрытом под неприглядной оболочкой, — из этого же ряда.

Существенную роль в развитии мифа о Граале сыграл Робер де Борон. [182]Об этом поэте мало что известно, он именует себя то писцом, то рыцарем и, скорее всего, в первых годах XIII в. он погиб в Святой земле, но прежде успел написать три восьмисложные французские поэмы: трилогию «Иосиф Аримафейский», «Мерлин» и «Персеваль». Робер де Борон закрепил предание о том, что Иосиф Аримафейский перебрался в Британию, святой Грааль отождествил с сосудом, из которого Христос вкушал последнюю трапезу, и в этот же сосуд Иосиф собрал Его кровь, и хранился Грааль, по мнению де Борона, на Авалоне. Поэмы написаны вскоре после того, как монахи Гластонбери отыскали могилу Артура и уверились в том, что Авалон находится поблизости: пока в Солсбери не осушили болота, многие холмы торчали из него островами. Так Артуриана окончательно срослась с сюжетом поисков Грааля, и, как мы видим, на исходе XII в., всего через 60–70 лет после того, как Гальфрид Монмунтский порадовал Плантагенетов рассказом об Артуре, все основные темы — Мерлин, Авалон, Владычица Озера, Тристрам и Изольда, Ланселот, Грааль — налицо и крепко увязаны, скорее даже перепутаны друг с другом.