Виктор Поротников - Добрыня Никитич. За Землю Русскую!

Желая обрести подтверждение своей догадке, Добрыня, выходя вместе с Торой из дому, намеренно обнял ее сзади. Они находились в полутемных сенях, где вдоль стен стояли деревянные лари для самого разнообразного инвентаря, кроме них, там больше никого не было. Тора не только не вырвалась из слишком смелых объятий Добрыни, но даже позволила ему поцеловать себя в шею и уста. Ощутив, что Добрыня полон желания обладать ею, Тора шепнула ему, что будет ждать его в своей опочивальне, когда стемнеет.

– Бера проведет тебя через потайной ход, – тихо обронила датчанка.

В сонной тишине узкой полутемной комнаты было довольно душно. Единственное отверстие в потолке для притока свежего воздуха на ночь плотно закрывалось кожаной задвижкой, чтобы сюда не налетели комары и мошки. Дощатые стены были увешаны старыми пыльными коврами и гобеленами, изготовленными явно не в Скандинавии, судя по цветастым узорам на них.

Под широкой кроватью, на которой возлежали обнаженные Добрыня и Тора, шуршали и попискивали мыши. От земляного пола исходил немного приторный запах прелого сена, совсем недавно убранного отсюда по просьбе Торы. Добрыня лежал на спине, не двигаясь и глубоко дыша, вновь мысленно переживая так быстро истекшие минуты обладания Торой. Молодая женщина лежала на боку рядом с ним, уткнувшись лицом ему в шею и положив на его грудь свою расслабленную руку. От длинных растрепанных волос датчанки исходил еле уловимый аромат имбиря, корень которого используется в Византии как косметическое средство. От греков варяги переняли привычку умащивать тело и волосы различными ароматными маслами.

Добрыне показалось, что Тора задремала, окутанная сладкой истомой после бурного и жадного совокупления. От нее так и веяло покоем и умиротворением, ее дыхание было спокойным и ровным, как у спящей.

В голове у Добрыни ворочались беспокойные думы. Куда он идет – навстречу какой судьбе? Что представляет собой эта женщина, увлекшаяся им? Не слишком ли опрометчиво Добрыня поддался ее чарам? Оправдает ли в будущем надежды Добрыни брак Владимира с дочерью Торы? Послужит ли любовная связь Добрыни с Торой укреплению его союза со Стюрбьерном Старки? И нужна ли ему будет Тора и ее дочь, если Стюрбьерн Старки сложит голову в сече с Эриком Сегерселем?

Множество вопросов терзали Добрыню, ответов на которые у него не было.

Голос Торы, тихий и ласковый, отвлек Добрыню от тягостных дум, ее гибкие пальцы мягко коснулись его лица. Тора приподнялась, и в следующий миг Добрыня увидел близко-близко перед собой ее блестящие чудесные глаза. Свет от масляного светильника падал на них сбоку, из-за этого румяное лицо Торы было укрыто тенью от ее распущенных волос. Одной рукой Тора опиралась на широкую грудь Добрыни, а ее другая рука нащупала его мужское естество, умело и быстро доведя этот упругий жезл до затвердевшего состояния. Усевшись на своего любовника сверху, Тора с блаженным стоном приняла в свое узкое, распаленное желанием соития чрево могучий фаллос Добрыни.

Каждое телодвижение Торы, каждый ее стон и вздох погружали Добрыню в состояние все усиливающегося блаженства, которое растекалось по его телу. Его пальцы сжимали и мяли пышные груди Торы, которые нависали над ним, равномерно покачиваясь вверх-вниз. По мере того, как Тора все сильнее отдавалась ритму совокупления, лицо ее, обрамленное растрепанными локонами, с закрытыми глазами и полуоткрытым пересохшим ртом, становилось еще более красивым и пленительным. Это лицо, расслабленное и отрешенное, пылало ярким румянцем; в нем не было стыдливости – лишь одно желание выпить эту чашу наслаждения до дна.

Исторгнув из груди короткий вскрик, Тора как-то сразу обмякла и медленно повалилась на постель рядом с Добрыней, как сочный побег травостоя, скошенный косой жнеца. У Добрыни от сладостных ощущений слегка закружилась голова. Он на несколько мгновений закрыл глаза, а когда открыл их, то чуть не закричал от страха.

В трех шагах от кровати возвышалась фигура статной молодой женщины, необыкновенно красивой, с белокурыми вьющимися волосами, в длинном белом одеянии со множеством складок. Незнакомка была очень бледна, отчего ее выразительные темные очи казались еще больше, в них явственно застыло выражение недовольства и осуждения.

Почувствовав, как вздрогнул Добрыня, Тора тоже открыла глаза, оторвав голову от подушки. Вид женщины-призрака не испугал Тору, по выражению лица которой было видно, что она видит эту незнакомку явно не в первый раз.

Добрыня совершенно растерялся, увидев, что Тора, соскочив с постели, упала на колени перед женщиной в белом, шепча какие-то молитвы себе под нос. Тора в умоляющем жесте сложила руки на груди, несколько раз поклонившись женщине-призраку. Белокурая красавица молча подняла правую согнутую в локте руку, как бы повелевая Торе подняться с колен, и внезапно исчезла, словно растаяла в воздухе.

– Что это было? Что за видение? – прошептал Добрыня побелевшими губами. – Кто эта женщина?

Тора повернулась к Добрыне с озабоченным выражением на лице.

– Это была Фригг, супруга Одина, богиня-покровительница брака и супружеской верности, – промолвила она. – Стоит мне с кем-то переспать в отсутствие мужа, как Фригг тотчас является мне ночью. Выходя замуж за Стюрбьерна, я по глупости упросила Фригг стать моей незримой покровительницей. Я же не знала, что очень скоро разлюблю своего мужа. Теперь Фригг не дает мне покоя, являясь некстати и пугая моих случайных любовников.

– Я пойду, пожалуй, – сказал Добрыня, торопливо натягивая на себя порты и рубаху. – Время уже позднее.

– Конечно, иди, милый, – виновато вздохнула Тора. – Извини, что так получилось. Сейчас я позову Беру. Она проведет тебя к выходу.

На рассвете Добрыню разбудил Сигвальд, в лице и голосе которого было сильнейшее беспокойство.

– Что стряслось? – сонным голосом спросил Добрыня, сидя на своем походном ложе.

– Там пришла Тора в боевом наряде, – сказал Сигвальд, жестом руки указав на входной полог шатра. – Стража не пропускает ее сюда, ведь еще очень рано. Однако Тора настаивает, чтобы ее пропустили в шатер. У нее к тебе какое-то важное дело, Добрыня. Вот почему я осмелился тебя разбудить.

– Ладно, пропустите Тору, – зевая, промолвил Добрыня. – Надо узнать, что за важное дело подняло ее с постели в такую рань.

Сигвальд с поклоном удалился.

Через минуту в шатер ворвалась Тора, облаченная в пурпурную тунику чуть выше колен с короткими рукавами, поверх туники была надета безрукавая кольчуга. Талия Торы была стянута поясом из узких серебряных пластин, на котором висел меч в ножнах. Плечи Торы были укрыты коротким красным плащом, на ногах у нее были легкие кожаные башмаки, длинные шнурки от которых опутывали ее полные белые икры крест-накрест. Светло-пепельные волосы Торы были распущены по плечам и скреплены на лбу тонкой перевязью. В руках она держала блестящий металлический шлем с небольшим гребнем, круглыми нащечниками, узкими стальными глазницами и защитной пластиной для носа. По бокам от гребня были прикреплены белые голубиные перья в виде расправленных для полета крыльев.