Леонар Дюпри - Флибустьеры против пиратов Карибского моря

– А ты сам никогда не занимался контрабандой, чтобы заработать?

– Нет. Несмотря на то что я вырос у моря и не раз выходил на утлых суденышках на рыбалку, даже плавал к побережью Кубы и Малым Антилам, морской промысел меня никогда не прельщал. Я вырос здесь, где всего вдоволь. Зачем мне золото? Как его тут потратить? А уезжать в Европу я не собираюсь, потому что моя родина здесь. Мне всего хватает. Если хотите, то сейчас вы видите перед собой абсолютно счастливого человека. Помню, как я познакомился со своим нынешним хозяином. Давно это было. Я еще тогда совсем молодым был, лежал под пальмой, никого не трогал. Тут подходит Пету и говорит: чего зря лежать, нарви бананов, я их у тебя куплю, ты снова нарвешь, я снова куплю, а потом ты наймешь других, они будут рвать бананы, а ты лежать под пальмой и ничего не делать. Тогда я ему говорю: а я и так уже лежу под пальмой и ничего не делаю…

Мы посмеялись этой байке, я спросил:

– Зачем ты служишь Гийому Пету, если тебе ничего не нужно?

– Но должен же человек чем-то заниматься. Ведь суть жизни не в том, чтобы ничего не делать, а чтобы делать то, что нужно людям да и тебе самому интересно. Я же работаю у него главным по разбивке плантаций не из-за денег, которые, кстати, наш хозяин платит исправно. Я работаю ради того, чтобы спасать таких вот птенцов навроде вас. Да еще и для того, чтобы сделать эту страну более красивой и пригодной для житья. Если бы не я, вы бы умерли с голоду или, по крайней мере, терпели страшные лишения среди всего этого изобилия, как любой чужак, попавший на этот райский, но дикий остров. Я спасаю таких, как вы. Вот если Гийом Пету купит еще несколько белых батраков, я уйду от вас к ним и так же буду учить их выживать, как учил вас. За это меня даже называют профессором суровых наук.

– А Тортуга, расскажи нам об этом острове? Ты бывал там?

– Конечно. Я бывал и там, и у англичан в Самане, и у наших в Гонаиве и Кюль-де-Саке, и у голландцев в поселке Святой Николай, и даже у испанцев в Сантьяго и Санто-Доминго. Я же говорил вам, что если не родился, то вырос на этом острове, поэтому исходил его вдоль и поперек. Видел даже гору, на которой в самый лютый зной лежит снег. Видел саванны, где нет ни единой зеленой травинки, видел вечнозеленые леса, где сквозь деревья не могут пробиться лучи света, видел глубокие ущелья и бурлящие водопады, видел огромное соленое озеро, где, как это ни странно, живут кайманы. И Тортугу я знаю как свои пять пальцев. Раньше мы частенько туда наведывались за черепахами, которые облюбовали берега южной стороны острова. На Тортуге французские переселенцы поселились раньше всего, уже потом они перешли на большую землю, которую назвали Сан-Доминго. Во всяком случае, мне именно так рассказывали старики. По их словам, раньше на Тортуге жили в мире все три нации: французы, англичане и голландцы, но теперь разбрелись по разным углам…

Как-то раз был я на Самане. Это такой полуостров на восточном берегу Сан-Доминго, где живут английские буканьеры. Это место индейцы называли Магуа. Чудесный по красоте полуостров, к которому, однако, с суши подобраться совершенно невозможно из-за непроходимых болот с кишащими там кайманами. У англичан вдоволь и дичи, и рыбы, но вот дикие коровы там не водятся, поэтому местные буканьеры ходят за ними на каноэ на большую землю. Так вот, был я как-то у них весной и наблюдал уникальное явление: мимо берега плыли на юг сотни китов-горбачей, ими буквально кишело все море. Зрелище удивительное и завораживающее…

– Ты говорил, что много где побывал. Зачем ты столько мотался по острову?

– Эх, мелюзга вы еще зеленая, но я вам завидую. Все у вас впереди, в то время как у старика Мартена… Тогда я тоже молод был, верил во всякие бредни. Вот и носила меня судьба по острову за химерой.

– Ты что-то искал?

– Искал – не то слово. Я просто бредил. Слышали легенду о потерянном золоте араваков? Нет? Ее на Сан-Доминго все знают. Так вот, я его и искал. Однажды, когда мне было чуть больше, чем вам, со мной на охоте произошел один случай. Пошел я подстрелить свинью в горы. Я имею в виду не те громады, что в центре острова, а те холмы, что находятся позади нас. Там тогда диких свиней было видимо-невидимо. Да и сейчас, наверное, не убавилось. Так вот, иду я и у одного ручья, которых там множество, вижу – лежит человек на животе, а голова в воде. По виду буканьер. Ну я уже тогда был наслышан про это зверье, что едят мясо сырым, так что был осторожен. Смотрю, лежит не шевелится, а от него по воде красный след идет. Ну, думаю, пристрелил кто-то. Окликаю, молчит. Подхожу, переворачиваю, а он в отключке. Слушаю сердце – еще стучит. Что делать с бедолагой? Осмотрел его, а в нем три дырки. Да такие, что палец можно всунуть. Но, видать, здоровый парень, раз не помер до сих пор. Снял я его старые повязки, которыми он раны завязывал, наложил новые, срубил пару деревьев, соорудил носилки да поволок. Думаю, перетащу к морю, там люди живут, помогут. Бросать-то совестно, ведь христианская душа, деревянный крестик на груди. Словом, тащу-тащу, передохну, благо под горку.

– Но это можешь не рассказывать, что дальше-то было?

– Цыц, перебивать вздумали. Ты знаешь, что такое лесом по горам тащить человека? Потом обливаешься, а вокруг тебя москиты роем кружат. Но тогда я молод был. Притащил все же. В поселке мне помогли, донесли бедолагу до моей хижины. Там я стал его выхаживать. И, к удивлению, буканьер через день открыл глаза. Этот парень, а звали его Оноре, рассказал, что подстрелили его в Опаленной саванне, что от нас вон за теми горами, в нескольких днях пути. Говорит, мол, зря я его подобрал, все равно чувствует, что помрет. Однако поблагодарил за мою сердечность и сказал, что отплатит по-христиански. Вот тогда-то я впервые и узнал о пропавшем золоте араваков. Оноре сказал, что лет сто назад араваки собрали золото со всего Сан-Доминго и спрятали его от испанцев в одной горной пещере. Про это огромное богатство он узнал от последнего вождя племени. А затем объяснил, как найти то место, где осталась карта. Вот такая история.

– Ну ты сразу отправился на поиски?

– Нет не сразу. Сначала похоронил бедолагу по христианскому обычаю на нашем кладбище. А уж потом двинулся на поиски.

– Ну и как, нашел?

– Нашел.

– Золотую пещеру?

– Да нет. Карту нашел. Она была сделана на плоской золотой бляшке с дырочкой с края. Буканьер говорил, что пять самых больших вождей острова разделили карту на пять частей. Сначала носили их у себя на груди, а потом зарыли каждый в своем районе обитания. Только соединив их вместе можно было понять, как найти клад, который, по словам умирающего буканьера, был в районе Центрального хребта. Карту Оноре составил со слов последнего вождя араваков. Писать он умел с трудом, поэтому многое отобразил в рисунках. Его каракули было трудно понять. Но то, что одну пластину он все-таки нашел, доказывало, что золотая пещера существует. Эта пластина была из района Арагуа.