Мэри Маргарет Кей - Дворец ветров

Внезапно на Аша нахлынули смешанные чувства, которые он не хотел анализировать, и он поспешно повернулся к Шушиле-Баи, извинился, что засиделся так долго, и попросил позволения удалиться. Да-да, согласился Кака-джи, живо поднимаясь на ноги, им всем пора ложиться спать, час уже поздний, и, хотя молодые люди могут обходиться без сна, сам он не может.

– Мы замечательно провели вечер. Надо будет еще как-нибудь собраться, и не раз.

Анджули не промолвила ни слова. И не пошевелилась. Она сидела совершенно неподвижно, сжимая в кулаке недостающую половинку своего талисмана и глядя на Аша широко раскрытыми глазами. Но он уже пожалел о своем порыве, поддавшись которому отдал девушке кусочек перламутра, и старался не встречаться с ней взглядом, когда прощался, а шагая в темноте обратно к своей палатке, злился на себя и жалел, что не выбросил безделицу – или, по крайней мере, не оставил мирно лежать в шкатулке. Им владело тревожное ощущение, будто своим необдуманным поступком он положил начало неким событиям, исхода которых не в силах предвидеть, – так человек небрежно бросает камешек на нависающий пласт снега и тем самым вызывает лавину, способную накрыть какую-нибудь деревушку в долине внизу.

А вдруг Джули расскажет кому-нибудь о странном возвращении недостающей половинки талисмана? Он не знал, сколько человек пользуется ее доверием в настоящее время или насколько она изменилась за минувшие годы. И он понятия не имел, чьи интересы она блюдет сейчас, ибо несчастная маленькая Каири-Баи гулкотских дней, похоже, не имела ничего общего с украшенной драгоценностями принцессой Каридкота, которая с такой помпой, в столь роскошном окружении ехала на свое бракосочетание, и было очевидным, что ее обстоятельства чудесным образом изменились и теперь у нее в порядке. Сам же он нисколько не хотел, чтобы его так или иначе отождествляли с мальчиком, некогда служившим у ее брата. Пусть Джану-Баи умерла, но Биджу Рам жив-живехонек и, скорее всего, по-прежнему очень опасен. Уж он-то наверняка не забыл Ашока, и, если до него дойдет история о возвращении талисмана Джули, он может испугаться и решит расправиться с сахибом, как много лет назад они с Джану-Баи замышляли расправиться с Ашоком. Причем все по той же причине – из страха, что он может что-то знать или о чем-то догадываться. И сейчас, когда Лалджи мертв, может вызвать призраки прошлого…

Думая обо всем этом, Аш чувствовал, как у него неприятно сосет под ложечкой, и испытывал острое желание оглянуться через плечо. Он снова свалял дурака, как частенько делал в прошлом: совершил поступок под влиянием минуты, не подумав хорошенько о возможных последствиях, – а ведь он поклялся себе, что никогда впредь не повторит такой ошибки.

Той ночью он спал с плотно зашнурованным палаточным пологом и с револьвером под подушкой, а перед сном мысленно отметил необходимость обращать больше внимания на расположение своей палатки, к которой сейчас легко можно было подойти с трех сторон, не потревожив ни Махду, ни Гул База, ни любого другого из его личных слуг. Отныне они будут ставить свои палатки полукругом за его собственной, почти вплотную друг к другу, а лошадей привязывать справа и слева, а не позади всем скопом. «Я позабочусь об этом утром», – решил Аш.

Но до утра еще оставалось несколько часов, когда он проснулся, услышав шорох: чья-то рука шарила по пологу палатки.

Аш всегда спал чутко, и тихий звук моментально разбудил его. Он лежал неподвижно, напрягая слух, и вскоре звук повторился. Кто-то пытался войти в палатку, причем явно не один из его собственных слуг: они бы покашляли или заговорили, чтобы привлечь его внимание. Это не мог быть бродячий пес или шакал, так как звук раздавался не на уровне земли, а выше. Аш вытащил револьвер из-под подушки и уже взводил курок, когда кто-то снова тихо, но настойчиво поскребся в палатку и позвал шепотом:

– Сахиб, сахиб!

– Каун хай? [44] Кто там? Чего ты хочешь?

– Ничего такого, сахиб. Ничего такого. Мне просто надо сказать вам пару слов…

Зубы говорившего стучали от холода, а возможно, от страха или нервного возбуждения.

– Так говори, – резко сказал Аш. – Я слушаю.

– Раджкумари… моя госпожа, Анджули-Баи, велела…

– Подожди.

Аш нащупал узел, распустил шнуровку и, откинув палаточный полог, увидел перед собой закутанную в несколько шалей женщину с прикрытым лицом, вероятно одну из служанок принцесс. На нем самом были только широкие хлопчатобумажные штаны, и женщина отшатнулась, испуганно ахнув, приведенная в замешательство видом полуголого сахиба с револьвером в руке.

– Ну, в чем дело? – нетерпеливо спросил Аш. Он злился, что его разбудили в столь ранний час, и стыдился своего страха, испытанного в момент пробуждения. – Что угодно твоей госпоже?

– Она хочет… она просит вас сказать, от кого вы получили некий кусочек перламутра, и спрашивает, можете ли вы сообщить что-нибудь об этом человеке… и о его матери… и сказать, где они сейчас. Это все.

«И этого вполне достаточно», – мрачно подумал Аш. Одна ли только Джули желает узнать эту информацию, или же слухи о возвращении половинки талисмана уже разнеслись по лагерю и Биджу Рам послал женщину допросить его?

– Я ничем не могу помочь раджкумари, – отрывисто сказал он. – Передай ей, что мне очень жаль, но я ничего не знаю.

Он собрался опустить полог, но женщина порывисто схватила его за руку и, задыхаясь, проговорила:

– Это неправда. Вы наверняка знаете человека, отдавшего вам кусочек перламутра, а коли так… Сахиб, я умоляю вас! Проявите милосердие, скажите только, живы ли они и все ли у них в порядке.

Аш посмотрел на ладонь, лежащую у него на руке. Луна была на ущербе, но все же светила достаточно ярко, чтобы он смог разглядеть форму кисти. Он крепко схватил женщину за запястье и резко откинул чуддах, прикрывавший лицо. Она отчаянно дернулась, пытаясь вырваться, но, поняв безнадежность своих усилий, замерла на месте, пристально глядя на него и неровно дыша.

Аш рассмеялся и слегка поклонился.

– Я весьма польщен, ваше высочество. Но разумно ли это? Как видите, я не одет для приема гостей, а если вас увидят здесь в такой час, у нас обоих будут большие неприятности. Кроме того, вам не следует расхаживать по лагерю без сопровождения. Это слишком опасно. Лучше бы вы послали ко мне одну из своих служанок. Советую вам поскорее вернуться в свой шатер, пока они не проснулись и не разбудили стражников, обнаружив ваше отсутствие.

– Если вы боитесь за себя, – снисходительно промолвила Анджули, – то у вас нет причин для страха. Я сплю одна, а потому никто меня не хватится. А если бы я боялась за себя, то не пришла бы.

Она по-прежнему говорила почти шепотом, но в ее словах было столько презрения, что кровь прихлынула к лицу Аша, и на мгновение он яростно стиснул пальцами ее запястье.