Уилбур Смит - Стервятники

— Звучит очень хорошо, ваша светлость! — Сэм Боуэлз наклонил голову. — И я не подведу.

— Да, не подведете, — согласился Камбре. — Точнее, не подведете больше одного раза. Потому что после этого спляшете матросский танец на рее моей «Чайки».

Речные берега поросли ивами и темно-зелеными древовидными акациями, покрытыми желтыми цветками. Река, широкая и глубокая, медленная и зеленая, текла между двумя скалистыми кручами. Были хорошо видны песчаные пляжи, и, глядя на них сверху, Сакина вздрогнула и прошептала:

— О, какие ужасные, отвратительные твари! Наверно, это и есть драконы, о которых мы говорили?

— Действительно, драконы, — согласился Хэл, глядя на крокодилов, гревшихся в лучах солнца на белом песке. Их были десятки, некоторые не крупнее ящерицы, но были и чудовища шириной и длиной в корабельную шлюпку, массивные серые монстры, которые могли целиком проглотить человека. Путники уже по первой попытке переправиться через реку знали, как сильны и свирепы эти животные: одно из них схватило Билли Роджерса и утащило под воду. Они не увидели даже частей растерзанного тела.

— Я дрожу при мысли о переправе, ведь реку охраняют эти твари, — дрожащим голосом прошептала Сакина.

— Аболи встречал их в своих землях, и его племя умеет с ними справляться.

На высоком утесе над водой, там, куда крокодилы не могли добраться, на самом солнцепеке, они сложили мясо антилопы, которое уже начало пованивать. Потом Хэл послал своих людей на поиски сухих стволов, которые плыли бы по воде. Под руководством Неда Тайлера их очистили саблями, хотя Хэлу не нравилось, что сталь при этом тупилась. Альтуда тем временем с помощью Сакины нарезал из свежей шкуры антилопы длинные кожаные веревки толщиной в свой мизинец.

Аболи отыскал дерево нужного вида, нарезал гибких упругих ветвей и отнес туда, где работали остальные. Большой Дэниел помог ему заострить оба конца этих коротких упругих кусков древесины и сделать их твердыми на огне. Затем, используя в качестве мерки бревно определенной толщины, двое сильных мужчин сгибали прут вокруг этого бревна, пока не получалась окружность, причем острые концы накладывались друг на друга. Концы удерживали вместе, а Хэл тем временем связывал их кожаной веревкой. Когда их осторожно снимали с бревна, согнутые прутья напоминали стальные пружины мушкетных замков, готовые распрямиться, как только разрежут веревку. К закату успели приготовить целую груду таких ловушек.

Встреча с львиным прайдом многому научила путников, и на ночь они подвешивали мясо антилопы к ветвям самых высоких деревьев на берегах реки. Ограду строили на большом расстоянии от запаса мяса ниже по течению, стены сооружали из прочных бревен, а вход закрывали колючими ветвями.

Хотя в эту ночь путники спали мало, слушая вой шакалов и гиен под деревьями, где висело мясо, львы их больше не тревожили. На рассвете вышли из ограждения и снова начали готовиться к переправе через реку.

Нед Тайлер заканчивал сооружать плот из сухих стволов, связывая их кожаными веревками.

— Какой неустойчивый корабль. — Сакина поглядывала на плот с явной опаской. — Один из этих речных драконов перевернет его взмахом хвоста.

— Поэтому Аболи и приготовил для них ловушки.

Они поднялись по склону туда, где Альтуда и Зваанти помогали Аболи покрывать свернутые прутья полуразложившимся мясом антилопы.

— Крокодилы не жуют пищу, — объяснял им за работой Аболи. — Они целиком глотают большие куски мяса.

Когда все приманки были готовы, их перенесли к краю воды. Приближаясь к берегу, где лежали, как затонувшие бревна, гигантские земноводные, хлопали в ладоши и стреляли из мушкетов, создавая шум, который встревожил даже этих огромных зверей.

Крокодилы поднимали массивные туловища и на коротких лапах брели в свою естественную среду, уходили в воду, взмахивая могучими хвостами и поднимая волны, доходившие до противоположного берега.

Как только берег очистился, мужчины бросились на него и разместили куски гнилого мяса на краю воды. Потом торопливо поднялись наверх, где в безопасности, на высоком утесе над рекой, ждали женщины.

Немного погодя на поверхности начали показываться бугорки — глаза крокодилов, они медленно двинулись к песчаному берегу.

— Это трусливые и подлые звери, — сказал Аболи с ненавистью в голосе и отвращением на лице, — но, как только они почуют мясо, жадность одолеет страх.

Не успел он это сказать, как одна из больших рептилий на мелком месте поднялась из воды и осторожно побрела к берегу; хвост крокодила оставлял на песке бороздку. Неожиданно, с удивительным проворством и быстротой, он бросился вперед и схватил кусок мяса. Стараясь целиком проглотить его, крокодил широко раскрыл пасть. С утеса все со страхом смотрели, как большой кусок мяса скользнул в горло, от чего мягкие белые чешуйки по обе его стороны встопорщились. Крокодил повернулся и побежал назад, в воду, но сразу появилась другая рептилия и схватила приманку. Последовала свалка длинных гибких тел, влажно блестящих на солнце; крокодилы шипели, щелкали зубами и переступали друг через друга, сражаясь за мясо.

Когда все мясо было проглочено, некоторые крокодилы вернулись в воду, но другие остались на берегу, откуда их согнали, и снова принялись греться на солнце. На речном берегу опять воцарился покой, и над зеленой водой замелькали зимородки. В дальней стороне омута высунул из воды голову большой серый самец-гиппопотам и издал хриплый хохот. Самки теснились вокруг него, их спины на солнце напоминали блестящие черные камни.

— Ничего не вышло, — сказал Саба по-голландски. — Крокодилы не пострадали, они по-прежнему готовы напасть на всякого, кто подойдет к воде.

— Терпение, Саба, — ответил Аболи. — Потребуется время, чтобы желудочный сок разъел кожаную веревку. Но, когда это произойдет, палки распрямятся, и их острые концы проткнут кишки и жизненно важные органы.

Едва он договорил, одна из самых больших рептилий, первой взявшая приманку, вдруг оглушительно заревела и изогнулась так, что зубчатый хвост коснулся головы. Крокодил снова заревел и завертелся, кусая мощными челюстями собственный бок; зубы рвали бронированную шкуру и вырывали куски его собственной плоти.

— Смотрите! — Аболи вскочил на ноги и показал. — Острый конец палки пробил живот.

Все увидели заостренный и зачерненный конец, который на ширину ладони выступал из чешуйчатой кожи. Огромный крокодил бился в предсмертной агонии, и тут же в конвульсиях забилась вторая рептилия, потом еще и еще; вода покрылась белой пеной, а ужасные крики и рев вспугнули орлов и стервятников, сидевших выше на утесах.

— Отлично, Аболи! Ты расчистил нам путь.