Юрий Никитин - О доблестном рыцаре Гае Гисборне

Всадник прокричал:

— Бароны графства хотят видеть короля и заверить его в покорности и преданности!

Гай ответил громко:

— Хорошее желание, я сейчас же доложу королю. Только вам, сэр Сэндибридж, надо будет объяснить ваш призыв поддержать притязания принца Джона на престол и не позволять королю Ричарду даже высаживаться на берег!.. А вы, сэр Сабертуф, придумайте, как объяснить, что вы дали приют в своем замке мятежным королю силам!

Он повернулся к ним спиной и махнул рукой вниз, чтобы подняли решетку и опустили подъемный мост.

Ричард устроил суровый суд прямо там же, в Ноттингеме. В большом зале ему поставили кресло с самой высокой спинкой, справа и слева встали верные ему бароны, а мятежники заходили по одному, преклоняли колено и клялись, что не злоумышляли против короля, просто собрали дружины, чтобы дать отпор притязаниям на престол принца Джона, брата короля…

Гай смотрел на королевский суд со смешанным чувством. Король Ричард так не похож на своего младшего брата, он весь источает мужество и благородство, весь его облик дышит воинской отвагой, рыцарственностью и мужской красотой, от которой сходят с ума женщины и которой восторгаются мужчины.

Сейчас коленопреклоненный граф Гуго Джильберт страстно доказывал, что против короля Ричарда ничего не злоумышляли, просто было слишком много слухов о его гибели, потому они и собрались, чтобы защищать свои земли в случае неизбежной смуты.

— Никакой смуты, — прорычал Ричард, его громовой рык слышали даже за пределами замка. — Я здесь, и власть моя незыблема!.. И я намерен вершить суд над изменниками и предателями. Кто считает, что я делать это не вправе, пусть возвращается домой. Я обязуюсь не преследовать трое суток, а потом отыщу вас хоть на краю света и сровняю с землей ваши замки!

Гай видел, как заколебались многие и начали переглядываться, есть шанс сейчас спасти шкуры, а там видно будет, но граф Гуго, самый старый и умеющий заглядывать в будущее, преклонил голову и сказал покорно:

— Ваше Величество, моя голова, мой замок, мои земли и жизни моих близких — в ваших руках!

Ричард некоторое время смотрел гневно, огромные ноздри бешено раздувались, как у скачущего коня, в синих как небо глазах бушует пламя.

— Граф, — не произнес он, а прорычал, — я отбираю у вас ваш замок, земли и вашу жизнь!..

Граф произнес покорно:

— На то ваша воля, Ваше Величество! Я признаю и покоряюсь.

Ричард мерил его гневным взглядом и прорычал еще злее:

— Но я даю возможность вам выкупить их. Сумму назовет вам мой казначей.

Граф не изменился в лице ни вначале, когда Ричард заявил, что забирает все, в том числе и жизнь, ни в конце, когда оказалось, что можно отделаться выкупом. То ли с возрастом приходит вместо бесстрашия равнодушие, то ли опытнейший граф заранее рассчитал, как поведет себя прямодушный король-воин и даже что скажет.

Следующим склонил голову граф Симон Мартин, ему Ричард сказал почти слово в слово то же самое, словно эту речь отрепетировал заранее. А может, и отрепетировал, он мог заранее обдумать, кому какое наказание, к тому же не зря принимал участие в спектаклях при дворе и привык играть роли.

Бароны Фабиан, Квентин, Репетанс и еще несколько лордов тоже сохранили головы и земли при условии выплаты больших штрафов, а вот барону Манфреду и виконту Ричардсону не повезло, Ричард отнял у них земли и передал прибывшим с ним из Франции рыцарям.

Еще он снял с должностей всех шерифов, за исключением Гая, в том числе и тех, кого сам назначил за большие деньги главами администрации графств, но основание для его действий было: никто из них не справился с обязанностями, не сумел собрать налоги, при них вспыхивают голодные бунты, разбойники множатся, как навозные мухи, и уже захватывают села, даже осмеливаются угрожать монастырям.

После того как последние заново присягнувшие покинули зал, Ричард кивком подозвал Гая.

— Да, кстати, дорогой друг, — сказал он могучим голосом, в котором звучала искренняя теплота, — через неделю я собираю в Нортхемптоне торжественную Пасхальную ассамблею. Нужно кое-что прояснить для моих подданных… и кое-что вбить в их туповатые головы. Ты должен быть там, Гай!

Гай изумился:

— Но я при чем? Что я там буду делать?

— Присутствовать, — отрезал Ричард. — Знаешь, Гай, умных людей легче найти, чем честных!.. Потому ты мне просто необходим. Я дам небольшой бой… и твое присутствие может понадобиться.

— Привести людей? — спросил Гай.

— А сколько у тебя есть?

— Только сорок человек, — признался Гай. — Но умелых и обученных. Однако, если брошу клич, соберется несколько тысяч.

Ричард посмотрел прищурившись, кивнул.

— Вот такие мне и нужны позарез. Нет, никого призывать не надо, но ты на всякий случай будь. Я уже разослал людей, они проследят, чтобы нигде не собирались большие группы рыцарей.

— А если все-таки?

Ричард ухмыльнулся.

— Это я учел сразу, — сообщил он. — Если кто-то ослушается, то они нарушители королевского приказа и уже потому изменники. А в Нортхемптоне моих людей будет достаточно. Ты примешь командование половиной отряда, второй будет руководить граф де Берк, опытный военачальник.

Гай присутствовал на этой Пасхальной ассамблее, что длилась несколько дней, и видел, как жестко и умело Ричард смирил даже самых воинственных, готовых выступить против него с оружием в руках.

Где громовым оглушающим голосом, где показной яростью, что вот-вот вырвется и буквально испепелит того, на кого направлена, он сумел обуздать и даже взнуздать большинство лордов, а потом заявил, что прощает их, и в доказательство нового нерушимого союза они все принесут ему заново присягу верности.

Лорды переглядывались, кое-кто уже присягнул принцу Джону, однако во всех проходах появились прибывшие из английских земель Франции рыцари, верные Ричарду, их вообще-то захватил с собой в Англию не Ричард, а умная и дальновидная Алиенора.

Судя по кровожадному облику Ричарда, он совсем не против, если лорды откажутся приносить ему оммаж, есть повод перебить их всех, а потом раздать освободившиеся земли за большие деньги тем, кто сумеет заплатить.

Гай, как и велел Ричард, принял под командование половину отряда и перекрыл ими выход. Не слишком явно, чтобы не выглядело открытой угрозой, это оскорбительное и чересчур заметное давление, но достаточно открыто, чтобы угрозу все-таки увидели и поняли, что плен не смягчил нрав жестокого и кровожадного короля.

Лорды, сеньоры и кастеляны дали клятву верности королю Ричарду, после чего он заявил не терпящим возражения голосом, что ровно через неделю состоится его повторная коронация в Винчестере.

Гай думал, что свою работу выполнил, все обошлось, и без крови, однако Ричард прислал за ним человека, знатного рыцаря из Франции, что вежливо, но настойчиво сопроводил его в сам Винчестер.