Наталья Павлищева - Ярослав Мудрый

От воспоминания о сестре и жене снова стало невыносимо больно. Почему они это сделали? Как могли приветствовать Болеслава и звать освободителем?! Неужто Предслава обиделась, что замуж за польского короля не отдал? Так ведь он известный распутник, поиграет и бросит! Неужто умница Предслава этого не понимает?!

А Анна? Обижена за гибель брата среди других новгородцев в Ракоме, разговаривала после той ночи только сквозь зубы. Но никакая обида не дает права встречать злейшего врага мужа как спасителя! Ярослав горько усмехнулся: выходит, польский король для нее и впрямь спаситель? Освободил от ненавистного мужа?

– Прошка!

Когда из палаты наконец раздался голос князя, гриди поразились его твердости.

Бросившийся на зов дружинник увидел совсем другого Ярослава. Никогда, даже в дни раздора с Новгородом и избиения новгородцев, он не был таким! Так выглядит человек, перенесший тяжелую болезнь или принявший какое-то очень тяжелое решение. Глаза ввалились, скулы заострились, губы крепко сжаты, отчего рот вытянулся в узкую полоску. Прошка почему-то вспомнил, что о таких узких, сжатых в случае гнева губах рассказывали про прабабку князя, княгиню Ольгу.

Ярослав с трудом разлепил губы, словно боясь, что из них вылетит лишнее слово.

– Позови Коснятина!

Честно говоря, Прошка сильно сомневался, что боярин поспешит на этот зов, но вид князя не позволил промедлить с выполнением поручения.

К его удивлению, Коснятин выслушал зов почти с удовольствием и действительно поспешил в палату к Ярославу. Ну, дела-а… – покачал головой дружинник. То новгородцы ладьи Ярославовы разносят, то князь зубами после каких-то известий скрипит так, что едва целы остаются, то заносчивый боярин Коснятин чуть не бегом вон по первому требованию бежит… Видно, чудные вести принес из Киева тот гонец!

Но сколько парня ни пытали, только отмахивался:

– Не мое то слово, а потому повторять не могу!

Гридям было смерть как любопытно, но они отстали, верно, любой поступил бы так же, негоже чужие тайны выдавать.

Как ни спешил Коснятин, а в палату к Ярославу вошел степенно, как и подобает человеку, за которым стоит такой огромный город, как Новгород с его величием и мощью.

– Собери посольство к Олаву Шётконунгу Шведскому со сватовством!

Он что, совсем с ума сошел? Самое время свадьбу играть! Да и сосватан княжич Илья, в Новгород со дня на день может прибыть его невеста – сестра Кнута Могучего. Как тогда быть? Подумал, но не сказал, решил сначала послушать, что сам Ярослав прикажет, чтоб потом ткнуть, как щенка неразумного, в то, что негоже так с Кнутом Могучим.

Но то, что услышал, заставило раскрыть рот от изумления.

– Посольству к Олаву Шётконунгу завтра же отправляться!

– Кого Илье сватать станешь, младшую? Старшая-то сосватана Олавом Харальдссоном. Да и старше она нашего княжича.

– Не Илье – себе!

– Что?! Да ты женат, князь!

На мгновение, всего на мгновение дрогнул Ярослав, но тут же его лицо снова стало каменным:

– Моей женой не может быть женщина, встречавшая моего злейшего врага хлебом-солью!

– Но она жива… Как при живой жене-то?!

– Лучше бы ей не жить. Или в обитель удалиться…

Коснятин только головой покачал: кажется, перестарались! Он хотел лишь получить полную власть над Ярославом, загнав того в угол окончательно, а князь вдруг так-то…

А может, это и к лучшему? Обратного пути не будет, Киев ему никогда не простит женитьбы при живой жене, значит, придется князю от днепровского города совсем отделяться. Это то, чего Новгород давно хотел, – не зависеть и не оглядываться на Киев! Сами смогли бы прожить! Когда Ярослав решил не выплачивать отцу две трети дани, а все оставлять себе, новгородцы князя поддержали. Потом он, правда, натворил дел, пришлось снова помогать, но Новгороду не нужен контроль над Киевом, пусть сами себе… но и зависеть от киевских толстомордых бояр тоже не хотелось. Вольный город желал действительно быть вольным и самому решать свою судьбу, без оглядки на Киев.

Ярослав хочет жениться на шведской королевне? Пусть, так он отрежет себя от Киева совсем. Правда, завяжется на варягов, но в случае надобности тех и побить еще раз можно.

Поразмышляв, Коснятин решил, что это даже лучше, Ярослав будет сильнее привязан к Новгороду и большим ему обязан, а в Новгороде хозяин он, Коснятин! Куда князю деться? Некуда, будет сидеть, голубчик, и делать то, что ему старшие скажут. Теперь Коснятину уже не мешал княжий воспитатель-доглядчик Блуд, потому опытный боярин считал, что сможет взять князя под свою волю.

Конечно, он не все рассказал Ярославу из того, что сообщил гонец. Промолчал о том, что Болеслав силой овладел Предславой и женился на ней, имея уже дома жену Одду. Что ни княгиня, ни княжна никакую хлеб-соль не подносили и подарков польскому королю не дарили, делал это священник Анастас. А женщины просто укрывались в Десятинной, решив, что это самое безопасное место в захваченном поляками городе. Там Болеслав и нашел Предславу с остальными.

Не спас женщин, да и не собирался этого делать Анастас. Чего ждать от предателя? Кто единожды предал, предаст и еще раз. Зато священник выложил польскому королю всю княжью казну, в которой немыслимые богатства копились многие годы. И слышно, что король эти богатства, еще княгиней Ольгой собираемые и остальными князьями дополняемые, раздал своим наемникам. Этого Коснятин пока не стал говорить Ярославу, с него достаточно и сообщения о захвате Киева и встрече Болеслава хлебом-солью.

А у боярина теперь новая забота. Легко сказать: сосватай мне дочь Олава Шведского! Как это сделать-то?!

У короля Швеции Олава Шётконунга две дочери-красавицы и сын, который пока еще мал. Но старшая Ингигерд рождена законной женой, а младшая Астрид и сын Эймунд – наложницей. Обе сестры уже в том возрасте, когда можно и замуж, да только старшая не просто сосватана, а слово дала правителю Норвегии Олаву Харальдссону. И так не шведский король решил, а их тинг, чтобы примирить меж собой два государства, было решено отдать норвежскому королю дочь короля шведского. Шётконунг не желал слышать не только о таком браке, но и об Олаве Харальдссоне вообще, но бонды пообещали его… убить, если не даст согласие, и пришлось смириться.

Ярослав захотел породниться со Швецией и Норвегией разом? Как бы боком не вышло. Своих неприятностей мало? Хотя, кто знает, может, Олав Шётконунг и пойдет на это. И помочь нежданному зятю в борьбе против Болеслава, на которого у многих королей в Европе руки чешутся, тоже не откажется… Вот и сила, с помощью которой можно одолеть Болеслава. Ведь согласился же Кнут Могучий отдать свою сестру за малолетку-Илью. Говорят, Эстрид-Маргарета – девка весьма своенравная и достаточно взрослая, чтобы княжич был у нее близь подола. Боярин усмехнулся – Ярославу одной своенравной королевны мало, желает привезти вторую?