Г. Конискій. Исторія Русовъ, или Малой Россіи.

Царь Россійскій въ семъ же, 1667, году, по политическимъ видамъ, или по прямой надобности, отправилъ было сильный корпусъ своихъ войскъ, подъ командою Воеводы Косогова 184, въ предЂлы Запорожскіе, къ городу Кадаку, подъ предлогомъ, что онъ защищать долженъ Запорожскихъ Козаковъ и часть Малоросіи отъ набЂговъ Крымскихъ Татаръ. Запорожцы, протолковавъ отрядъ сей для нихъ вреднымъ и яко бы для пресЂченія сообщеній съ Малоросіею выдуманнымъ, жаловались о томъ сильно Царю, представляя, что, „всяко правительство, подозрЂвающее свой народъ въ каковыхъ либо противъ себя замыслахъ, даетъ само народу тому способъ или орудіе иттить на то, чего имъ еще не предпринимано или не думано; а отдЂлять отъ насъ Малоросію всегдашнее наше отечество, раззоренное до крайности Воеводами и угнЂтаемое многими затЂями Московскими, есть тоже, что поддувать воззженной огонь, или кидать въ него горючіа вещества. Что же касается до набЂговъ Татарскихъ, то сіе считается у насъ съ ними за игру шахматную, и мы всегда сами противъ ихъ управлялись и защищать во всякое время себя въ состояніи.“ Царь, уваживъ представленіе Козацкое, воротилъ корпусъ Косогова къ своимъ границамъ.

Продолжавшіесь отъ нЂсколька лЂтъ между Россіею и Польшею переговоры о мирныхъ трактатахъ въ семъ году окончены и миръ заключенъ на 30 лЂтъ. ПереЂзжавшіе тогда чрезъ Малоросію Поляки распустили нарочно слухъ въ народЂ, что съ Россійской стороны за городъ Смоленскъ съ его уЂздомъ, уступленный Польшею Россіи, отдается ПольшЂ вся Малоросія съ ея жителями. Правительство Малоросійское, примЂтивъ по сему случаю великое въ народЂ и войскЂ волненіе, отправило /165/ въ Москву двухъ Канцелиристовъ войсковыхъ, Мокріевича и Якубовича, повелЂвъ имъ справиться тамъ, что положено о Малоросіи въ мирныхъ съ Польшею трактатахъ. Но сіи посланцы только и свЂдали, что Поляки, а паче ихъ посланники, отлично у Царя и Бояръ принимаются, и съ великими почестьми трактуются, а о содержаніи трактатовъ свЂдать они не могли, по тому, что сіе отъ нихъ весьма скрывали, и на вопросы ихъ отвЂчали, что „дЂла Министерскія до войска не касаются, и дЂло военное есть знать ружье и его употребленіе, а о Министеріи, до земли принадлежащей, должны знать Воеводы городскіе и провинціальные, которые если у васъ есть, то они про то и знать могутъ.“

Неудовлетворительными справками канцеляристовъ и народною молбою 185 подвигнутый, Гетманъ Брюховецкій послалъ въ Москву Старшину Генеральнаго, Григорія Гамалію, и Канцеляриста Каспаровича, и писалъ чрезъ нихъ къ Царю, что „по поводу тайныхъ съ Польшею трактатовъ, разпущенные оть Поляковъ слухи объ отдачЂ имъ въ подданство Малоросіи, возмутило войска Малоросійскія и ея жителей, и по тому проситъ онъ Царя увЂрить его и народъ о содержаніи тЂхъ контрактовъ, по которымъ, если подлинно отдается Малоросія Полякамъ, то онъ должностію обазанъ принимать оборонительныя противъ нихъ мЂры и избирать новые союзы и протекціи. Когда же она оставляется по прежнему въ протекціи Россіи, то вЂрность и приверженность народа сего къ держа†Россійской суть неизмЂнны и постоянны, а тайна и предательство въ семъ сдучаЂ многогрЂшны суть и постыдны, паче же между народомъ единовЂрнымъ и единоплеменнымъ; ибо извЂстно всему свЂту, что народъ здЂшній, претерпЂвъ оть Поляковъ неслыханныя въ человЂчест†варварства и всЂхъ родовъ гоненія, освободился отъ нихъ собственною силою своею и мужествомъ, а соединился съ Россіею съ доброй воли своеи и единственно по одновЂрству. СлЂдовательно, укрЂплять его или другому дарствовать ни почему и никто не властелинъ, и въ противномъ случаЂ готовъ онъ опять защищать себя оружіемъ до послЂдней крайности, и лучше согласится умереть съ оружіемъ въ рукахъ, чЂмъ сносить постыдное иго отъ враговъ своихъ. И сіе есть истинно и непреложно, о Царю! Если же замЂшалась при семъ злоба за Воеводъ, то и тутъ главными орудіями есть не народъ, а правительство Россійское присылкою ихъ противъ правъ и договоровъ народныхъ, съ инструкціями, прямо Египетскими или Вавилонскими, и Польское подсылкою на нихъ Гетмана своего, Дорошенка, народъ возмутившаго. Но за всЂмъ тЂмъ самой разсудокъ учить, что за десять виновныхъ злодЂевъ не отвЂчаютъ милліоны невиннаго народа, оберегавшаго Воеводъ.“ Царь на представленіе Брюховецкаго написалъ къ нему только то, что прислано будеть въ Малоросію тысяча человЂкъ пЂшихъ стрЂльцовъ съ недостающимъ числомъ Воеводъ, которые размЂщены будутъ по городамъ и уЂздамъ „и они учнутъ рядити народомъ и жаловати его, смотря по заслугЂ и обычаю каждаго, а шалуновъ и несдушей карати судомъ и разправой; /166/ писано бо есть въ книгахъ Христіанскихъ: ему же честь, честь, и ему же страхъ, страхъ, сирЂчь: на. худыхъ гнЂвъ, а на добрыхъ милость. А тебЂ, Гетману, и всей старшинЂ Козацкой смотрЂти войско и его снаряды и служити съ нимъ вЂрою и правдою; а о войнЂ и мирЂ не хлопотати и о трактатахъ съ Польшею не стужати намъ; въ нихъ все то написано, что ладно, а на худо никто не пойдетъ.“

Таковое предписаніе Царское смутило Брюховецкаго и всю Старшину съ нимъ, а полученное тогда отъ ЗаднЂпрскаго Гетмана, Дорошенка, письмо и совсЂмъ его изумило. Онъ пишетъ къ нему, что „Таковъ начальникъ въ народЂ, каковъ ты, Иване, повиненъ есть суду Божію и человЂческому. Народъ, ввЂрившій тебЂ судьбу свою, пролилъ неизчетное множество крови своей, потерялъ также безчисленныхъ предковъ своихъ и потомковъ, на брани избіенныхъ, ведучи долголЂтныя войны съ Поляками за вольность свою и свободу. Но какую онъ имЂеть теперь вольность и свободу? По истинЂ никакой, а одну злобную химеру! Годичные труды ихъ и все, пріобрЂтенное потомъ ихъ, отымають у нихъ Воеводы и приставы; судъ же и разправа въ ихъ рукахъ. И что остается несчастному народу? Одна бЂдность, тоска и стенаніе! Вы съ Старшинами своими обогащены въ Моск†однЂми женщинами; но и то, за приданное ихъ, народъ отплачиваетъ; и ты уподобляешься точно такому пастуху, который держитъ корову за рога, а другіе ее доють. Когда нЂтъ уже у тебя своей силы и отваги, то можно поискать и сторонней, и когда нЂть въ Храстіанст†правды, то можно попытаться оной и у иновЂрцевь. А то есть весьма справедливо, что когда человЂкъ тонеть, то и за бритву хватается; и это не есть грЂхъ и глупость, но крайность, вынужденная необходимостыо. Я готовъ все уступить на пользу народа, даже и самую жизнь свою; но оставить его въ тяжкой неволЂ и думать мнЂ несносно.“

Брюховецкій, обуреваемъ будучи со всЂхъ сторонъ въ своей должности и угрожаемъ конечнымъ ея паденіемъ, въ 1668 году избралъ себЂ пристанище, самое отчаянное и постыдное. Онъ просилъ у Хана Крымскаго союза, а у Султана Турецкаго покровительства и вЂчной протекціи. Для сего послалъ въ Крымъ Сгаршину Генеральнаго, Степана Гречанаго, а въ Царьградъ Старшину Григорія Гамалію, и Канцеляриста Каспаровича, а между тЂмъ остававшихся въ Малоросіи Воеводъ выгналъ силою въ свои границы, Ђхавшихъ же сюда вновь не допустилъ до ихъ назначеній, но воротилъ назадъ. При чемъ многихъ перебилъ и перевЂшалъ изъ своихъ Старшинъ и Козаковъ, кои Воеводъ защищали.