Луи Бриньон - Д'Арманьяки

– А он неплохо сложён, – раздался голос Иоланты.

– Кто? – одновременно воскликнули девушки.

В мгновение ока они оказались у окна, отстранив при этом герцога Барского. Они сразу же увидели обнажённого по пояс Филиппа, которой вытаскивал из колодца ведро с водой. Перекатывая мускулами на руках, он начал обтирать спину коня водой. Он делал это несколько минут, пока из замка во двор не вышел дофин и не присоединился к нему. Они не слышали, о чём шёл разговор, но увидели, что Филипп оставил коня и они вместе с дофином направились к площадке, на которой упражнялись в фехтовании воины. Увидев это, герцог Барский поспешно покинул комнату. Коринета уже не было. Граф покинул комнату, – понял герцог. Он без промедления спустился во двор – для того, чтобы присоединиться к дофину и графу, которые к моменту его прихода уже стояли в позициях. Женщины с удовольствием наблюдали из окна за поединком дофина и Филиппа. Несмотря на отличное владение шпагой, дофин уступал Филиппу. Это они сразу заметили. Филипп фехтовал наравне с дофином, но едва он увеличивал скорость движения и начинал фехтовать быстрее, как юному дофину приходилось прилагать все свои усилия, чтобы избежать укола. В течение нескольких минут ему удавалось сдержать атаки Филиппа. Наконец, дофин осознал для себя, что победителя не будет. Он опустил шпагу и отступил назад. Соперники обменялись поклонами.

– Дофин прекрасно фехтует, – раздался восхищённый голос Марии Анжуйской, – но брат фехтует намного лучше. Будь уверена, он легко одолеет твоего Санито, – эти слова Мария Анжуйская произнесла, когда увидела, что место дофина занял герцог Барский. Мирианда в ответ на эту тираду кузины незаметно показала язык.

– Я всё вижу, – раздался голос Иоланты.

– Простите, – Мирианда покраснела.

Тем временем дофин, смеясь, говорил Филиппу о том, что герцог Барский фехтует несколько лучше него, и просил его быть как можно внимательней. Как только он подал знак к началу поединка, шпаги скрестились. Дофин застыл от изумления. Целая серия обманных движений, каскадом обрушившаяся на герцога Барского, привела к тому, что его шпага оказалась на земле, а он с совершенно растерянным видом смотрел на противника, который салютовал побеждённому.

Мирианда вскрикнула от восторга и с видом победительницы посмотрела на кузину. Та в ответ звонко рассмеялась, чем озадачила Мирианду.

– Я не сомневалась в том, что он победит, – как ни в чём не бывало заявила Мария.

– Ты всего несколько минут назад утверждала иное, – возмутилась Мирианда.

– Достаточно на сегодня, – вмешалась Иоланта, сурово поглядывая на обеих девушек, – я знаю, что вы искренне любите друг друга, как и полагается добрым кузинам. Однако не забывайте, что мы находимся в гостях и ваше поведение может быть воспринято неправильно. Вместо того чтобы ссориться, вам следует подумать о том, что одной из вас следует покинуть Осер супругой дофина, а второй вовсе не покидать его.

– Матушка, – раздались одновременно два счастливых голоса.

Иоланта улыбнулась. Как легко она направила мысли юных созданий в нужном направлении. Они были влюблены. А что может привлечь более всего влюблённого человека? Только разговор о предмете его обожания. Разговор прервался. Прислуга передала, что завтрак готов и их ждут внизу, в главном зале. Потратив несколько минут на то, чтобы привести себя в порядок и сетуя на то, что весь гардероб остался в Париже, Иоланта повела девушек вниз. Когда они подошли к столу, то увидели только дофина и герцога Барского, которые немедленно поднялись при их появлении. Дофин встретил появление Марии лучезарной улыбкой. Иоланта посадила Марию рядом с дофином, чем, несомненно, выполнила его горячее желание. Мирианду она посадила справа от свободного кресла, которое стояло прямо по центру стола. А сама села рядом с сыном, напротив дофина и дочери.

– Где остальные? – поинтересовалась Иоланта, удобнее усаживаясь на кресле и наблюдая за тем, как слуги разносят аппетитно пахнущую еду.

– Таньги куда-то уехал со своими друзьями, а граф скоро придёт, – с готовностью ответил дофин.

Они не притрагивались к еде, ожидая появления хозяина дома, который в эту минуту находился в своих покоях и собирался облачиться в рубашку с длинными распущенными рукавами. Пока он это делал, в покои вошёл Коринет. Покопавшись в кармане, он извлёк кожаный мешочек, который получил от карлицы, и протянул его Филиппу. Тот, с недоумением глядя на Коринета, извлёк из мешочка маленький пузырёк с жидкостью.

– Что это такое?

– Мой друг сказал, что это жизнь, и велел носить его с собой. Больше мне ничего не известно.

– Странно, – пробормотал Филипп, – надеюсь, когда-нибудь я узнаю, кто этот загадочный человек, Который помогает мне, – он засунул пузырёк обратно и положил его на кровать, но Коринет взял его и подошёл к Филиппу.

– Придёт время, и ты всё узнаешь, – Коринет взялся своими огромными ручищами за тесёмки, которые свисали с краёв мешочка, и в следующую минуту обвил ими шею Филиппа. Затянув узелок на затылке Филиппа, Коринет подёргал мешочек, который лёг ровно посередине груди Филиппа. Убедившись, что он крепко держится, Коринет отошёл от Филиппа, давая ему наконец возможность одеться. Что Филипп и сделал. При этом он вздыхал и качал головой, но тем не менее не воспротивился тому, что сделал Коринет. Одевшись, он в сопровождении Коринета спустился вниз и занял своё место рядом с Мириандой. Коринет остановился немного поодаль и, скрестив руки, сделал вид, будто не замечает ничего, хотя не выпускал из виду Филиппа и еду, к которой он притрагивался.

– Я зол на вас, граф, – в перерывах между блюдами заявил Дофин, – вы поддавались мне во время поединка, что совершенно неприемлемо.

– Ваше высочество, я никогда не смогу поднять против вас оружие, даже если это обычная тренировка!

Ответ Филиппа вызвал невольное восхищение присутствующих.

– В таком случае вам придётся научить меня всему, что знаете сами, – заметил дофин, которого, несомненно порадовали слова Филиппа.

– Приложу все силы, ваше высочество, – совершенно искренне ответил Филипп, краешком глаза наблюдая за тем, как Мирианда бросила на него украдкой взгляд, после чего резко покраснела и опустила глаза.

– Граф, я не видела у вас в замке часовни, – вмешалась в разговор Иоланта, – её действительно нет?

– Я приказал снести часовню, но в городе есть больше двух десятков церквей. Если вы пожелаете, вас проводят в любую из них, – ответил Филипп.

Его ответ привёл гостей в недоумение.

– Как снесли? – Иоланта почти не верила в услышанное, убеждённая католичка, она воспринимала такие вещи как личную обиду, – ведь сделанное вами – самое настоящее богохульство, если не больше.