Эдуард Шторх - Охотники на мамонтов

И он заговорил. Его речь походила на шум леса, свист ветра и звериный рев. По звуку голоса, движениям тела, по выражению лица все племя понимало его.

— Космач все расскажет, как только отдохнет. То, что он принес огонь, вы видите. Я расскажу, как мы нашли Зайца. Приложили к ране подорожник? Хорошо. Он будет бегать, пальцев на ноге осталось достаточно, но крови он потерял много… Космач долго вел нас лесом, потом равниной. И вдруг мы заметили под скалой небольшой костер. Космач сказал, что там Заяц. Он оставил ему кору, потому что сам боялся потерять ее по дороге. Мы поспешили к Зайцу, а когда подошли, нас охватил страх. Костер догорал. Заяц горящей головешкой отбивался от огромного медведя. Мы прокричали клич нашего племени, чтобы подбодрить его, и поспешили на помощь. Это был большой самец. Такой шкуры у нас еще не было.

— Это Сын Мамонта убил его! — выкрикнул кто-то из охотников.

— Не перебивай! — потребовал вождь и продолжал: — Мы спасли Зайца — отвлекли зверя на себя. Бедный Заяц даже не мог дождаться конца сражения, без сил свалился у костра. Потом мы подбросили в огонь сучьев и ободрали мохнатого. Дайте-ка сюда лапу, я ее поджарю.

Вождь умолк, и только теперь началась настоящая беседа. Каждый что-то знал, каждый о чем-то спрашивал, каждый что-то хотел добавить. Дети, затаившись, слушали рассказы охотников. Чумазый кривляка ловко поймал кость, кем-то брошенную, облизал ее и с удовольствием начал обгладывать свежее, только что схваченное огнем мясо. Рассветало. Солнечные лучи, пробившись сквозь тучи, спешили обласкать и согреть землю.

Женщины перенесли Зайца поближе к огню. Нога его была обернута листьями и обвязана ремешками. От сильной боли он время от времени стискивал зубы и тихо стонал.

Космач сидел возле Зайца. Он был доволен, что его друг остался в живых.

Вытащив из огня поджаренную медвежью лапу, вождь подул на нее и сильными зубами оторвал кусок мяса, потом передал ее Космачу. Все одобрительно загудели. Это было знаком высшей похвалы. Старый охотник был настоящим героем — он принес огонь и спас друга.

Уже несколько дней племя пировало. Мяса было в избытке, и насытившиеся обжоры громким иканием выражали свое блаженное состояние. Потрескивание вновь обретенного огня было приятнее самой чудесной музыки на свете. Все были счастливы. Но надолго ли!

События не заставили себя ждать. Однажды, когда охотники сидели вокруг костра, из леса до них донеслись испуганные крики детей. Громко вопя, дети бежали к становищу. Впереди — Копчем с Жабкой. Они неслись, не замечая препятствий, перепрыгивая через кочки и пни. Внезапно Копчем замедлил бег и захромал.

Охотники поднялись и принялись смеяться, глядя на бегущих детей. Волчий Коготь не поленился даже встать на камень, чтобы все получше разглядеть.

У Копчема что-то случилось с ногой — Жабка выиграет. Нет, что-то не похоже на то, что это игра. Копчем не из тех, кто даст себя обогнать девчонке… Что-то действительно случилось!

А запыхавшаяся Жабка уже кричала:

— В лесу люди!

Мгновенно все оказались на ногах. Охотники схватились за оружие. Кто знает, что несет с собой появление вблизи становища чужих. Жабка рассказала, что по лесу идет небольшая группа мужчин. Сколько их, она не знала.

Космач, уже совсем отдохнувший, бегал по становищу, подгоняя замешкавшихся.» Все-таки эти волки выследили! Я-то считал, что нам удалось от них скрыться, а они пришли следом за нами. Но ничего, мы им покажем!»— думал Космач.

Сын Мамонта с несколькими наиболее сильными охотниками устроили засаду в кустах. Остальные залегли, в траве, выжидая, когда неприятель покажется из леса. Если преследователи Космача и Зайца добрались сюда, они не захотят вернуться назад с пустыми руками.

Наконец из леса вышла группа вооруженных мужчин. Однако топоры их мирно покоились за поясами, а копья были опущены вниз наконечниками. Было ясно, что они не собираются нападать. Двое охотников вели за руки отставших детей. Шли открыто, ни от кого не прячась… Космач повертел головой, заслоняя солнце, вглядываясь в приближающихся.

Что это! Из кустов навстречу пришельцам поднялся Копчем. Почему он не бежит?.. Уж не желает ли он помериться с ними силой? Сын Мамонта свистом приказал мальчику тотчас вернуться в становище. Но мальчик, ковыляя, сделал несколько шагов в сторону незнакомцев, угрожающе размахивая палкой.

Мужчины что-то закричали Копчему и обступили его. Что они с ним сделают?.. Ничего! Копчем поворачивается и, опираясь о палку, направляется вместе с ними в становище.

Что же за люди эти пришельцы?

Наконец из кустов раздаются возгласы удивления. Охотники узнали незнакомцев. Да ведь это Задира, а за ним Окунь! Посмотрите, Криворог ведет нашу маленькую Крушанку!

Задира и его спутники вернулись в поселок, однако пойти дальше первой хижины не решались. Они сильно исхудали, на теле у многих появились новые шрамы. Теперь они стояли, ожидая, когда их пригласят к огню. Но никто не предлагает им подойти ближе. Становище встретило их холодно и отчужденно. Даже маленькие дети не бегали и не кричали, как обычно, а тихонько сидели возле своих матерей. Задира был растерян. Нерешительно переступал он с ноги на ногу, оглядывался по сторонам, ища поддержки или хотя бы дружеского взгляда. Охотники во главе с вождем сидели вокруг костра, обгладывали кости, не обращая никакого внимания на своих бывших соплеменников, вовсе не замечая их.

Только двое карапузов, Цебик и Жучок, бесцеремонно уставились на пришельцев. Они переводили взгляд с одного на другого, какие-то смутные воспоминания бродили в их памяти. Наконец дети узнали их. Общий любимец Жучок вдруг схватил Окуня за кожаную рубашку, потянул его к огню:

— Идем, у нас новый огонь, посмотри!

Окунь медленно двинулся за ребенком, а потом взял его на руки и подсел к костру.

Другой карапуз, Цебик, как и Жучок, потащил к костру Толстяка, и для того нашлось место. Толстяк был страшно смущен и не знал, куда глаза девать. Расшалившийся Цебик воткнул свой топорик в рот Толстяку. Тот закашлялся, из глаз его потекли слезы.

Все принялись смеяться.

Смех растопил лед неприязни.

Задира и остальные расположились у костра. Никто не прогонял их, никто не упрекал. Дети вернули племени его охотников. У костра они долго рассказывали о своих злоключениях, о голодных днях, которые им пришлось пережить, о том, как они нашли остатки медведя и следы привели их в становище.

Бельчонок валялся на шкуре, с удовольствием обгладывая большую кость. Внезапно, отбросив кость в сторону, он вскочил. Ему показалось, что он слышит кряканье. Уж не ошибся ли он?» Кря, кря!»— слышалось где-то рядом.

— Утя, утя! — звал Бельчонок, подбегая к ручью.