Бернард Льюис - Ассасины. Средневековый орден тайных убийц

убийство было совершено в неподходящий момент для Саладина, так как Конрад хоть и сам являлся одним из командующих крестоносцами, но был врагом более грозного Ричарда и поддерживал связь с Саладином вплоть до своей гибели. Смерть Конрада освободила Ричарда от тревоги и придала ему смелости возобновить военные действия. Четыре месяца спустя он подписал с Саладином перемирие, в которое по просьбе Саладина были включены владения ассасинов.

Убийство Конрада было последним успехом Синана. В 1192–1193 или 1193–1194 годах умер сам грозный Старец Горы, и его преемником стал перс Наср. С появлением нового вождя власть Аламута восстановилась и оставалась непоколебимой до окончания монгольского завоевания. Имена нескольких главных даи в разные времена известны из литературных источников и надписей, сделанных в городах исмаилитов в Сирии. Большинство из них упоминаются особо как посланцы Аламута.

Будучи подданными Аламута, сирийские ассасины также почувствовали на себе новую политику Джелаладдин Хасана III, заключавшуюся в возвращении закона и установлении союза с халифом Багдада. В 1211 году владыка Аламута отправил сообщения в Сирию с повелением своим сирийским приверженцам строить мечети и исполнять ритуальные молитвы, избегать алкогольных напитков, наркотических средств и других запрещенных вещей, соблюдать пост и выполнять все предписания священной войны.

Мало известно, как эта «реформа» повлияла на религиозные верования и практики ассасинов. Однако союз с халифом, по-видимому, оказал влияние на их деятельность. Поразительно, что в Сирии в присутствии врагов ислама не зафиксировано больше ни одного убийства мусульман, а вот несколько христиан погибли. Первым был Раймунд, сын Богемонда IV Антиохского, который был убит в церкви в Тортосе в 1213 году. Жаждавший мести его отец осадил крепость Хаваби. Ассасины, которые тогда были явно в хороших отношениях с преемниками Саладина, обратились за помощью к правителю Алеппо, который отправил к ним на выручку свою армию. Эта экспедиция потерпела неудачу под натиском франков, но после обращения к правителю Дамаска пришло войско, которое вынудило врага снять осаду и отступить.

Тем временем вожди ассасинов нашли способ обратить свою репутацию себе на пользу. Под угрозой убийства они стали вымогать деньги и у мусульманских, и у христианских правителей и, похоже, даже у людей, на время приезжавших в Левант. В 1227 году, согласно одному арабскому источнику, главный даи Маджд ад-Дин принял послов от императора Фридриха II, который приехал в Палестину, чтобы участвовать в крестовом походе; они привезли дары стоимостью почти 80 000 динаров. Под предлогом, что дорога к Аламуту слишком опасна из-за грабителей-хорезмийцев, Маджд ад-Дин оставил эти подарки на хранение в Сирии, а сам дал императору необходимые тому гарантии безопасности. В то же самое время он из предосторожности отправил гонца к правителю Алеппо с целью оповестить его о посольстве императора и обеспечить слаженность действий.

Опасностью, исходившей от хорезмийцев, можно также объяснить и другой инцидент, который произошел чуть раньше в этом же году. Согласно этой истории, Маджд ад-Дин отправил посланца к сельджукскому султану Рума в Конье с требованием, чтобы ежегодную дань в размере 2000 динаров, которую султан ранее отправлял в Аламут, он теперь посылал ему. Султан, пребывая в нерешительности, послал гонца в Аламут обсудить этот вопрос с Джелаладдином. Владыка Аламута подтвердил, что он передал эти деньги Сирии, и велел султану выплатить их. Тот выплатил.

Приблизительно в это же время сами ассасины стали данниками рыцарей-госпитальеров. После отъезда миссии императора, как гласит арабская летопись, госпитальеры потребовали от ассасинов дань, но те отказались ее платить, сказав: «Ваш император дает нам, а вы будете забирать у нас?» Тогда госпитальеры напали на них и захватили богатые трофеи. Из текста неясно, то ли дань госпитальерам датируется от этого события, то ли она уже существовала.

Интересное указание на то, насколько широко ас-сасины стали признаны и даже играли роль на сирийской политической арене, дает Ибн Васил, будучи сам уроженцем Центральной Сирии. В 1240 году кади города Синджара Бадр ад-Дин навлек на себя гнев нового султана. Бежав из Сирии, кади стал искать убежища и нашел его у ассасинов. Их вождем в то время был перс Тадж ад-Дин, прибывший из Аламута. Ибн Васил утверждает, что знал его лично и состоял с ним в дружеских отношениях. Этот же Тадж ад-Дин фигурирует в надписи в Масьяфе, датированной Зуль-ка‘да 646 годом (февраль или март 1249 г.).

Остается вспомнить лишь об одной группе событий, прежде чем произошло исчезновение ассасинов с политической арены в Сирии, об их делах с Людовиком Святым. Рассказ о заговоре ассасинов против Людовика Святого, когда тот был еще юношей во Франции, можно, как и все другие истории о деятельности асса-синов в Европе, отбросить как не имеющий под собой никаких оснований. Но рассказ Жуанвиля, биографа Людовика Святого, о сделках короля с ассасинами после его приезда в Палестину – это рассказ совсем другого порядка и имеет все признаки подлинности. Эмиссары ассасинов приехали к королю в Акру и потребовали, чтобы он платил дань их вождю, «как это делают император Германии, король Венгрии, султан Вавилона [Египта] и другие каждый год, потому что прекрасно знают, что они живы лишь до тех пор, пока он этого хочет». В противном случае, если король не пожелает платить дань, они удовлетворятся освобождением от дани, которую они сами платили госпитальерам и тамплиерам. Дань была выплачена, пишет Жуанвиль, потому что эти два ордена не боялись никаких действий ассасинов, так как если те убили бы одного Магистра, то на его месте немедленно оказался бы другой, а вождь ассасинов не хотел впустую терять своих людей там, где нельзя получить никакой выгоды. Так или иначе выплата дани этим орденам продолжалась, и король обменивался подарками с главным даи. Именно по этому поводу монах Ив Бретонский, говоривший по-арабски, встретился с вождем ассасинов и имел с ним беседу.

Конец власти ассасинов настал благодаря двойному удару по ним монголов и мамлюка-султана Египта Бейбарса. В Сирии, как можно было ожидать, ассаси-ны объединились с другими мусульманами для отражения монгольской угрозы и стремились завоевать благосклонность Бейбарса путем отправки к нему посольств и подарков. Сначала Бейбарс не проявил к ним открытой враждебности, а при заключении перемирия с госпитальерами в 1266 году оговорил условие: чтобы они отказались от дани, которую они получали от различных мусульманских городов и регионов, включая замки ассасинов, дань которых, по данным египетского источника, составляла 1200 динаров и 100 муддов (1 мудд = 812,5 г. – Пер.) пшеницы и ячменя. Ассасины благоразумно послали своих представителей к Бейбарсу, которые предложили ему, чтобы дань, которую они раньше платили франкам, шла на нужды священной войны.