Джордж Сильвестр Вирек - Пленники утопии. Советская Россия глазами американца

Ничуть не смущаясь по этому поводу, вожди продолжают проводить в жизнь планы своего патентованного снадобья – Пятилетки, или пятилетнего плана. Пятилетка – это радуга, которой кремлевские бонзы расписали большевистское небо. Их вере не хватает рая. Пятилетка, как считает один из наиболее сведущих газетчиков, с кем я познакомился в России, восполняет эту нехватку. Пятилетка – это большевистский золотой век, обещание построить рай на земле к 1933 году.

Ради Пятилетки большевики вспоминают о своих обещаниях трудящимся. Новая фабрично-заводская диктатура скрывается под эвфемистическим покровом «единоначалия». Пятилетний план освобождает фабричное руководство от вмешательства партийных ячеек и цеховых комитетов. Он подменяет диктатуру пролетариата диктатурой начальников.

В России, особенно среди интеллектуалов, краснобайство зачастую заменяет собой действия. Однако пятилетний план, сулящий рай земной всем добрым коммунистам в случае, если они потерпят нужду еще пять лет, – это нечто большее, чем напыщенный жест. Каждая топка в России раскаляется добела. Каждое колесо вертится быстрее. Дым валит из каждой трубы вчетверо гуще. В лихорадочном стремлении воплотить амбициозные замыслы большевики зачастую переоценивают свои силы. Обуянные страстью к новому оборудованию, они одним росчерком пера уничтожают целые фабрики, которые можно было бы без особых усилий сохранить.

Пятилетний план предусматривает выделение около 10,5 миллиардов рублей на нужды тяжелой промышленности, 6,5 миллиардов на реконструкцию и 13 миллиардов – на обеспечение рабочих жильём. Она предполагает работу в три смены, семичасовой рабочий день для 75 % рабочих и 70-процентное повышение заработной платы. Пятилетка прогнозирует увеличение на 440 % выпуска одежды в период с 1932 по 1933 год. В конце пятилетнего периода колхозы, как ожидается, будут обрабатывать 20 миллионов гектаров земель. В случае успешной реализации плана частные предприятия, затертые между советскими фермами, созданными Зерновым трестом, который находится под управлением государства, и колхозами, будут полностью уничтожены. Правительство заключает коллективные договоры с целыми крестьянскими общинами, рассматривая несколько деревень в качестве единого целого. Такие контракты имеют долгосрочный характер. Колхозники обязуются вводить улучшенные методы хозяйствования. Правительство берется обеспечивать их техникой и рекомендациями специалистов. Всё это звучит весьма многообещающе, но невозможно прожить в 1929 году на приросте производства зерна, который произойдет в 1933-м, как не сбережешься от холодов суровой русской зимы текстилем, который будет выпущен через пять лет.

Пятилетний план предусматривает «увеличение выпуска товарной сельскохозяйственной продукции и готовых к продаже промышленных товаров», а также берется «покончить с товарным голодом и накопить запасы на 150 миллионов человек». Советы предлагают рационализировать промышленность и сельское хозяйство, чтобы «покончить» – излюбленный термин большевиков – с «технической и культурной отсталостью страны». Другими словами, коммунисты предлагают за пять лет выполнить то, что капитализм при царях не мог или не хотел делать на протяжении многих столетий. Сейчас у России 20 тысяч инженеров, 20 тысяч технических специалистов и 11 тысяч агрономов. Для того чтобы исполнить свой амбициозный замысел, ей необходимы 54 тысячи инженеров, 44 тысячи технических специалистов и 23 тысячи агрономов. Помня об этом, правительство предпринимает все мыслимые попытки заманить экспертов из-за рубежа. Объявив вне закона собственных капиталистов, Советы всеми правдами и неправдами завлекают в большевистский храм капиталистов иностранных.

Германия стала первой державой, увлекшейся концессиями для иностранцев. Немцы видели себя естественными посредниками между Россией и остальным миром, но опыт значительно охладил их первоначальный задор. Некоторые из самых крупных немецких компаний покинули российский рынок, хотя отнюдь не горят желанием оставить его нам.

Судя по всему, иностранные концессии прекрасно выглядят на бумаге. Быть может, какой-то из наших гигантских корпораций удастся преуспеть там, где потерпели неудачу немцы. Если «Дженерал электрик» или Генри Форду пришлось бы уйти из России, это нанесло бы невероятный удар по престижу русских. Мощные интересы способны воздействовать даже там. Перо, выписывающее чеки на американские банки, может оказаться сильнее большевистского молота. Но тем, кто обладает меньшей властью, следует проявлять осторожность, прежде чем связываться с Россией.

Я беседовал кое с кем из тех, у кого имеются существенные интересы в российских концессиях. Одни сделали неплохие деньги; у других всё вышло совсем иначе. Они поведали, что русские очень искусно обходят собственные обязательства. Контракт не всегда означает то, что он гласит на первый взгляд. Прежде чем что-либо подписывать, лучше посоветоваться с теми, у кого уже есть опыт ведения дел с большевиками.

Иностранные концессионеры часто сталкиваются с непреодолимыми трудностями, когда пытаются обратить обозначенную на бумаге прибыль в осязаемые деньги. Следует помнить, что деньги в России – это арестант, и не всегда получается перевести рубли или иностранную валюту за окружающую Россию стену. Инженеры и технические специалисты время от времени обнаруживают, что у них нет никакой возможности, несмотря на совершенно противоположные обещания, отправить часть заработка своей семье на родину. Бюрократическая волокита виновата в препонах такого рода чаще, чем злонамеренность красных. Тем не менее несомненно то, что правительство любыми способами препятствует отправке денег из России в другие страны. Большевики боятся воздействия, которое такие изъятия средств могут оказать на искусственное устройство российской валюты и твердый обменный курс, установленный Госбанком.

Разработавшие Пятилетний план теоретики в своих расчетах отчасти исходят из роста покупательной способности российских денег. К несчастью, эта способность неуклонно ослабевает. Несмотря на инфляцию, российский бизнес изголодался по капиталу. Совсем недавно, когда я беседовал с В. С. Коробковым, директором Государственного банка, мало что намекало на уровень инфляции российской валюты. Однако Пятилетка – новая панацея для экономики – предусматривает расширение денежного обращения с 1,75 до 2,5 миллиарда бумажных денег в течение одного года. Это начало нового витка инфляции. Гражданин Коробков отвечает за международные отношения советского Госбанка. Недавно он побывал в Соединенных Штатах – можно сказать, в качестве посланника пролетарского рая в капиталистическом аду. Он производит впечатление способного и напористого делового человека, умеющего отстаивать свою позицию.