Джордж Сильвестр Вирек - Пленники утопии. Советская Россия глазами американца

Для оправдания своих расточительных военных расходов большевики призывают на службу дьявола капиталистического вмешательства. Страх перед зарубежным капитализмом, привитый большевиками, вместе с физической силой, которая находится под их командованием, объясняет ту мертвую хватку, в которой они держат Россию. Большевистские лидеры искусно используют к своей пользе любое преимущество. Их нельзя назвать невежественными или бесчестными. Это фанатичные догматики, истово верящие в свое экономическое кредо и свою миссию, которым не хватило молока человеческой доброты и спасительной добродетели здравого смысла.

Ленин, будучи гениальным человеком, знал, когда следует отступить. Сталин не знает или не осмеливается. «Человек, который согласуется с прошлым, возможно, предает настоящее», – сказал однажды Ленин. Подобно Уолту Уитмену, он не боялся противоречить самому себе. Разум Сталина менее подвижен. В результате фанатизм властвует в Советской России безраздельно. Большевистская власть – самодержавие, не сдерживаемое даже убийством. Всегда следующая логике и никогда человечности, Советская Россия наглядно демонстирует, насколько ужасно правительство, в котором всецело доминирует интеллигенция.

Любому человеку, воспитанному в духе англо-саксонской традиции, трудно постичь пассивность, с которой русские люди переносят кошмарный сон большевизма. Понять, что же произошло с Россией, можно только поставив себя на ее место.

Давайте вообразим, что произошла катастрофа и Коммунистическая партия пришла к власти в Соединенных Штатах. «Индустриальные рабочие мира» [40] Industrial Workers of the World – международная леворадикальная рабочая организация, созданная в 1905 г. в США; организатор профсоюзов и забастовочного движения, неоднократно подвергалась репрессиям; существует до настоящего времени и большевики полностью контролируют столицу. Сам президент – всего лишь игрушка в руках секретаря Коммунистического национального комитета. Правительством заправляют редакторы радикальных изданий на иностранных языках с фамилиями, которые решительно невозможно выговаривать. Им помогают самые разные интеллектуалы – редакторы «розовых» изданий, салонные большевики из университетов, дети богатых родителей, стремящиеся проповедью радикализма искупить свою неспособность создавать богатство. Представьте, если сможете, что обе палаты Конгресса находятся под полным доминированием Коммунистической партии; армия, флот и секретная служба находятся под контролем офицеров-коммунистов; большинство членов Верховного суда выдвинуто президентом-коммунистом из рядов собственной партии.

Представьте, что коммунисты навязали нам бесчисленные автономные республики, создав отдельные сообщества немцев, пенсильванских голландцев, ирландцев, шведов, канадцев, иудеев, поляков, американских индейцев и эфиопов, каждое со своим собственным языком, смешав наши души и наши языки для того, чтобы уничтожить национальное единство и предотвратить контрреволюцию.

Правительство захватило все железные дороги, порты, судоверфи, мосты, телефонные линии, радиостанции, каждую школу, церковь, завод и фабрику, гостиницу, предприятие, банк, каждую газету и каждый печатный станок. Его агенты убеждают жителей в том, что мы со всех сторон окружены враждебными народами, которые угрожают уничтожить нашу независимость. Множество честных людей верит в то, что наша единственная возможность дать отпор агрессии из-за рубежа заключается в поддержке коммунистического правительства. Его пропагандисты – умные молодые интеллектуалы, только что окончившие колледжи, а также вышедшие из кабинетов радикальной журналистики, – поражают и смущают наш разум. Мы можем предположить, что такая клика удержится у власти, не сдерживая себя буржуазной совестью.

Самые макиавеллистские подходы в политике не совместимы с целостностью личности. Что касается людей на вершине власти, сама по себе горячность их преданности абстрактному идеалу лишь усугубила бы их разрушительную мощь. Даже полный негодяй, даже набитый дурень предпочтительнее интеллектуала-фанатика, которого больше интересуют его формулы, нежели человеческие жизни. Негодяя можно уговорить или подкупить, дурака можно обвести вокруг пальца, и лишь доктринеры, пропитанные собственной извращенной логикой, неуязвимы перед человеческим убеждением. Таково правительство Советской России, пребывающей в руках высоколобых умников, равно лишенных человечности и чувства юмора. Таково правительство, духовно, интеллектуально, экономически и физически удерживающее пленниками своей утопии 150 миллионов человек!

Мы пили кофе – редкостная роскошь по российским меркам – на веранде одного из иностранных посольств в Москве.

«Как вы считаете, – спросил я хозяина, – долго ли сможет продержаться большевизм?»

Посол пожал плечами и дипломатично улыбнулся.

«Это продолжается уже одиннадцать лет. Может продлиться и подольше. Раз медведь способен пролежать две-три сотни лет на правом боку, почему бы ему не проваляться еще сотню-другую на левом?»

«Но, – возразил я, – если русскому медведю холодно и голодно, если его постоянно тычут пиками, он может проснуться, заметить цепи, в которые его заковали, и попытаться их разорвать».

Посол вновь улыбнулся, но предпочел воздержаться от комментариев.

Новые хозяева не дают русскому медведю спать спокойно. Новые декреты назойливо жужжат над ним, словно пчелиный рой. Стоит новой идее прийти в голову большевистскому комиссару, как тут же провозглашается новое правило.

Не изменяя конечному идеалу, большевистские владыки непрерывно меняют свои методы. Постоянные перемены создают такую неопределенность, что отчитываться о ситуации или говорить о каких-то выводах становится небезопасно. Сегодняшняя правда может оказаться завтрашней ложью.

Несмотря на перемены, обманчиво тасующие цифры, ситуация не становится лучше. Всё больше и больше основных товаров приходится нормировать. Одним из факторов катастрофического положения называют развал на транспорте. Ничуть не беспокоясь по поводу хвостов-очередей, вытянувшихся к каждому продуктовому магазину, вожди большевиков продолжают отправлять продовольствие на экспорт, чтобы оплачивать иностранные станки и пропаганду большевизма. Невозможно отрицать, что в таком подходе есть нечто героическое. С другой стороны, следует помнить о том, что сами большевистские владыки живут хотя и скромно, но отнюдь не голодают. Большевики рядятся в рабочие блузы, но, по крайней мере, они нормально одеты. Миллионы их соотечественников вынуждены ходить в тряпье.