Елена Первушина - Любовь в Серебряном веке. Истории о музах и женах русских поэтов и писателей. Радости и переживания, испытания и трагедии…

Все мне было очень и очень приятно в их заботах обо мне, но я совершенно не нуждаюсь ни в каком лечении.

Если у Вас будет время, то приезжайте и привезите мне большой чемодан или пошлите с ним Приблудного или Риту.

Привет Вам и любовь моя!

Правда, это гораздо лучше и больше, чем чувствую к женщинам. Вы мне в жизни без этого настолько близки, что и выразить нельзя.

Жду от Вас письма, приезда и всего прочего.

Деньги из Госиздата спрячьте под спуд.

Любящий Вас Сергей Есенин».

И ниже, приписка: «Вечер прошел изумительно. Меня чуть не разорвали».

В Петрограде Есенин пишет «Поэму о 26». Выступает на нескольких поэтических вечерах и возвращается в Москву. А между тем в бывшей столице 12 мая 1924 года родился младший сын Есенина, Александр. Его мать – поэтесса и переводчица Надежда Вольпин. Они знакомы с 1919 года, но вместе оставались совсем недолго, к моменту рождения сына уже расстались. Соседи Вольпиных по квартире позже рассказывали уже взрослому, Александру Сергеевичу, что поэт однажды приходил посмотреть на годовалого сына, когда Надежды Давыдовны не было дома.

Надежда вышла замуж за химика Михаила Волькенштейна. Надежде Давыдовне и Александру Есенину-Вольпину суждена будет долгая жизнь. Она переводила Овидия и европейских классиков, напечатала мемуары «Свидание с друзьями». И однажды призналась: «Я любила Сергея больше света, больше весны, больше жизни, любила и злого, и доброго, нежного и жестокого – каким он был или хотел быть…».

Она уйдет из жизни в 1998 году в возрасте 98 лет. Сын станет известным математиком и диссидентом, получит срок и будет сослан в Караганду, позже участвовал в знаменитой демонстрации в защиту Синявского и Даниэля, работает вместе с академиком Сахаровым, в 1972 году уедет в США, будет читать курсы логики и философии в университетах. В одном из интервью, данном в 2005 году, он сказал: «Времени у меня достаточно. Если мама прожила почти сто лет, то я собираюсь сто пятьдесят, а уж сто, сто десять – это наверняка! Собираюсь, но сколько проживу – не знаю». Александр Сергеевич Есенин-Вольпин умер в США в 2016 года в возрасте 91 года.

В начале сентября 1924 года Сергей Есенин уезжает на Кавказ, в Тбилиси, потом в Батуми и в Баку. Он хочет попасть в Тегеран, увидеть волшебную Персию, но эта поездка срывается: из-за политической обстановки в Тегеране. Сергей Миронович Киров, возглавлявший тогда ЦК Азербайджана, боится отпустить туда Есенина и устраивает ему «маленькую Персию» – поэта поселили на одной из бывших ханских дач, где есть роскошный сад с фонтаном в восточном вкусе.

Видимо, атмосфера подействовала – появляются персидские стихи, а точнее поэтический цикл «Персидские мотивы». И одно из этих стихотворений, возможно, самое известное и легко запоминающееся, благодаря необычной, средневековой форме – рондо и рефрену, посвящено девушке с красивым и экзотично звучащим для русского уха именем Шаганэ:

Имя Шаганэ упоминается и в других стихотворениях этого цикла. Кем же она была?

С молодой армянкой Шаганэ Нарсессовной Тальян Есенин познакомился в Батуми. Дочь священника и школьной учительницы, девушка преподавала в младших классах, хорошо говорила по-русски. Она вспоминает: «Как-то в декабре 1924 года я вышла из школы и направилась домой. На углу я заметила молодого человека выше среднего роста, стройного, русоволосого, в мягкой шляпе и в заграничном макинтоше поверх серого костюма. Бросилась в глаза его необычная внешность, и я подумала, что он приезжий из столицы. В тот же день вечером Иоффе ворвалась к нам в комнату со словами: „Катра, Катра, известный русский поэт хочет познакомиться с нашей Шаганэ“. Есенин с Повицким были в это время у нее. Мы пошли. После того как мы познакомились, я предложила всем идти гулять в парк».

Вскоре – всего через три дня, Есенин уже подарил девушке стихи, посвященные ей. «Было пасмурно, на море начинался шторм. Мы поздоровались, и Есенин предложил пройтись по бульвару, заявив, что не любит такой погоды и лучше почитает мне стихи. Он прочитал „Шаганэ ты моя, Шаганэ…“ и тут же подарил мне два листка клетчатой тетрадочной бумаги, на которых стихотворение было записано».

Илья Шнейдер рассказывает: «В середине января в Батуми выпал глубокий снег, которого там не видели уже в течение десятков лет. Саней в Батуме нет. Извозчикам же на колесах ездить было невозможно. Однако к дому, где жила Шаганэ, вдруг подъехала пролетка. Извозчик вошел в дом и сообщил, что ее ждут в доме у друга Есенина, Повицкого, на Вознесенской улице, дом 9 {ныне дом № 11. – Е. П .}, куда ему приказано срочно доставить Шаганэ! Она поехала и застала там Есенина, возбужденного и радовавшегося выпавшему снегу.

Ш. Тальян

Оказалось, что один из друзей, принимавших Есенина в Ахалшени, устроил ему сюрприз: когда выпал снег, он решил прокатить Есенина в субтропическом Батуми на… тройке; лошадей сколько угодно, но саней и в глаза не видывали… С помощью знающих людей-консультантов столяры и плотники в Ахалшени срочно сколотили по заказу подобие саней, и тройка подкатила к дому Повицкого… Есенин и Шаганэ прокатились на тройке до Зеленого мыса (9 километров) и обратно».

По словам Шаганэ, отношение к ней Есенина было безупречно-джентльменским. «Всегда приходил с цветами, иногда с розами, но чаще с фиалками. 4 января он принес книжку своих стихов „Москва кабацкая“, с автографом, написанным карандашом: “Дорогая моя Шаганэ, Вы приятны и милы мне. С. Есенин. 4.1.25 г., Батум». Когда Шаганэ заболела, он каждый день навещал ее, готовил для нее чай и читал стихи. Шаганэ запомнилось, как он разговаривал с нищими на улице, давал им деньги, покупал булку и колбасу для бродячих собак. И никогда не приглашал девушку в свою компанию, потому что едва ли ей там понравилось бы. Во хмелю сам Есенин мог поставить девушку в неудобное положение. Правда, это уже не безудержные скандалы, как с Айседорой, а вот такие, к примеру, почти невинные шалости, о которых рассказывает один из батумских спутников Есенина Лев Повицкий: «Приморский бульвар. Солнечно, тепло, хотя декабрь на дворе. Бульвар полон гуляющих. Появляется Есенин. Он навеселе. Прищуренно оглядывает публику и замечает двух молодых женщин, сидящих на скамейке. Он направляется к ним, по пути останавливает мальчика – чистильщика сапог, дает ему монету и берет у него сапожный ящик со всеми его атрибутами. С ящиком на плечах он останавливается перед дамами на скамейке, затем опускается на одно колено: