Ник Реннисон - 1922: Эпизоды бурного года

В Англии открыт сезон крикета. – В Техасе городок теряет репутацию из-за линчеваний и преступлений на почве расовой ненависти. – Все одержимы скоростью : идет борьба за рекорд скорости на суше. – В Лондоне напыщенный бизнесмен и политик обвинен в мошенничестве. Канзас-Сити в штате Миссури – на передовой американской анимации. – Новорожденное большевистское государство переживает треволнения: Владимир Ленин страдает от инфарктов. Он доживет до января 1924 года, но битва за его пост уже началась. – В Веймаре авангардисты хоронят дадаизм. – В Чикаго выходит первый номер скромного журнала « Флэппер» — издания, превозносящего новое поколение независимых молодых женщин. – В Вашингтоне открыт мемориал Линкольна.

Сезон крикета в Англии начался 6 мая: от Саутгемптона до Манчестера состоялось несколько матчей чемпионата между графствами. Как ни трудно в это поверить в нашу эпоху бесконечных туров и международных соревнований, единственный тестовый матч в 1922 году состоялся только в декабре: Англия играла против Южной Африки в Йоханнесбурге, последняя победила со счетом в 168 ранов [6] Пробежка (прим. ред.). . Однако в тот год на питч [7] Зона для подачи мяча калитками (прим. ред.) . выходили многие игроки, имена которых по-прежнему чтут поклонники крикета. Бэтсмен [8] Игрок, специализирующийся на отбивании мяча битой (прим. ред.) . Англии и Суррея Джек Хоббс, самый знаменитый в стране игрок в крикет, тридцать один год спустя первый профессиональный игрок будет посвящен в рыцари. Сейчас же он только что оправился от тяжелой болезни, которая не позволила ему выйти на пять игр первого класса в предыдущем сезоне. Сезон 1922 года он закончил на втором месте среди бэтсменов со средними показателями 62,24, добыв своей команде 2552 рана. Обошел его Пэтси Хендрен от Мидлсекса и Англии, который заработал меньше ранов (2072), но средние показатели у него оказались выше: 66,83. Среди боулеров на первом месте оказался игрок-ветеран Уилфред Родз: он разрушил 119 калиток при 12,19 рана на одну калитку. Йоркшир, за который играл Родз, стал чемпионом впервые за четыре сезона.

В этом же сезоне состоялся матч, который некоторые называют самым примечательным за всю историю соревнований между графствами. В июне Гэмпшир играл с Уорикширом, в первых иннингах [9] Один из моментов матча, во время которого одна команда выполняет свою очередь битья битой, и считается, что она «готова бить» (прим. пер.) . заработал боул-ауты [10] Процедура, аналогичная послематчевым пенальти в футболе для определения победителя в случае ничьи по итогам матча (прим. пер.). на 15 и все равно выиграл. Уорикшир заработал 223 очка в их первых иннингах и затем разбил почти всю гэмпширскую сторону за сорок минут и 8,5 оверов. Восемь игроков Гэмпшира удалили с поля с утками (то есть они не заработали ни одного рана). Но Гэмпшир не мог сдаться, и капитан команды Лайонел Теннисон, сын знаменитого поэта, сказал игрокам с напускным оптимизмом: «Ну и пускай! На этот раз мы сделаем 500 ранов!» Как ни поразительно, он не ошибся. На счете 274 пала восьмая калитка, и поражение все еще казалось неизбежным, но последние две калитки держались еще 247 ранов. Уикеткипер [11] Игрок, защищающий калитку (прим. пер.). Уолтер Ливси, который по совместительству был батлером Теннисона, сделал 110 нот-аутов. Во втором иннинге Уорикшир получил боул-аут на 158, и Гэмпшир неожиданно вырвался вперед. Они победили с 155 ранами.

В США на протяжении всего года очень часто безнаказанными оставались убийства, которые совершали вигиланты, если они были белыми, а жертвами их – чернокожие, которых подозревали в преступлениях. Афроамериканец Херли Оуэн был мелким вором, жил в Тексаркане в штате Техас и часто попадал в полицию за кражу автомобильных деталей. 19 мая он попросил шефа полиции выпустить его из каталажки – тогда бы он показал, где спрятал добычу. Газеты так описали произошедшее далее. Оуэн отвел двух полицейских в переулок, потянулся к мусорному контейнеру, достал оттуда пистолет, который спрятал там заранее, и приказал полицейским не приближаться. Один из офицеров все-таки вытащил пистолет и выстрелил в Оуэна. Тот оказался ранен, но довольно легко: он бросился бежать, а полицейские погнались за ним. Беглец прыгнул в машину, офицер Чоат пытался остановить его, но Оуэн выстрелил ему в живот. Чоата отвезли в больницу, где через полчаса он умер. В миле от города Оуэн бросил машину и, отчаявшись сбежать, попробовал утопиться в лесном озере. Его вытащили из воды и отвезли сначала в больницу, где его рану перевязали, а потом в тюрьму. Снаружи собралась целая толпа в тысячу человек. Люди вышибли двери тараном, проникли внутрь и схватили Оуэна. На шею ему накинули петлю, утащили в ближайший парк и там умертвили. Тело сожгли.

Однако самый чудовищный случай насилия по расовому признаку в Америке произошел примерно за две недели до того в Кирвене, штат Техас. 4 мая случилось нападение на семнадцатилетнюю белую школьницу Юлу Осли: ее стащили с лошади, изнасиловали и убили. Когда тело девушки, почти обезглавленное, обнаружили, начали искать преступника – и несмотря на то, что улики свидетельствовали против других людей, вскоре главным подозреваемым стал афроамериканец Маккинли Карри по прозвищу Снап. Его арестовали, угрожали и избивали, и наконец он выдал шерифу еще двоих афроамериканцев: Джонни Корниша и Моза Джонса. Через два дня после убийства Юлы Осли перед тюрьмой, где содержались трое подозреваемых, собралась толпа. Арестантов вытащили из камер и сожгли заживо в самом центре Кирвена при сотне свидетелей. Один человек из толпы описывал это так: «Когда сгорел один, бросили в огонь второго. Когда и этот сгорел, бросили третьего». Еще более жуткое свидетельство утверждает, что жертвы пытались выползти из огня, но толпа загоняла их обратно: «Время от времени кто-то пытался вылезти – его не пускали».

Страшные смерти Карри, Корниша и Джонса повлекли за собой целый месяц убийств на почве расовой ненависти. С линчевания в центре города минуло несколько дней, когда Шэдрика Грина, друга двух жертв, нашли повешенным на дереве. Среди белого населения ходили слухи, будто негры собираются в целые банды, чтобы отомстить. На самом деле ничто не могло быть опаснее озверевшей толпы белых обывателей. В ближайшие несколько недель от их рук погибли от одиннадцати до двадцати трех чернокожих. А когда насилие прекратилось, Кирвен навсегда утратил репутацию тихого городка, где приятно и спокойно живется. Дело об убийстве Юлы Осли так и не было раскрыто. Многие чернокожие бежали из города, страшась за свое будущее. Многие белые последовали их примеру. Кирвен совсем захирел и чуть не стал городом-призраком.