Бернард Корнуэлл - Повелитель войн [litres]

– Выдр нет, – заметил я.

– Выдр? – Финан сел рядом со мной.

– Хорошее место для выдр.

– Всех выловили. За их шкурки дают хорошую цену.

– А зимородки есть. Я двух видел.

– Моя бабушка говорила, что зимородок приносит удачу.

– Будем надеяться, что она права. – Я коснулся молота.

Как раз тут из-за деревьев выбежал Осви:

– Люди приближаются, господин! По дороге!

Я посмотрел на север, но ничего не увидел.

– Они еще далеко. – Осви присел на корточки рядом со мной. – Человек тридцать. Все верхом и со знаменами.

Странно. Флаги мы обычно разворачивали, идя в битву, но редко поднимали над небольшой группой всадников.

– Может, пытаются нас отвлечь? – предположил я. – А сами послали отряд под прикрытием деревьев?

– Господин, в лесу никого не видно, – ответил Осви.

– Возвращайся на место и гляди в оба!

– Лучше нам сесть верхом, – предложил Финан.

Когда враг показался, я уже был в седле Сновгебланда.

– Тридцать четыре, – сообщил Финан.

– И у двоих в руках ветви, – сказал присоединившийся к нам Эгил.

Мы на конях расположились так, чтобы оставаться в тени.

– Ветви! – воскликнул Финан. – Ты прав.

Я разглядел, что двое передовых всадников держат в руках ветви, густо покрытые листвой, – знак, что конные идут с миром.

– Быть может, направляются в Сестер? – высказал догадку я.

– Чтобы потребовать сдачи города?

– А зачем еще?

– Лучше нам вернуться поскорее, а то этот ублюдок Леоф еще согласится, – заметил Финан.

Прежде чем я успел ответить, половина всадников свернула с тракта и рассредоточилась по пустоши, раскинувшейся между дорогой и потоком. Воины ехали небольшими группами и время от времени останавливались, чтобы осмотреться. Вид у них был точь-в-точь такой, будто они решают, не прикупить ли им кусок земли. Более многочисленный отряд остался на дороге. Один из конных вез связку копий, но двое с ветками погнали коней к гребню, с которого мы наблюдали за ними.

– Мерзавцам известно, что мы здесь, – предположил Финан.

Двое вглядывались в деревья, явно высматривая нас, потом замахали ветками, словно желая сделать свое послание более ясным.

– Не очень хотелось бы высовываться, – с досадой проговорил я. – Но раз они предлагают мир, давайте посмотрим, что это за люди.

Вместе со мной вниз по склону поехали Финан, Эгил, Торольф и Ситрик. Склон покатый, но берег реки был опасно обрывистым и скользким из-за ила. Сам же поток вздулся после недавнего ливня, бежал стремительно, при этом еще и подтопил густые камыши по кромке воды. Один из всадников с веткой подвел лошадь к противоположному от нас берегу:

– Король просит тебя не переходить через реку.

– Что за король?

– Все короли. Ты согласен соблюдать перемирие?

– До наступления темноты, – отозвался я.

Посланец кивнул, бросил громоздкую ветвь и погнал коня к самому большому отряду. Тот тем временем проехал некоторое расстояние по направлению к Сестеру, затем остановился у дощатого моста, перекинутого через реку. Там всадники развернулись и стали глядеть на дорогу в том месте, где она уходила слегка на подъем к невысокому гребню, на котором ждали другие конные. Гребень этот, слишком низкий, чтобы назвать его вершиной холма, пересекал дорогу.

– Что они делают? – спросил Ситрик.

Ответ дал Эгил:

– Отмечают место для боя.

– Поле битвы? – проговорил Финан.

– Там у них не копья. – Эгил кивнул на всадника с длинной связкой. – Это жерди орешника.

– Наглые ублюдки. – Финан сплюнул в сторону речки. – У Этельстана наверняка найдется что сказать по этому поводу.

Эгил, скорее всего, был прав. Противник выбрал поле для битвы и посылал вызов Этельстану, где бы тот ни находился. Так велела древняя традиция норманнов. Как только вызов принимался, все набеги и грабежи прекращались. Враг будет ждать, даст бой на определенном им месте, и побежденному полагалось принять те условия, которые продиктует ему победитель.

– Что, если Этельстан не согласится? – поинтересовался Ситрик.

– Союзники осадят Сестер. И вторгнутся в Центральную Мерсию. – Я посмотрел на восток, на дымы пожарищ, устроенных отрядом, который мы видели на прибрежной тропе. – А потом пойдут дальше на юг. Они хотят сокрушить Этельстана и его королевство.

Люди, прежде ждавшие на невысоком гребне, направились к нам.

– Анлаф. – Финан кивнул в сторону флага с соколом, который держал знаменосец.

Там был с десяток всадников во главе с самим Анлафом. Последний же, вопреки теплой погоде, поверх кольчуги набросил огромную медвежью шкуру. На шее у него сверкало золото, как и на конской сбруе. Король был без головного убора, если не считать тонкого золотого обода. Приближаясь к берегу реки, он ухмылялся во весь рот.

– Лорд Утред! Мы за тобой давно наблюдаем. Я бы мог тебя убить!

– Многие пытались, государь, – ответил я.

– Но я сегодня настроен благодушно, – весело продолжил Анлаф. – Даже жизнь твоего разведчика пощадил!

Он повернулся в седле и махнул людям на дороге. Трое из них поехали к нему, и, когда они приблизились, я разглядел, что один из них Эдрик. Руки у него были связаны за спиной.

– Он старый, как ты, – сказал Анлаф. – Ты знаком с моими спутниками?

Двоих я знал. Селлах, сын Константина и принц Альбы, угрюмо кивнул мне, а рядом с ним стоял Торфинн Хаусаклюйфр, правитель Оркнейяра, более известный как Торфинн Раскалыватель Черепов. Он держал свою знаменитую секиру на длинном топорище и хищно ухмылялся.

– Принц Селлах! – приветствовал я шотландца. – Надеюсь, твой батюшка пребывает в здравии?

– Отец здоров, – сдержанно ответил Селлах.

– Он здесь? – осведомился я, и принц просто кивнул. – Тогда передай ему привет. Надеюсь, скоро он отправится домой.

Константин не поехал выбирать поле боя, и это означало, что именно Анлаф, будучи младше его по возрасту, командует армией. И похоже, что Анлаф наиболее опасный из противников. Король растянул в улыбке свой неестественно широкий рот.

– Лорд Утред, ты пришел присоединиться к нам? – спросил он.

– Мне сдается, государь, что у тебя и так людей хватает.

– Будешь сражаться за христиан?

– Принц Селлах христианин, – напомнил я.

– Как и Овейн из Страт-Клоты. – Анлаф указал на седого мужчину, хмуро глядевшего на меня, сидя на высоком жеребце. – Кто знает, если боги даруют нам победу, может, эти люди сменят веру.

Он посмотрел на дружинников, которые подвели Эдрика к берегу.

– Ты знаком с Гиблеаханом с островов Судрейяр? – спросил Анлаф у меня.

Судрейяр – норманнское наименование кучки избитых штормами островов, если плыть дальше от дикого западного побережья Альбы. Тамошний король Гиблеахан, здоровенный детина, мрачно восседал, сгорбившись, в седле. Его черная борода ниспадала почти до пояса, на котором висел огромных размеров меч. Я кивнул, он сплюнул в ответ.