Владимир Малик - Шёлковый шнурок

Здесь жил ломбардец Пьетро, лекарь и астролог, бывший раб-гребец на галере, которого Кара-Мустафа выкупил для себя за большие деньги.

Пьетро лежал на диване и, поставив у изголовья свечу, читал книгу. Увидев в дверях высокого гостя, мгновенно вскочил и замер в низком поклоне.

Это был крепкий, средних лет человек с большой лысеющей головой и густыми чёрными бровями. Под пёстрым шёлковым халатом заметно выделялся кругленький живот.

— Гороскоп составил? — вместо приветствия спросил Кара-Мустафа, садясь на твёрдый деревянный стульчик, собственноручно изготовленный ломбардцем.

— Составил, высокочтимый эфенди, — подобострастно улыбнулся астролог. — Много ночей не покидал крышу — наблюдал за звёздами и созвездиями, обозначающими твою, о благословенный, судьбу…

Кара-Мустафа невольно взглянул на крутые ступени, прямо из комнаты ведущие на чердак, а затем и на крышу и ясно представил, как Пьетро, сидя на скамеечке, направляет в небо большую зрительную трубу, специально купленную для него в Италии.

— Ну и что? Покажи!

Пьетро быстро открыл дверцы громоздкого шкафа и осторожно достал свиток серой бумаги. Развернул его на столе, поближе к свету.

— Вот, пожалуйста!

Кара-Мустафа с опаской посмотрел на непонятные для него значки, рисунки и спросил:

— Так что предрекают звезды?

— Они благосклонны к тебе, эфенди, — кратко ответил астролог, но при этом нахмурил лоб.

Это не ускользнуло от внимания великого визиря. Он встревоженно переспросил:

— Что же сказали тебе звезды? Говори все — мне нужно знать правду! Слышишь? Я стою перед выбором — начинать или не начинать дело, от которого будет зависеть не только моя судьба, но также будущее империи и всего исламского мира! Понимаешь?

— Да, эфенди. Понимаю… Потому и отнёсся к составлению этого гороскопа с надлежащим тщанием. Ничем не занимался — только им. И рад сказать, что звезды вещают успех всем твоим, о благословенный, военным начинаниям. Бог войны Марс постоянно сопутствует тебе, своему любимцу, эфенди…

— Так, так… А дальше?

— Путь твой проходит под знаком Марса… Много крови прольётся, много будет пожаров на земле и несчастий… Настанет великий мор: голод и разруха обрушатся на людей!

— А я? Что сказали звезды обо мне?

— Марс не отступает от моего повелителя, охраняя его и ведя через все жизненные невзгоды… Разве вот… — Пьетро замолчал.

Кара-Мустафа напряжённо слушал, отмечая мысленно, что устами этого ломбардца говорит сам аллах. Ведь ему ничего не известно о предстоящей войне, задуманной высочайшими сановниками Порты, а говорит он так, будто многое знает. Безусловно, все это подсказали ему звезды… Но Пьетро чего-то недоговаривает. Что именно?

— А дальше, дальше? — нетерпеливо потребовал Кара-Мустафа. — Почему ты сказал «разве вот»? Что кроется за твоими словами?

Пьетро опустил глаза.

— Эфенди, кроме бога войны Марса, на небе есть ещё и богиня Венера… Знаешь, мой повелитель…

— Знаю… Ну и что?

— Сейчас она неблагосклонна к эфенди…

— Враждебна?

— Не то, чтобы враждебна, — нет… Именно неблагосклонна. Что-то тревожит меня расположение этой звезды в сонме других светил. А что — не могу понять. Особенно смущает меня начало гороскопа. Венера словно предостерегает о каком-то несчастье, которое может постичь тебя, повелитель…

— А потом?

— А потом фортуна поворачивается к тебе, благословенный, лицом, и Венера, и Марс сулят только успех и счастье…

Кара-Мустафа вытер ладонью пот со лба. И при этом подумал: «Фу-у-у! Этот глупый Пьетро, сам того не желая, нагнал на меня страху! Но зря. Все просто и ясно. Речь идёт о девушке-пленнице Златке… Сейчас она для меня далёкая и чужая. Кроме того, ею заинтересовался султан, и это обстоятельство грозит мне большими неприятностями. А со временем — через полгода или год, — когда судьба вознесёт меня на высшую ступень власти, Златка станет моей… Вот почему Венера поначалу отворачивается от меня, а потом вдруг проявляет благосклонность. Все ясно… Что же касается главного — войны, то здесь двух мнений быть не должно: только большая победоносная война поможет мне осуществить задуманное. Война — это мой путь!»

Он долго сидел молча, размышляя, и совсем не обращал внимания на астролога, который замер перед ним. Затем великий визирь порывисто поднялся.

— Благодарю, Пьетро. Ты постарался, я тобой доволён. Теперь с лёгким сердцем начну дело, завещанное мне самим аллахом!

Он бросил на стол туго набитый кошелёк и вышел.

Пьетро проводил его растерянным взглядом, а когда закрылась дверь, схватил кошелёк и высыпал его содержимое на стол. Там было чистое золото. Этого Пьетро никак не ожидал. Целое богатство! Никогда раньше великий визирь не был таким щедрым! С чего бы это?..

Прошла зима. С наступлением тепла Стамбул ожил, зашумел, засуетился. Во все концы помчались чауши с приказом пашам и наместникам немедля собирать войско, идти к Едирнэ, то есть к Адрианополю, откуда открывалась прямая дорога на запад, в страну Золотого Яблока.

А летом зашевелилась вся империя.

Двор великого визиря в Эйюбе походил на громадный муравейник. Сюда непрерывно прибывали гонцы, приезжали визири, паши. Уже все знали, что султан станет во главе войска и сам поведёт его на неверных. Но подготовкой к войне руководил Кара-Мустафа.

Ворота Айвасары-капу, расположенные в городской стене на берегу Золотого Рога, не закрывались ни днём, ни ночью. От них начинался путь из Стамбула в Эйюб, загородную резиденцию великого визиря. Пожалуй, в то время, осенью 1682 года, никакая другая дорога в Османской империи не была так забита военными людьми и высшими сановниками, как эта.

Сафар-бей с Асен-агой — Арсеном не имели ни минуты, чтобы встретиться и поговорить. Сафар-бея Кара-Мустафа быстро отметил как способного, опытного чорбаджия и назначил своим секретарём, наделив его званием чауш-паши. Теперь Сафар-бей стал доверенным лицом великого визиря и от восхода солнца дотемна выполнял всяческие его поручения.

Арсен был рядовым чаушем, но ему тоже хватало хлопот. Неудержимый поток событий закружил его в своём вихре… Он очень обрадовался, когда однажды ночью его разбудил Сафар-бей.

— Асен-ага, вставай! Выходи во двор к колодцу. Я подожду тебя там. Надо поговорить…

Ночь была тёмная. С севера дул холодный порывистый ветер, изредка срывались крупные капли дождя, и тогда Арсен втягивал голову в плечи. Осторожно ступая, пристально всматривался в темноту.

Сафар-бей уже был на месте.

— Что случилось? — спросил Арсен. — Что-нибудь новое о Златке?

— Нет, все мои старания проникнуть к ней закончились неудачей, — тихо ответил Сафар-бей. — Похоже, мы не скоро увидим её…