Иван Никитчук - Мятущаяся Украина. История с древнейших времен

С того времени возненавидел фельдмаршал всех малороссиян до крайности и, хотя сам был причиной, послушав советов зазнавшегося человека, гнал их при всякой возможности без милосердия и чернил, как своевольных, упертых и для России не заботливых людей. А когда армия дошла до Перекопской линии и решено было взять ее штурмом, то для войск малороссийских назначили позицию наиболее опасную. Им было велено перейти в конце Линии затоку Гнилого моря, называемого Сивашем, и атаковать с тыла охрану Линии. Войска малороссийские с помощью своих проводников, что часто бывали в Крыму по торговым делам и знали на Сиваше все мели и броды, очень удачно перешли ночью Сиваш. Там, выйдя на берег, ударили по татарам с полной злобой и местью за своих убитых, загнали их в тупик между крепостью и Сивашем и выбили всех татар, а на батареях турок, без всякой пощады. После этого собрали их трупы и забросали ими линейные рвы на достаточно большом пространстве, и по тем трупам вся пехота, не располагая в голой степи для штурма лестницами, перешла Линию, как по дамбе. За эту чрезвычайно важную услугу малороссийские войска были достойны благодарности, но сказали ее сквозь зубы, додав при этом, что они подобны упертой лошади, которая, когда хочет, и в гору везет, а когда не хочет – и с горы не идет. Результатом взятия Перекопской линии было то, что все укрепления и средний замок с базаром были захвачены, а батареи и башни взорваны, и все здесь было уничтожено и разрушено. После этого армия прошла через весь Крым, загнав татар в Кафские горы. Их столицу Бахчисарай разграбили, опустошили, и с богатой добычей и пленными войска вернулись на зимовку в Малороссию.

Тогда считалось за грех зимовать в чужой стороне, несмотря на все в ней завоевания и успехи, а возвращались всегда в Малороссию поздней осенью, теряя при этом много людей и скота, которых снова набирали в Малороссии. После возвращения армии, как обычно, делались проруби на реках Днепр и Самара, чтобы татарин зимой по льду не переходили, и для этого из Малороссии направляли другую армию рабочих людей, которая после морозов рубила и очищала лед, погибая от морозов, не имея в голых степях чем согреться. Вот так тогда воевали по своим собственным военным правилам и политическому уму. Но как бы ни было тяжело, в следующую кампанию приступом взяли турецкие города Очаков и Азов, подорвав их порохом и полностью уничтожив, заставили тем самым турок заключить вечный мир с Россией.

Чтобы закрепить мир с турками, в 1740 году послом в Царьград был отправлен правитель Малороссии генерал Румянцев. На время его отсутствия назначен был на это место генерал и кавалер Михаил Леонтьев. С его приходом управление в Малороссии все изменилось. Леонтьев начал свое правление выявлением первенства между членами Коллегии, кто из них старший, кто из них главный. А пока дело решал Сенат, считал он Генерального писаря за Губернского секретаря, из других генеральных старший только в ранге капитанском, и сержант гвардии всегда занимал их места. Малороссийских урядников воспринимал он едва за создания божьи, и, конечно же, подчинялись они коллежским регистраторам и им подобным. Эти привилегии он выводил из того, что российские урядники являются имперскими, а другие, хотя тоже служат империи и является коренными русскими гражданами, но все же что-то другое, не имперское, лишь потому, что название чинов остались здесь давние русские, а не иностранные, недавно принятые в России. Замешательство и разлад из-за этого были всеобщими, и некоторые из малороссийских урядников даже стали думать, что они Российской империи больше не принадлежат, и надо бы отдаться под власть турок. На жалобы, которые поступили в Сенат, вышел указ, который повелел всем урядникам иметь равные права, как было раньше, и порядок заседания должен быть таким, как это установлено указом 1734 года. На место Леонтьева назначили правителем Малороссии тайного советника и кавалера Ивана Неплюева, рассудительность которого все утихомирила и привела к порядку.

Императрица Анна Иоанновна в том же году умерла, и линия царя Ивана Алексеевича вскоре после нее прервалась. Государыня по своему характеру была особой милостивой, но ее правление – часто жестоким. Причиной того был ее фаворит Бирон, которого она возвысила до графского достоинства, а потом и в Курляндские герцоги. Известная Тайная канцелярия, это страшилище для дворян и всех знатных людей, будучи в полном его распоряжении, служила ему как орудие для исполнения всех его желаний. Всякий, кто верил в Бирона и исполнял его волю, – спасен и прославлен, а кто не верил в него и противился – тот осужден и погиб. Не говоря уже о многих страшных пытках, часто по его приказу и его хромого брата хватали женщин, особенно тех, которые имели грудных детей, отбирали их, и вместо детей заставляли кормить грудью щенят для охотничьей своры. Все их мерзости превышают всякое человеческое представление.

Великая княгиня Елизавета Петровна, родная дочь Петра, которая в 1741 году взошла на Всероссийский императорский престол, уничтожила до корней систему бироновского правления. Царствование Императрицы Елизаветы с первых же дней озарило Россию великими надеждами на ее счастье. Несколько погодя эти надежды исполнились беспримерной добротой государыни. Она была ласкова, набожна и человечна. Одним словом, имела все качества Верховной матери и царицы своих народов. Она за все дни своего царствования не пролила ни одной капли крови своих подданных и смертную казнь навсегда отменила и запретила, а вместо этого преступников ссылала на пожизненное заключение для искупления и исправления. Тайная канцелярия, эта римская инквизиция, осталась без дела, не имея поживы от людской крови, нищала, приближаясь к своему концу и полному уничтожению.

Елизавета Петровна в 1744 году изволила посетить со своим двором Малороссию: путешествуя в город Киев по набожественностям, которые она здесь отправляла несколько недель с большим благочестием, посещала пешком храмы и все уважаемые народом места с особыми приготовлениями и набожностью. При этом было роздано много денег старцам, убогим и всем церковным служителям и монахам, а храмам подарено много дорогих вещей. Во время путешествия Государыня веселилась и удивлялась встрече и конвою войск малороссийских, которые были под командованием Генерального обозного Якова Лизогуба и всех старшин и полковников. Десять реестровых полков и два охочекомонных, несколько команд Надворной хоругви гетмана из запорожских казаков были выставлены на границе Малороссии возле Толстодубова в одну линию, две шеренги. Первый полк, отсалютовав Государыне знаменами и саблями и пропустив ее, возвращался с правого фланга в конец строя и там снова вставал в строй для встречи императрицы. И так делал каждый полк непрерывно, сопровождая Государыню аж до места ее резиденции. Войска были в своих униформах, на вид в одинаковых черкесках из сукна, оружие и амуниция были тоже одинаковыми. Студенты Киевской академии показывали государыне всякие чудные вещи и фокусы. Например, очень важно ехал на колеснице дед старенький, пышно одетый и украшенный короной и жезлом, который на самом деле был переодетым студентом, а за колесницей следовал божественный фаэтон, запряженный двумя пиитическими крылатыми Пегасами, в которых переодели крепких студентов. Дед играл роль древнего основателя Киева князя Кия. Он встретил Государыню на берегу Днепра возле моста, поприветствовал ее уважительной речью и, называя своей наследницей, пригласил в город, как в свое владение, и поручил его и весь русский народ милостиво в ее опеку. На одном из приемов, устроенных урядниками и от народа малороссийского, с чувством искреннего уважения и полной радости сказала государыня, окруженная многочисленный толпой: «Возлюби мя, боже, так в царстве небесном, как я люблю сей необычайной и незлобивый народ!»