Иван Никитчук - Мятущаяся Украина. История с древнейших времен

После освобождения гетмана Разумовского от гетманства утешением ему было пожалование всех других гетманских волостей в вечное и наследованное владение, между которыми было много казацких куреней, а также стрелецких, и несколько монастырей с их землями и угодьями, которые перешли тогда во владение Разумовского вместе с ранговыми усадьбами и крестьянами. Казаки стали служить во дворце гетмана, некоторые занимались добычей дичи и птицы на стол гетмана и его штата, и все оказались в итоге в крестьянстве без всякого сопротивления. Такое пожалование родило в народе кривотолки относительно гетманства в Малороссии, но, наговорившись вдосталь, стали верить без сомнения, что гетмана больше не будет у них ни наследованного, ни избираемого, и поскольку не осталось больше на его правление сел, то и выбирать его нет смысла, а дополнительные налоги для этого только ущемляют возможность прокормить церковников, больных в госпиталях и заключенных в тюрьмах. Генеральные старшины и полковники, в обязанности которых в другие времена входило собирать советы и посылать депутатов ко Двору просить избрать нового гетмана, на этот раз с выбором притихли. Они, уяснив себе, что все ранговые усадьбы, по примеру гетманских, могут навечно раздаваться нынешним собственникам, как последним из старой системы урядникам, спокойно ждали этого события, теша себя надеждой сделаться за счет казны богатыми собственниками. Но в этом расчете своем сильно ошиблись, потому что все случилось далее совсем не так.

Разумовский был последним гетманом Малороссии. Указом императрицы в 1764 году гетманство было упразднено. Последние годы своей жизни он жил за границей, в Петербурге и возле Москвы в своем имении, в селе Петровское-Разумовское. Только в 1794 году он поселился в Батурине, где и умер в 1803 году.

В секретном письме прокурору Вяземскому царица Екатерина так писала: «Малороссия, Лифляндия и Финляндия – это страны, которые управляются подтвержденными привилегиями, и нарушить их сразу – нехорошо, но и считать их за иностранные и вести себя с ними как с иностранными не годится, надо их уравнять с российскими землями. Если в Малороссии не будет гетмана, надо строго следить, чтобы и думать о нем забыли».

В Малороссии вместо правительства гетмана была учреждена снова Малороссийская коллегия с правами и привилегиями предыдущих Коллегий. Членами ее стали четыре российских урядника и четыре малороссийских из генеральных старшин, а президентом Коллегии и генерал-губернатором Малороссии – генерал-аншеф граф Румянцев. Коллегия вошла в правление как роса на пастбище и как изморозь на руно, то есть в полной тишине в отличие от предыдущих коллегий, которые входили в правление бурно, с характером гвалта и ненависти. Народ малороссийский был утешен своим генерал-губернатором, помня о добрых делах его отца, который был когда-то правителем Малороссии. И он оправдал надежды народа своими патриотическими делами на пользу народа. Прежде всего он призвал к порядку военные команды, которые грабили местное население, поведение которых мало чем отличалась от грабежей татарских и других врагов.

Граф Румянцев, как только прибыл в Малороссию, осмотрел все пограничные и другие значительные города и села, их устройство, заметив вместе с другими обстоятельствами, в частности, что снабжение населением натуральным провиантом и фуражом пограничных войск есть только повод для злоупотреблений военными урядниками, которые нарочно требуют поставлять их в неудобное для этого время и поэтому берут за это деньгами, размер которых сами устанавливают, грабя местное население. Чтобы избавиться от этого, граф установил одинаковый денежный налог со всех жителей Малороссии, исключая только урядников и служивых казаков, и приказал платить с каждого дома по рублю и 2 копейки в год. Этот налог уплачивался в поветовые казны, специально для этого учрежденные, а из них приказом Канцелярии казны малороссийской деньги выдавались полкам и военным командам для пропитания войск и кормления лошадей по установленным штатам и ценам. Народ Малороссии такими распоряжениями был доволен и облегчен, прославлял за это свое начальство.

Но поскольку человеческое счастье по неизвестным причинам почти всегда преследуется злом, то и народ малороссийский в своем достатке узнал общий жребий тяжелой судьбы. Граф Румянцев в 1767 году велел провести всему народу и его имуществу Генеральную опись. Для описи в каждом селе выгоняли народ на улицу, не оставляя никого и даже грудных детей, строили их шеренгами в любую погоду, ожидая пока пройдут улицами главные комиссионеры, которые вели учет. Скот держали вместе с его хозяевами и тоже осматривали и переписывали. После простых людей принимались за помещиков и собственников, от них требовали документы и доказательства на владение усадьбами и землями, и тут же осматривалось все имущество каждого. Как правило, требовали каких-то писцовых книг и жалованных царских грамот, но они были только у попов на парафии, да и то архиерейские. Но поскольку, согласно с правами и договорными статьями, все пожалованное имущество шло от гетмана и судов, то мало кто имел на то царское подтверждение, разве только выданное по их просьбам при случайных оказиях, то и подали все собственники универсалы гетманские и судовые декреты, и уже только со временем признавалась сила этих документов в зависимости от хлопот собственников и их пожертвований. Та опись со всеми ее страшными следствиями и расправами не была завершена из-за неожиданно начавшейся войны с турками из-за Польши. Она заняла малороссиян другими делами, все в ней кипело, все занимались снабжением войска работниками, возницами, волами и харчами и всем другим, что для этого необходимо. Малороссияне, несмотря на все тяготы, трудности и хлопоты, славили провидение божье, приписывая ему начало войны, освободившей их от той Генеральной описи и ее последствий, грозящих уничтожением их собственности и нажитого добра. Война та закончилась тремя разделами Польши между Россией, Пруссией и Австрией, после чего Польша, как суверенное государство, перестала существовать.

На этом реформы в Малороссии не завершились. В 1775 году была разрушена Запорожская Сечь, поскольку это был беспокойный источник вольности. Уничтожение Сечи Потемкин тайным приказом поручил генералу Петру Текелею и князю Прозоровскому. Текелей должен был взять в осаду Сечь, а Прозоровский двинулся с многотысячным войском занять казацкие паланки (слобода с небольшим укреплением и казацким гарнизоном). На то время в Сечи, как и в паланках, было мало людей. Ничего не подозревая, запорожцы разошлись на хозяйские работы, на рыбалку, охоту. В это время Сечь, которая располагала только 20 пушками и не более 10 тысячами сечевиков, была взята в осаду огромным московским войском. Это было 4 июля 1775 года. Войско состояло из 8 полков конницы, 17 эскадронов пикинеров, 10 пехотных полков, 20 эскадронов гусар и 13 полков донских казаков. Всего более 40 тысяч солдат и офицеров. Три дня Текелей простоял вокруг Сечи, и когда ему прислали донесение, что князь Прозоровский занял все запорожские паланки, он послал гонца в кош и пригласил старшину к себе в гости. Кошевой атаман Кальнишевский собрал на совет куренных атаманов и спросил: